Отряд - Посняков Андрей (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
- Один, судя по одежке, гугенот, другой - аристократ, одетый как испанский гранд. Оба уже немолоды, с одинаковыми седыми бородками.
- Этого еще не хватало! - Иван с чувством сплюнул на мостовую. - Не понимаю только, с чего бы нами интересоваться гугенотам?
- Именно нами интересовались? - уточнил Митрий.
- Сказали - русскими. - Прохор скрипнул зубами. - Видать, Рене не выдержал, выдал.
- Так ты думаешь, его схватили?
- А иначе как объяснить?
- Да-а… дела…
- Бежать надо, ребята! Бежать! И так уже здесь засиделись.
Оба - и Иван, и Митрий - склонялись к тому, чтобы согласиться с Прохором. Бежать… Похоже, это оставалось теперь единственным выходом - ведь кольцо сжималось: фальшивый художник Дюпре интересовался Прохором, а двое - сразу двое незнакомцев - всеми тремя русскими. Значит, догадались… Значит, Рене… Или… Камилла? Нет, откуда она могла знать о Прохоре и Митьке? Ничего такого Иван ей не рассказывал.
Бежать! И - немедленно. Не хватало еще оказаться втянутыми в чужие дела - больно оно надо! Возвратиться на родину, коли уж на то пошло… Но - как? Не зная страны… Ведь Париж это еще не вся Франция. Жан-Поль! Вот кто должен помочь! В конце концов, и он приложил руку к этим событиям.
- Вернуться на свою родину? - почесав белесую шевелюру, переспросил нормандец. - Это не так просто устроить… понадобятся средства… Но - можно. А что случилось?
Друзья рассказали о встречах с Дюпре и о расспросах на кафедрах, чем вызвали озабоченность нормандца.
- Узнать о вас могли только через Рене! Значит, он схвачен. Черт… Ладно. - Жан-Поль улыбнулся. - Придумаем что-нибудь, главное, что вы все же не гугеноты. Однако меня очень тревожат эти расспросы на кафедрах. А ну, поподробнее - что за люди туда приходили?
- Прохор говорит - двое, - пояснил Митрий. - Оба с седыми бородками, только один гугенот, а другой вроде как из аристократов.
- С чего вы взяли, что один из них - гугенот?
- Одет как гугенот… А второй - как испанский гранд.
- Ах, одет… Одинаковый возраст, бородка… Гугеноты обычно одеваются в черное… как и испанские гранды. Это не один и тот же человек, часом, а?
- Не знаем, - честно признался Митька. - Сами-то мы их не видели, только со слов.
Иван в это время стоял у окна, с интересом рассматривая прохожих. Был тот самый восхитительный предвечерний час, «апре миди», когда еще не навалились сумерки, но полуденный зной уже спал и ласковое майское солнце спокойно улыбалось посреди мягкой лазури небес. Приятно было пройтись в такой час по узеньким парижским улицам, посидеть в многочисленных кабачках, выпив с друзьями пару-тройку бокалов вина, прогуляться по набережной, подставив лицо свежему ветерку, покормить птиц у Нотр-Дама. Сверху было хорошо видно, как Цветочная улица постепенно заполнялась народом - студентами, булочниками, зеленщиками, возвращающимися домой рыбаками. Кое-кто из кабатчиков уже выставил на небольшой площади столы и скамейки, тут же занятые гуляющими. Кто-то пел, кто-то кричал, размахивая шляпой, двое мальчишек, привлекая зевак, от души мутузили друг друга прямо посреди улицы.
- А ну, наддай ему, парень!
- Справа, справа заходи!
- Ставлю два су на того, что слева!
- Два су? Против моих трех, идет?
Иван и сам с интересом следил за драчунами, покуда вдруг не увидал рядом… человека в сером плаще! Тот самый? Или - нет? Показалось? Во всяком случае, стоило это проверить.
- Я сейчас, - бросил Иван друзьям и, схватив шляпу, бегом бросился к лестнице.
Когда он спустился на улицу, драчуны уже разошлись, к вящему огорчению столпившихся зрителей. «Серого» тоже нигде видно не было, может быть, и впрямь показалось.
Иван прошелся по улице, доброжелательно улыбаясь прохожим. Улочки кругом были старинные, узенькие, едва разойтись, в середине - глубокие, канавкой, по краям - выше. Когда-то ходить по высоким и сухим краям улиц считалось привилегией знатных и уважаемых людей, впрочем, и сейчас это правило исполнялось. Иван почтительно посторонился, сошел на середину, пропуская медленно бредущего старичка с палкой. Потом снова поднялся на край… И был нагло сбит каким-то нахалом.
- Позвольте, сударь! - Иван немедленно схватился за шпагу - иначе его просто сочли бы трусом.
Обидчик - высокий худощавый мужчина лет сорока пяти с узенькой седоватой бородкой - лишь ухмыльнулся в ответ.
- Ваш возраст, месье, вовсе не дает вам право вести себя вызывающе! - вполне вежливо заметил Иван. - Вы бы вполне могли попросить меня уступить дорогу, я б уступил… из уважения к вашим сединам.
- Не тебе, воробышек, щебетать о моем возрасте, - желчно отозвался незнакомец, явно напрашивающийся на скандал. Рука его, затянутая в тонкую коричневую перчатку, покоилась на эфесе внушительной шпаги; затянутая в черный бархат фигура, несмотря на возраст, дышала ловкостью и силой. Вообще, седобородый был явно не из простых - накрахмаленные брыжи, черный, усыпанный мелким жемчугом камзол, узкие вязаные штаны с панталонами-буфами, на ногах - изящные туфли. Гранд! Одет как испанский гранд! Или - если убрать жемчуг - как гугенот! Однако…
- О, птенчик совсем потерял дар речи! - откровенно потешался незнакомец. - Видать, сомлел.
- Сомлел, - сжав кулаки, отозвался Иван. - От удивления наглостью столь пожилого человека!
- Ах ты, щенок!
Седобородый не на шутку разозлился и, сняв перчатку, на глазах у многочисленных зевак бросил ее в лицо Ивана. Правда, не попал, но это не имело никакого значения - оскорбление было нанесено.
Юноша подбоченился:
- Вы ищете ссоры, сударь? Считайте, что уже нашли.
- Ого! Воробышек топорщит перья? Послезавтра в полдень, в воскресенье, жду тебя у тополей рядом с аббатством Сен-Жермен.
- У Сен-Жермена? Договорились. Всенепременно приду.
- Надеюсь, достойные секунданты найдутся?
- Найдутся. И вполне достойные, смею вас уверить. Да завтра, сударь.
- До завтра.
Обменявшись поклонами, оба разошлись в разные стороны.
- Напрасно ты с ним связался, парень, - предупредил один из знакомых студентов. - По всем повадкам это либо прожженный авантюрист, либо бывший пират, ускользнувший от виселицы неведомо каким чудом.
- Ну и что с того? - Иван пожал плечами. - Пират так пират. Нанижем на шпагу пирата.
Выпив вина в одной из закусочных, Иван просидел со студентами до самой ночи, и, когда вернулся домой, все уже спали. На душе было скверно.
Субботним утром Митрий проснулся рано и первым делом пересчитал деньги - от переводов и от помощи на кафедре скопилось уже не так мало - вполне хватало на какую-нибудь стоящую книгу по медицине, философии, истории, коими молодой человек частенько любовался в ближайшей книжной лавке, принадлежавшей веселому старичку Перинье. Вот и сейчас собрался туда, знал: месье Перинье пташка ранняя, лавка наверняка откроется с первыми лучами солнца - самое хорошее время для того, чтобы там вдумчиво покопаться, пока не стало слишком людно, в обычное-то время народу в лавке хватало, книжников в Париже имелось много. Поправив на голове берет, не тот, голубой, что потерялся во время известных событий у Нотр-Дама, а другой, малиновый, с двумя страусиными перьями, Митрий поправил желтый камзол, чтобы не очень топорщился, разгладил на шее воротник с кружевами, купленный по совету Ивана, и, набросив на плечи куцый ярко-голубой плащ, быстро спустился на улицу.
О утро! Чудесное парижское утро, еще прохладное, еще дышащее свежестью ночи и остатками снов. Первые прохожие - зеленщики и торговцы водой… первое щебетание птиц, первый солнечный лучик, золотивший фронтоны крыш. Славное утро! Солнечное, веселое, свежее - и таким же, скорее всего, будет и день.
Купив у разносчика пирожок, Митрий сжевал его на ходу - а кого тут стесняться? - напился воды из случившегося на пути фонтана и, дурашливо подмигнув собственному отражению в воде, насвистывая, зашагал дальше… вовсе не замечая, что за ним уже давно пристроился некий человек в черном испанском платье с крахмальными брыжами.
