По ту сторону Бездны (СИ) - Борисова Алина Александровна (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Не было только дорог. Когда я летала над Страной Людей, внизу всегда была целая сеть дорог, змеящихся в разных направлениях. Здесь - ни одной. Не было полей. И даже загонов с рабами в обозримом пространстве не наблюдалось.
- Зачем тебе? - фыркнул на мой вопрос Анхен. - Не насмотрелась разве? - Но все же снизошел до ответа, - они южнее, на обратном пути наглядишься.
Я не была уверена, что особо их разглядывать мне захочется и на обратном пути, пока же
все скользила взглядом по бесконечным кронам пусть в деталях изменчивого, но по сути своей неизменного леса, не в силах обернуться и посмотреть на своего спутника.
Эйфория ушла. Уверенность в том, что я смогу и так, по-вампирски, ушла тоже. А вот боль - вполне себе реальная и физическая - бодренько притопала ко мне под утро и уже не оставляла. Болело все. Ныло, саднило. Нет, ничего не осталось, конечно, ни синяков, ни засосов, ни укусов. Но нетренированные мышцы резких перегрузок не простили, и теперь выли во мне все, не давая забыть, но и не помогая осмыслить.
А вчера... Что же там происходит при укусе вампира? Что за безумную анестезию они нам впрыскивают? От которой не только мгновенно пропадает всякая боль и отключается разум, но и все существо охватывает... да, жажда, по другому и не скажешь. Безумная, бесконтрольная жажда чувственных наслаждений.
- Что вы впрыскиваете нам в кровь при укусе? - интересуюсь вслух, так и не найдя в себе силы обернуться.
- Свою жажду.
- Анхен!
- Ну, и капельку слюны, быть может, - пожимает он плечами. - Вот только, Лар, что бы мы ни впрыскивали, мы мгновенно высасываем это обратно. Так что ты ищешь не там. Никакой материальной субстанцией это быть не может.
- Но что же тогда?
- Магия, Ларка, магия. Наша жажда столь сильна, что при соприкосновении нашей слюны с человеческой кровью идет мгновенная магическая реакция, и ты начинаешь ощущать мою жажду как свою, только с обратным знаком: то, что я хочу взять, ты жаждешь отдать.
- А-а... А это со всеми так, или только с теми, кого вы... модифицировали?
- Таак, - Анхен заметно напрягся. - Что еще наболтал тебе этот умник?
- Да мы целовались все больше, - его напряжение мгновенно бьет по моим натянутым нервам, и я, не задумываясь, бью в ответ. Так по-человечески, на ревность.
- Да уж лучше бы вы только целовались, - фыркает в ответ Анхен. И я не понимаю его реакции. Он нашел меня с другим и... присоединился. И потом, когда десять раз уже можно было все закончить, они продолжали, продолжали и продолжали. И он был инициатором. Он не возражал, чтобы Лоу владел мною, напротив... А вот то, что Лоу со мной еще и говорил, и что-то мне при этом рассказал, его напрягает.
- И все же, - настаиваю на ответе. - Первичная реакция на вас у людей - какая? Или вот на «дикой охоте»? Лоу сказал, они вас боятся и убегают...
- А еще стреляют в нас отравленными стрелами. И молодые идиоты, не знающие, на свое счастье, что такое настоящая война, радостно гордятся тем, как ловко они от этих стрел уворачиваются, - Лоурэфэлова пристрастия к «охоте» он явно не разделяет. - А реакция на укус у всех этих дикарей - ровно как у тебя. Первична реакция, Лар, коли тебе уж приспичило во все это влезать. Именно на ее основе и был разработан принцип «голоса крови».
- Чтобы вам больше не бегать по лесам за едой.
- Чтобы вам не бегать по лесам. И не жить в вечном страхе, и за себя, и за детей.
- Радоваться надо. За детей. Я помню, - родителей Елены помню. И родителей Лизы. И насколько чудовищно это выглядит.
- Лучше радоваться.
Не отвечаю. Философский спор, не ведущий ни к чему. Лучше, чтобы вас не было. Совсем. Но вы вот есть. И как-то надо с этим жить.
С ним жить... Вот если я собираюсь жить с ним, если я живу с ним, зачем же я тогда пошла к Лоу? И можно сколько угодно рассказывать, что соглашаясь поехать в гости, о сексе я и не думала. О чем угодно думала, только не об этом. И что когда тебя кусают, ты уже собой не владеешь... Но меня никто не кусал. Не принуждал, не настаивал. Я сама. Я согласилась на это сама. Я хотела. Понять, осознать, почувствовать... да, да, конечно. Но ведь прежде всего я хотела Лоу. Хотела быть с ним. Быть его. Его, а не Анхена.
А ведь мне всегда казалось, что с Анхеном меня связывает что-то... помимо страсти и желания... Да даже и страсть... Я всегда думала, что только он ее во мне пробудить и способен. Истинную страсть, которая - почти любовь. Или и есть проявление любви... Но ведь и Лоу... Я вспомнила, как задыхалась от желания под его жадным взглядом, как сгорала от того только, что он на меня смотрит. Так смотрит...
- Я становлюсь развратной девкой? - печально интересуюсь, старательно выискивая взглядом березки среди сосен и елей.
- О, мозг таки включился. И почему нормальные люди, когда у них мозг включается, умнеют, а ты у меня каждый раз тупеешь резко? Ну-ка посмотри на меня.
Развернуться и посмотреть в его глаза оказалось невероятно сложным. Я долго скольжу взглядом по его одежде, старательно рассматривая едва заметный узор на ткани его серой рубахи, любуюсь шелком его волос, свободно рассыпанных по плечам. В поле зрения даже попадает его волевой подбородок. А у Лоу линия подбородка изящней. И ямочка... И о чем я думаю? Взгляд вновь падает вниз, на стиснутые в кулаки руки.
- Лара! - голос становится настойчивым. - Подозреваю, тебе не понравится, что я скажу, но в университете я за подобные слова - не важно, в свой или в чужой адрес их при мне произносили - бил по лицу наотмашь. Потому что секс - это не разврат. Это дарованная нам богами способность познать наслаждение. Познать единение. В сексе даже вампиры не способны ни сдержать, ни скрывать свои эмоции. И оскорблять того, кто способен раскрыться навстречу другим - это оскорблять богов!
- Раскрыться другому, да. Но не другим. Не всем.
- Ла-ра! Кто. Это. Сказал? Назови мне имя, тыкни пальчиком!
- Это не надо никому говорить, это общеизвестно...
- Вот как же я устал бороться с вашим коллективным бессознательным! Вы же ни корней своих не помните, ни учителей. На какую подкорку у вас все это записано, что и не вытравить никак?! - он даже руками всплескивает, забыв про рычаг управления, что, впрочем, на управлении машиной никак не сказывается. - Ты получала удовольствие, я получал удовольствие, Лоу, поверь, тоже было весьма и весьма приятно. Так с какого перепугу ты теперь начинаешь ругать себя некрасивыми, некорректными, да и просто грязными словами?
- Слова грязные, а поступки, которые они обозначают, значит, нет?
- Слова грязные, потому как их придумали моральные уроды для оскорбления других. А желание получать и дарить наслаждение ни грязным, ни оскорбительным быть не может. И прекрати ты уже заниматься самоедством! Мне от одних твоих эмоций нынешних уже тошно.
- А вчера - тебе разве было не тошно? Ты все бросил, прилетел...
- Ну, может у меня просто дела кончились, могло же так совпасть? - он мне подмигивает, но улыбаться в ответ не получается. - Нет, Лар, мне не было тошно. Лоу ведь меня спрашивал предварительно, не возражаю ли я...
- Не возражаешь, чтобы что? Он что же, заранее меня собирался... в эту ванну? Это не было экспромтом, он с самого начала планировал?.. - только что я переживала, не понимая, как я могла, а теперь еще горше стало от мысли, что для него это, выходит, было заранее решенным делом, развести молодую дурочку - через эмоции, через боль - и сладко-сладко утешить. Выть захотелось. Ну и кто же я после этого, раз попадаюсь на такие разводы? Вот только те самые «грязные» слова и остаются.
- Лара, ну перестань, сил же никаких нет! - машина резко зависает в воздухе, словно на преграду невидимую натыкается. Анхен бросает рычаг управления и разворачивается ко мне. - На колени ко мне перебирайся.
- Не надо, - отворачиваюсь. Туда, где и в помине нет никакого окна. А только небо, облака да лес внизу.
Он отстегивает мой ремень.
