Искусство наступать на швабру - Абаринова-Кожухова Елизавета (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
После обеда Oтрадин, вооружившись мегафоном системы «Матюгальник» и изъятым у пиратов револьвером, собрался на остров.
— Как представитель законных властей я обязан дать им возможность добровольно сдаться в руки правосудия, — пояснил радист. — Может, кто-нибудь из вас желает отправиться вместе со мной?
— Я желаю, — отважно вызвался Гераклов. — Заодно сорву эту проклятьем заклейменную тряпку!
— И снова попадете в лапы пиратов, — вздохнул Серапионыч.
— Предупреждаю, что на берег высаживаться мы не станем, а переговоры будут вестись прямо из лодки, — сказал Oтрадин. — Хотя особых иллюзий в их исходе я не лелею.
Остановив шлюпку в нескольких метрах от берега, Oтрадин достал «матюгальник»:
— Эй вы там, на острове! Даю вам последний шанс искупить свою вину и сдаться законным властям!
— По-моему, там кто-то есть, — сказал Гераклов, наблюдающий за рыбацким домиком.
— Пол часа на раздумья, — продолжал Oтрадин, — и отплываем. Тогда уж пеняйте на себя!
В этот момент из домика вышла Степановна.
— Андрюша, позвольте поговорить с вами наедине! — крикнула она.
— Константин Филиппович, гребите к берегу, — распорядился радист.
— A вдруг это ловушка? — забеспокоился политик.
— Вот вам револьвер, если что, стреляйте им прямо в ноги. — C этими словами Oтрадин спрыгнул на остров и тут же попал в могучие объятия мотористки.
— Ах, Андрюша! То есть, извините…
— Ничего, зовите меня по-прежнему, если вам так привычнее. Так вот, уважаемая Степановна, как официальный представитель Президента Яйцына и майора Селезня я предлагаю вам отправиться вместе с нами в Кислоярск. A как ваш друг я обещаю сделать все, чтобы по возможности облегчить вашу участь.
— Я люблю вас! — вырвалось у Степановны.
— Даже несмотря на то, что я оказался дамой? — усмехнулся радист.
— Какая разница — дама, не дама, — страстно зашептала Степановна, крепко обнимая и целуя Oтрадина. — Любовь выше половых различий!
— Но ведь когда одна женщина любит другую — это ведь, скажем так, не совсем естественно, — увещевал радист, пытаясь ослабить любовную хватку пиратки.
— Эх, дорогуша, знали бы вы, что я за женщина!.. — горестно воскликнула Степановна.
— Знаю, милая, знаю, — ответил Oтрадин.
— Как, знаете? — взвыла Степановна.
— Ну разумеется. Помните, когда я зашел к вам в машинное отделение читать сонет Шекспира? — Степановна закивала. — A потом закашлялся, и вы мне подали стакан воды. Так вот, стакан я взял с собой и идентифицировал ваши отпечатки пальцев с картотекой, которую прихватил с собой в плавание. То же самое и с вашими сообщниками… Ну так что, плывете с нами, или как?
— Нет, — скорбно покачала головой Степановна, — у меня другая дорога… A как жаль! — вдруг вырвалось у нее.
— Мне тоже, — сухо ответил радист. — Прощайте.
Oтрадин вернулся в лодку, и они с Геракловым быстро, не оборачиваясь, погребли к судну. A Степановна стояла на берегу и печально глядела им вослед.
— Я же говорил, пустое дело, — пробормотал Гераклов. — Кстати, вы давеча недосказали, кто же она на самом деле?
— A вы еще не догадались? — улыбнулась Кэт. — Это бывший прокурор Кислоярска Антон Степанович Рейкин. Находится в розыске после того, как вместе с Разбойниковым активно участвовал в последнем провалившемся перевороте. За прошедшие годы несколько раз «засвечивался» в дамских нарядах, но всякий раз ускользал.
— Так, может, надо было захватить ее… то есть его силой? — засомневался Гераклов.
— A зачем? — пожала плечами Кэт. — Мало нам с вами на корабле одного Разбойникова?
— Да, пожалуй, — вынужден был согласиться политик. — Но вот с одним никак не могу смириться — с тем, что на горе, носящей мое имя, до сих пор алеет это мерзкое знамя!
— Ничего, Константин Филиппович, — успокоила его Кэт, — скоро оно обветшает, сгниет и само собой свалится. — И, немного подумав, добавила: — В отличие от идей, которые символизирует…
Едва Гераклов и Андрюша-Кэт вернулись на «Инессу», в путь засобирался адмирал Рябинин:
— Хочу сплавать на Продолговатый остров, кажется, я там вчера фуражку посеял. Старость, знаете, не радость…
Однако высаживаться на Продолговатом острове адмирал, разумеется, не стал, а поплыл прямиком на Круглый остров, или остров Надежды. C собой он незаметно от спутников прихватил бутылочку «Сангрии» и кое-что из еды.
Когда адмиральская шлюпка проплывала мимо южного мыса Продолговатого острова, за ней увязалась Кисси. Она с радостной возбужденностью била зеленым хвостом об воду и временами даже подталкивала шлюпку вперед. Ничего удивительного, что с таким лоцманом-буксиром шлюпка доплыла до Круглого острова довольно быстро.
Посаженный под «домашний арест», Александр Петрович Разбойников с благоговением разбирал архив, найденный в пиратском сундуке.
— Вот оно, мое сокровище, — вдохновенно бормотал бывший кок, с любовью сдувая пылинки со всяческого старого хлама. — Я убежден, что все это раньше или позже займет свое скромное, но достойное место в Музее имени меня…
— Вперрред, на штурррм! — радостно кричал Гриша.
В это же время в кают-компании судьбу архива решали Гераклов, Грымзин, радистка Кэт и Серапионыч. Егор находился при Веронике, чтобы в случае чего позвать доктора.
— Итак, госпожа Кручинина, верно ли мы поняли, что государство в вашем лице окончательно отказывается от притязаний на содержимое сундука? — спросил банкир.
— Разумеется, — ответила радистка. — Государству это барахло и даром не нужно. Поступайте с ним, как знаете.
— Доктор, как вы считаете с высоты своего жизненного опыта, что нам с ним сделать? — спросил Гераклов.
— A? Что? — очнулся от своих раздумий Серапионыч. — Знаете, меня больше волнует состояние здоровья нашей пациентки, понимаете ли. Пойду посмотрю, как там она. — C этими словами доктор встал и нетвердыми шагами двинулся к выходу.
— A я так полагаю, что всю эту нечисть надо сжечь! — громогласно заявил Гераклов. — Сжечь, а пепел развеять по ветру. Этим торжественным и символическим актом мы вобьем последний кол… то есть последний гвоздь в прогнивший гроб тоталитаризма!
— Зачем сжигать то, что еще может принести пользу? — пожал плечами Грымзин.
— Пользу? Какую пользу?! — напустился на него Гераклов. — Я давно подозревал, что вы втайне симпатизируете левым патриотам!
— Левый банкир-патриот? Это же нонсенс, — возразила Кэт.
— Вам бы, Константин Филиппович, только ярлыки навешивать, — сказал Грымзин. — Я имею в виду продавать все эти вымпелы и значки интуристам за валюту, когда они нахлынут к нам посмотреть на Кисси. Они ведь на Западе почему-то неравнодушны к бывшей советской символике.
— A ведь вы правы! — охладил свой демократический пыл Гераклов. — Насчет ваших левых симпатий беру слова обратно.
Надежда Чаликова и Василий Дубов уютно сидели на пороге шалаша и сквозь густые еловые заросли наблюдали, как солнце медленно опускается в пучины Кислого моря. При этом они по очереди прикладывались то к бутылочке «Сангрии», то друг к другу, а в перерывах между этими невинными занятиями Василий Николаевич рассказывал о драматических событиях последних дней на «Инессе» и на острове.
— Но самое удивительное, Наденька, как это они ухитрились, обладая фальшивой картой, найти клад! — закончил свой рассказ Дубов. Чаликова обаятельно улыбнулась:
— A я так не вижу ничего удивительного. Помните, я вам в прошлый раз рассказывала о том, как я разгадала карту?
— Это в смысле, что клад зарыт в центре воображаемой окружности? — припомнил Василий.
— Ну да. Так вот, когда мы с Владленом Серапионычем рисовали ту карту, которую Егор передал генералу Курскому и которая в конце концов попала к пиратам, то случайно поставили одну из звездочек как раз в том самом месте — на склоне холма. Но тогда я, конечно, и понятия не имела, что звездочки на истинной карте — это лишь точки окружности.
