Долг воина - МакКенна Джульет Энн (книги txt) 📗
— Это единственная музыка, которая услаждает ее слух. — Брат стоял в нескольких шагах от Казуела, просматривая пачку нот.
— Кто она?
— Слишком дорога для твоего кошелька, Каз. — Амален оторвался от своей партитуры. — Это барышня Йедитта Ден Сирдель.
На лице Казуела отразился вопрос, который он не посмел задать.
— Ты думал, она — шлюха? Нет, она куда разборчивее и стоит гораздо дороже. Тебе понадобится старое Имя и толстый кошелек, прежде чем она раскинет для тебя свои оборки. Однако ты здорово просветишься, если будешь за ней шпионить. В Хадрумале тебя никто такому не обучит.
С этими словами Амален ушел, дабы остановить спор между плотником и маляром.
Казуел посмотрел на горячую молодежь, собиравшуюся вокруг Файрона и Йедитты. Эти безрассудные юнцы в грязных рубахах и размалеванные девицы с лихорадочным румянцем на щеках говорили все разом, нагло хвастаясь, и размахивали руками. По какому-то знаку, сделанному рыжеватой блондинкой, вся толпа направилась к двери.
Незаметно за ними не проследить, вынужден был признать маг. Да и какой прок наблюдать за оргией, которой они собираются опозорить свои Имена? Д'Олбриот уже знает о враждебности Ден Таснета. А Казуелу нужно выяснить, кто дергает Файрона за ниточки, причем делает это так же ловко, как любой кукловод, управляющий пестрыми марионетками Амалена. Маг вздохнул с облегчением, когда увидел мужчину в коричневом. Он говорил с недовольной барышней, у которой с руки свисала залитая вином шаль.
Мимо прошел лютнист, и, подлаживаясь под его беспечную походку, Казуел спустился со сцены. В заполненном народом зале очень легко потерять из виду тот коричневый сюртук, но Казуелу было не до магии. Тяжелые ароматы духов и крепкий запах пота схватили его за горло, и маг закашлялся. Те, кто стоял рядом, отодвинулись, бросая на него неприязненные взгляды, зато Казуел сумел углядеть мрачно одетого мужчину среди дерзких цветов со всех сторон.
Эти шалопаи недостойны его учтивости, решил маг, раз сами толкают и пихают его без всяких извинений. Кусая губу, он начал продираться между смеющимися объятиями и воинственными спорами. Нечаянно врезавшись в стайку девушек, он заалел от смущения и нырнул под яростный кулак какого-то эсквайра, когда девушки порхнули в стороны с визгливыми упреками.
Выбравшись наконец на свежий воздух, Казуел глубоко вздохнул, но он не мог задержаться, чтобы вернуть самообладание. Мужчина в коричневом направлялся к старому городу, его ровный шаг свидетельствовал о какой-то конкретной цели. Толпа впереди мага мешала движению, и он шагнул на мостовую, чтобы обойти мать семейства, нагруженную свертками, но тяжелая подвода, громыхающая мимо, заставила его передумать. Лучше терпеть давку на тротуаре, чем раздавленной лягушкой валяться под колесами. Извиняясь, Казуел стал пробиваться через толпу. Сердце колотилось, голову сверлила одна мысль: только бы мужчина в коричневом не остановил проезжающий мимо фиакр.
— Наслаждаешься музыкой? — Камарл предложил Темару хрустальный кубок бледно-розового вина.
— Это то, что называют рациональным стилем? — робко спросил юноша.
Оба посмотрели на изысканный квинтет, играющий в беседке, под гирляндами роз, посреди безупречной лужайки. Изящно одетые дворяне, обильно увешанные драгоценностями, прогуливались по дорожкам, ненадолго останавливаясь, чтобы полюбоваться строгими цветочными узорами. Буйство летних красок вокруг мирной зелени трав сдерживалось низко подстриженным самшитом: оранжевая дуга тут, алый квадрат там в обрамлении зеленых и золотых побегов. За цветами вставали темные живые изгороди из тиса, и оттуда доносился вежливый смех. Музыканты закончили пьесу пристойной трелью и были вознаграждены признательными аплодисментами.
— Нет, это что-то новое, переработка сельских мотивов в стиле старых литургий усыпальниц, — несколько неопределенно сказал Камарл. — С добавлением контрапункта, гармоний и прочего.
— Получилось весьма приятно. — Темар отпил ароматного вина, чтобы скрыть презрение. Для богов даже музыка больше не является священной.
Камарл все еще говорил:
— Амален Девуар — один из ведущих композиторов в этом новом стиле.
Темар поднял голову.
— Брат Казуела?
— Да, — хихикнул Д'Олбриот, — но от нашего мага ты этого не узнаешь. Он сам сделал себе имя, я имею в виду Амалена. Кажется, он начал с игры на свирели, но вскоре уже создал свою собственную труппу. У него должна быть деловая хватка. Около года назад Амален построил один из самых больших театров в этом городе, от фундамента до крыши. — Камарл посмотрел на медленно прогуливавшихся эсквайров и барышень. — Нам надо будет сходить туда как-нибудь вечером, когда праздник кончится. Там все очень неофициально, просто беззаботная чепуха.
— Это стало бы приятным разнообразием, — согласился Темар.
— Праздник — это развлечение для народа, а для нас такой досуг— недостижимая роскошь, — откровенно признался Камарл. — Времени так мало, а нужно всех увидеть. Но ты можешь и развлечься. Мы со сьером позаботимся об интересах Келларина.
— За что я вам премного благодарен, — вежливо откликнулся юноша, разглядывая множество незнакомых лиц и эмблем. Он все равно предпочел бы сам устраивать дела Келларина, если бы имел хоть малейшее представление, с чего начать.
— Здесь Ирианна Тор Канселин, — оживился Камарл.
— Пойди и поговори с ней, — посоветовал юноша. — Если ты не думаешь, что мне нужна нянька.
Смех Д'Олбриота удивил его.
— Увидимся позже.
Камарл быстро подошел к своей суженой, и лицо девушки посветлело.
Темар вздохнул. Гуиналь никогда не приветствовала его с такой радостью, даже во время их краткой близости, которая для него значила куда больше, чем для нее. Юноша начал еще один неторопливый обход парка Ден Мьюриванса, обмениваясь вежливыми кивками и улыбками. Но стоило кому-то из дворян открыть рот, как Темар ускорял шаг. У него уже не было сил угадывать Имена, отвечать на бесконечные вопросы о его неожиданном ранении, его надеждах относительно Келларина, удовлетворять любопытство насчет его отношений с Д'Олбриотами и его мнения о судебных спорах перед императором. Постоянное чувство собственной ущербности раздражало Темара. Он не потолковал и с пятой долей людей, с которыми беседовал Камарл, чтобы условиться о будущих переговорах по поводу кораблей для Кель Ар'Айена, или предложить торговцев, которые могли бы связать богатство далекой колонии с ресурсами этого Дома. Понимание, что он должен быть благодарен Камарлу, еще больше раздосадовало юношу, и он решительно свернул под темно-зеленую тисовую арку.
Низкие ступени из дерна вели к широкой террасе у северного фасада здания. Дом Ден Мьюриванса не имел резких углов дома Тор Канселина, каждый кирпич и камень здесь дышали древностью. Но когда Темара водили на подозрительно долгую экскурсию, он заметил, что внутри вся обстановка выглядит совершенно новой и соответствует последней моде.
Слуги все еще убирали остатки недавней изысканной трапезы. Ливрейные лакеи проворно складывали тарелки и блюда, служанки аккуратно сворачивали скатерти для прачечной. Лакеи в повседневной одежде ждали, когда можно будет унести козлы и доски, а дворовые слуги разбирали украшенные гирляндами навесы, которые укрывали гостей от палящего солнца.
Наблюдая за ними, Темар бичевал себя с болезненной честностью. Он бы не знал, с чего начать и чем кончить устроение подобного приема, не говоря уж об управлении делами Дома в этом новом Тормалине. Так почему он здесь? Это не его место и никогда им не будет. Почему он не в городе, почему он ничего не делает для спасения тех людей, что все еще спят бессмертным сном в Кель Ар'Айене, где он действительно свой?
— Д'Алсеннен! Ты будешь сопровождать даму в лабиринт, а? — Некий эсквайр с чистым, свежим лицом окликнул Темара от входа в круг зеленой живой изгороди. Они с приятелем мягко поддразнивали группу барышень. На вид все были старше Темара, но младше Камарла.
