Тайны гор, которых не было на карте... - Вихарева Анастасия (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Ровных площадок больше обнаружить не удалось, в остальных местах камни лежали, как попало. Никаких следов, оставленных вампирами… Он уже собрался покинуть пещерку, когда вдруг заметил возле лежанки старика странный цветной горох…
"Бородатый дядька! — подумал он, протянув руку к первой горошине, едва успев до нее дотронуться. Горошина вмиг исчезла, будто растаяла. Его Величество сдержано улыбнулся, заметив, что последний раз так чувствовал себя в глубоком детстве, когда показывали ему козу.
"И седой как лунь!" — вторая горошина исчезла.
"Маленький, седой, в лаптях и ест горох… цветной горох…" — еще одна горошина растаяла в руке, не успел он поднять ее, оставляя во рту земляничный привкус. Теперь он видел его, рассыпанным по всей лежанке. Очевидно, вывалился из кармана старика. Снова забытое чувство радости, Его Величество не к месту хихикнул. И еще одна горошина растаяла в руках.
"Манька страшное, страшное пугало железякой прошла по земле! Не светская львица…" — горошина с привкусом сладкой смородины.
"Но как она обрезала государство и государственных мужей!" — нет, определенно горох имел необычное свойство.
Его Величество усмехнулся про себя, отметив, что ему ничуть не жаль вампиров, погибающих у подножия горы. Их развелось столько, что людей на прокорм не хватает — и еще горошина простилась с жизнью.
"Ба, да ведь у меня же день рождение!" — вспомнил Его Величество, хватаясь за следующую горошину, улыбнувшись во весь рот и зажимая его рукой, чтобы не расхохотаться вслух. Их тут было ровно по одной на один его год, как свечей на сладком пироге. Горошины таяли одна за другой.
"А он забыл! И все забыли!" — ему стало грустно.
"А этот старикан не забыл, помниться, он говорил ему… что же он говорил?! Время все расставит по своим местам! Не он, Дьявол, который навечно прибит к земле гвоздиком…" — еще одна горошина с чувством необъяснимой радости, когда он вспомнил, как растаяла в руке предыдущая…
"Весело Маньке идти по камням с таким спутником…" — он захихикал, сообразив, что горошины тают, когда он о чем-то подумал, и снова исчезла горошина, не успел он об этом подумать.
Его Величество перебирал одну горошину за другой, как вдруг все его чувства улетучились, на земле остались лежать всего две горошины.
"Грибов что ли объелся? Глюки к тебе летят?" — почти услышал он насмешливый скрипучий старческий голос, заметив, что на земле осталась последняя горошина.
Он все же дотронулся до нее, ощутив пустоту:
"Разве, не поцеловал песок, по которому мы ступали? Это жизнь, пиротехник!"
Сразу стало пусто. Его Величество пошарил по земле, но горошин не осталось. Разве он когда-то разговаривал с ним? Не было такого… Стало так обидно, что над ним поглумился какой-то старикашка, который знал о нем больше, чем он сам о себе. Был он не прост — ой, как не прост! Пожалуй, много опаснее вампиров, которые использовали проклятую. Обвести их вокруг пальца старику ничего не стоило, и снова вернулось подозрение, что не вампиры проклятую, а этот чудаковатый старик и проклятая использовали вампиров.
Он вышел, дожидаясь дракона и Ее Величество. Было уже темно, и тушить факел он не стал, меряя шагами площадку, на которой его высадил дракон, негодуя на самого себя. Давно его так не веселили! Вампиры в лучшем случае сдержанно улыбались, в худшем усмехались или кривили душу. Но о чем ему сожалеть, если его жена была рядом?! Он еще раз внимательно осмотрелся, но никаких следов прочих изменников не обнаружил. Главное, собраны улики — волосы старика помогут им определить его возраст, а лапти помогут оборотням выследить его, где бы он ни находился. Было холодно, но возвращаться в пещеру он не рискнул. В рюкзаке было немного сухого горючего, которое помогло ему согреться, пока на площадку не опустился второй, трехголовый дракон.
Ее Величество вернулась через четыре дня. Его Величество наблюдал за битвой, которая разгоралась с новыми силами. Подоспели новые войска и тяжелая бронетехника. Земля отбросила противника еще дальше, и теперь в дело вступили бульдозеры, утопая и застревая в лужах мазута. Новые силы продержались недолго, многие бежали с поля битвы, группами пробираясь к центральной дороге по южной стороне границы государства. Но престолонаследник, которого они подозревали в измене, наступал организованно, удерживая свои позиции на прежнем месте, и продвинулся в Проклятую землю чуть глубже. Потери у него были такие же, как у них, и возможно, больше. Его люди держались стойко. Пожалуй, в измене его не обвинишь — чтобы поднять против него народ, нужны были веские доказательства. Не многим из приближенных ко двору удавалось оставаться такими же храбрыми, сохраняя боевой дух. И в измене они могли быть замешаны точно так же…
Ветер периодически усиливался и катил по земле тяжелую боевую технику, будто гнал сухие опавшие листья. Молнии били, шутя пробивая защитные щиты, в воздухе кружились сотни и сотни шаровых молний, освещающие поле битвы, будто кто-то выдувал их как мыльные пузыри, в то время, как в середине земли все сущее мирно дрыхло. Смириться с потерей государственной территории Его Величество не мог, словно ему вырвали сердце, но сама земля противилась конечной их цели — и этого он не понимал, с болью отзываясь на новые потери. Сначала избы, теперь земля… Что станет с ними, когда узрят себя в руках одноруких бандитов, которые поставили на кон государство и все, что было в нем? Варвары! Как еще можно было назвать их? Им видимо не приходило в голову, что миллионы людей проклинают их по всему миру, высказываясь о том, что происходило на его глазах. Злобные твари сами напросились, чтобы приговорить их к смерти семью семь раз через повешение, и трижды тридцать три раза через поджаривание электрическим разрядом, как они выжигали без разбору и людей, и оборотней, и вампиров.
Дракон вырос за спиной внезапно, приземлившись со всего маху, едва не сорвавшись вниз по склону.
— Что так долго-то? — воскликнул Его Величество. — Я чуть с ума не сошел! Ты что-то узнала?
— Нет, милый, они ушли далеко, — Ее Величество спрыгнула по ноге дракона и встала рядом. — А это что? — спросила она, уставившись на медленно плывущие золотые шары в полметра в диаметре, которые подлетали к объекту и взрывались с оглушительным хлопком, укладывая сразу по сотне застывших перед нею бойцов, разваливая и оплавляя железную технику.
Его Величество промолчал, едва заметно хмыкнув. Он зло сплюнул и выругался, понимая, что боевые действия пора сворачивать. За последние полтора месяца они потеряли столько, сколько не теряли за двадцать лет боевых действий в горячих точках, вывезенных за границу на растерзание и пропавших без вести. На пару миллионов народонаселения в стране осталось меньше — и сразу согрелся мыслью, что в три-пятнадцатом от массированного налета за один день народу полегло вдвое больше. И как бы никто не виноват!
И вдруг к своему удивлению Его Величество заметил, что жена его тоже блаженно улыбается, будто разорение не касалось их обоих.
— Ничего смешного не вижу, — сказал он с обидой и озлобленностью, вспомнив о горошинах, когда заметил ее довольный умасленный взгляд. Он ждал, что она извинится, что не вспомнила о его дне рождения, а он не решился напомнить. — Боевые действия пора сворачивать…
— Согласна, пора, есть дела поважнее! — согласилась она, засовывая озябшие ладони под его куртку. — Пройдет совсем немного времени, и эта земля исчезнет! — уверенно произнесла она, забираясь обратно в кабину. — Отдай приказ сворачивать действия. Пусть выдадут всем жалование и соберут, что осталось, а командование объяснит солдатам, что предатели пойманы, и земля вернется в первоначальное состояние, как только мы разберемся с их устройствами. Придумайте какую-нибудь легенду и успокойте народ…
Чудовищная воронка уже не казалась ей чудовищной силой. Ее Величество радовалась, превозмогая свою утрату, осознав, что лампа вернет ей не только землю, но и достанет предателей, с которой она разберется по-своему. Сила лампы вызывала в ней восторг. И дворец, и богатства у нее уже были, и таким бедным выглядел ум мятежников, что только присутствие раздосадованного мужа не позволило ей во все горло прокричать победный клич, который распирал грудь…
