Защитник и Освободитель - Крабов Вадим (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Когда Домлар прослушал объяснения Леона о «пространственном кармане», то подумал:
«Зря Рус так переживает, не слишком это просто. Надо сначала понять, что расслоения существуют. Это не каждый маг знает, если не Призывающий. После надо разобраться, где их искать. Потом необходимо найти подходящее, а подойдет далеко не любое, и запомнить его «расположение» в астральном трансе. Дальше действительно просто… а может, он и прав. Слишком заманчивая штука для подлых дел. Сыну Френома виднее…».
Глава 23
По возвращении из тирского плена, Бориса посадили под домашний арест. Поездка с зятем Пиренгула не осталась без внимания. Его же подчиненные «кололи» шефа на предмет предательства, но он, разумеется, выкрутился. Не на того напали! Знал, что будут искать «жертвенного борка» и соответствующе подготовился. Сумел-таки свалить часть вины за поражение на своего старого недруга — Главного Следящего Ольвии. Мол, это он давно ел с двух, а то и трех рук, и вполне мог сдать и время выхода эскадры, и численность войск и порты назначения. Знал и имел возможность передать, в отличие от столичного Бориса.
Что интересно, проверка ольвийских Следящих вообще и их начальника в частности — подтвердила его предположение! Максад в числе прочих «подкармливал» и местного начальника корпуса Следящих. Тем не менее, Бориса сняли с официальной должности, оставив «консультантом». Его это конечно задело, но он перетерпел. Деньги за долгую службу скопил, детей на ноги поставил… чего еще желать в его возрасте? Так что царские пороги оббивать не стал, а с удвоенной страстью окунулся в литературную деятельность, надеясь изредка «развлекаться» на «консультациях».
В один из вечеров, буквально на следующий день после снятия домашнего ареста, Бориса отвлек старый слуга Филоний:
— Господин, тебя спрашивает какой-то молодой человек. Назвался купцом Максимом из Кафарии. И по виду — небогатый купец или приказчик…
— Передай ему, что я занят. Пусть приходит завтра с утра, — бывший Следящий не хотел отрываться от только-только пришедшей мысли, грозящей украсить сюжет «Приключений». Имя Максим — ни о чем ему не говорило.
— Хорошо, передам, — Филоний шаркающей походкой направился к выходу из кабинета и вдруг на его лице проступила досада, — прошу прощения, господин Борис, но он тоже просил передать тебе какое-то простое имя или прозвище… Чик, господин! Совсем меня память подводит.
— Что? — поэт отвлекся от пергамента и повернулся к слуге, — повтори…
— Чик… вроде бы…
— Зови немедленно! — Борис нервно вскочил.
— Ага… — старый слуга удивился перемене решения. Обычно хозяин так не поступал, — я пошел?
— Как можно быстрее, Филоний, — подогнал его нетерпеливый литератор. Когда он находился в ипостаси Следящего, терпения хватало с избытком, а тут…
Борис принял гостя там же, в кабинете. Убрал в выдвижной ящик все записи и распорядился принести вина.
Увидев незнакомца, сделал заключение:
«Не купец, не приказчик, а скорее охранник. Движения четкие, на ладонях мозоли. Посмотрим, зачем ему легенда…», — он полностью взял себя в руки и выглядел безразлично-спокойным.
Поприветствовали друг друга, сели, пригубили вина и Максим, смущенно кашлянув, заговорил:
— Прошу прощения за поздний визит, но дело не терпит отлагательств.
Не совсем так — терпело. Полдекады прождал снятия ареста, мог бы подождать еще день-два. А как он обрадовался, когда по Месхитополю пролетел слух о снятии Бориса с должности Главного Следящего! А то и не знал, как подступиться.
Максим заторопился потому, что случайно натолкнулся на знакомого, знающего его как раба. С трудом удалось убедить кафарца в ошибке, но до конца в том уверен не был. Надо быстрее уходить из города. А планировал зайти завтра с утра, как принято у приличных людей.
— Дело в том, что я занимаюсь беглыми рабами. Неблагодарное это занятие, скажу я тебе, уважаемый Борис… — чувствуя спокойный взгляд умных глаз, которые видят тебя насквозь, Максим терялся. «Кажется, ухмыляется краешком губ… нет, это кажется… не верит ни единому слову…», — нарастала неуверенность, переходящая чуть ли не в панику и неожиданно для себя, бывший раб, в конце концов, заявил:
— Тебе передает привет Сергий. Помнишь такого философа-раба, уважаемый?
— Из школы уважаемого Саркита? Помню. Ему от меня ответный, — в голове Бориса всё сложилось. Склерозом он не страдал, дела помнил, а то, связанное с его героем — особенно. — Сумасбродный наставник. По-моему, школа многое потеряла. М-да. Так в чем, собственно, дело?
Ни грана удивления не мелькнуло на его лице. А ведь перед ним сидел первый человек из Леса: беглый раб, заимевший наглость явиться в Месхитополь, где их активно ищут и казна обещает награду за любые сведения.
Царь жестко боролся с непрекращающимся бегством, которое уже подорвало экономику многолюдного царства. Цены на любые товары неуклонно ползли вверх… а на «одушевленное имущество» падали. Их теперь клеймили, часто приковывали, но… невероятным образом побеги не прекращались. В обществе набирало ход «движение за освобождение», возглавляемое влиятельными археями, сообразившими, что лучше платить малую толику свободным, чем терять всё. Они первыми официально освободили собственных рабов. Половина, конечно, ушла в манящее пятно, зато половина осталась и выполняла ту же работу.
Жрецы и ордена объявили о появлении на благословенной Гее нового Бога, вобравшего в себя Силу пятен и благосклонно принятого богами — «старожилами». Его имя узнали из уст тех же самых рабов — Эледриас. Это их божество: «Защитник и Освободитель» (так он им представлялся во снах) и с его помощью бежали прикованные невольники — иного объяснения Следящие не находили.
Царь пока упорствовал. Слишком грандиозный шаг — отмена рабства, шаг, ломающий коренной уклад жизни целой страны с тысячелетней историей.
— Мне нужен Чик, — прямо сказал Максим, а в уме лихорадочно мелькали варианты бегства, если бывший Следящий надумает его сдать.
— Чик… Чик… это прозвище или номер?
— Ты должен его помнить, господин Борис, ты разыскивал его по какому-то громкому делу, — Следящий никогда не посвящал сторонних «консультантов» в причину розыска, поэтому Сергий не знал характера преступления, — тогда не видел, но может позже встречал? Невысокого роста. Сухощавый, мускулистый… нет, скорее жилистый. Лицом… типичный этруск, только кожа смуглее, но и не такая, как у нас с тобой…
— Ты же его знаешь, — перебил Борис, сразу поняв, что такое неуклюжее, но точное словесное описание можно рассказать, только встретив человека лично, — где-то разошлись? — спросил очень доверительно.
— Он ушел от Дигона в гладиаторы и больше я его не встречал… — «Какого дарка! — думал Максим во время ответа, — я на допрос попал?».
— Вот это да! — Следящий обрадовался очень искренне и придвинулся поближе к гостю, чем совсем запутал «лесного посланника», — А до этого купчишки он настрадался, — сказал, сочувствующе вздыхая, — м-да… не позавидуешь парню…
— Еще бы! — согласился с ним Максим, — в рабстве у лоосок ничего хорошего нет…
Ни один мускул не дрогнул на лице Бориса. Он, как и любой хорошо образованный человек, знал, что лоосское рабство необратимо. Однако поверил сразу:
«Рус, я знал, что ты по-настоящему божественных кровей. Так… выходит, что и «Ссора Богов» прошла с твоим участием? Невероятно! Да кто ты на самом деле? Только ли «пасынок Френома», как уверяешь сам с изрядной долей юмора? Я полагал, что разобрался в тебе, ан нет! Последняя глава еще не написана… хитрец», — думал он, еще больше влюбляясь в своего «персонажа».
— Да что ты, Максим! Успокойся, присядь. Я давно это знал. У жрецов и магов это, возможно, и перевернет мировоззрение, но я воспринял вполне нормально. Сергий просвещал меня, у него любопытная теория. А Гея как стояла, так и стоит, и не думает разваливаться.
— Так ты знаешь, где его можно найти? — лже-купец со стыдом спрятал кинжал в ножны. «Совсем я дерганым стал, — подумал он, — столько дней в напряжении и ту сволочь встретил… но как я мог сболтнуть такие сведения? Ох, если бы я попал к нему на настоящий допрос! Палача не надо…».
