Год нашей войны - Свэйнстон Стеф (список книг txt) 📗
Небо слева и справа от огненной арки казалось еще более голубым. Все остальное было черным. Синий, красный и черный – цвета Роута.
– Что мы теперь будем делать без оружейной? – спросил Гончий.
– Придется рассчитывать на Моренцию.
Я простонал. Дури, чтобы забыться, не было, и мысли о Терн буквально оглушили меня. Все, чем она владела, находилось в ее доме в Роуте. Ей ни в коем случае нельзя покидать Замок, за толстыми стенами которого она находилась в полной безопасности. Я не хотел, чтобы Терн видела, как гибнет в огне ее родной город, – пройдя через такое кошмарное испытание, она изменилась бы навсегда, а ее голос потерял свою нежность.
Молния напряженно тер свой шрам.
– Я видел, как строился этот город. Я живой свидетель неувядаемого расцвета и славы Авии на протяжении пятнадцати столетий. Это не может закончиться сейчас… Насекомые проедают себе дорогу к сердцу моей страны, и, клянусь Богом, я убью их всех до единого.
Я наблюдал за тем, как огонь пожирает прекрасный город. Город, за который я нес ответственность, который знал и любил.
– Алмаз Шателена. Корона Эсмериллиона…
Все люди. Все их дома.
– Хрустальные статуи Жегера…
Надеюсь, что наш управляющий добрался до Рейчизуотера.
– Поэзия Конюра. Роутские клинки… – звучал голос из золотого века.
По крайней мере, спаслись дети.
– Вино Донэйса. Башни Пентис. Мост Микуотера…
– Сейкер! – не выдержала Ата. – Сейкер, прекрати немедленно!
Она посмотрела на компас и слегка повернула штурвал. Ата выглядела бесстрастной и какой-то отрешенной. Длинные русые волосы Гончего спутались, глаза потемнели и запали. И я, как бледная тень самого себя. И лица солдат и моряков над поручнями всех восьмидесяти кораблей. Я никогда бы не подумал, что одиннадцать тысяч человек могут хранить такую гробовую тишину. Никто не издавал ни звука. Никто не спал. Мы просто стояли и смотрели, как Роут погружается в огненную пучину.
ГЛАВА 24
Наши корабли, выстроившись полумесяцем, направлялись вдоль побережья к заливу Саммердэй. Там огромные каравеллы и маленькие баркасы вошли в устье реки Ориоле.
Один за другим шесть небольших суденышек сели на мель. Ата ничего не могла поделать, поэтому мы выгрузили солдат и припасы и просто оставили зарывшиеся в песок баркасы.
Часы, все еще продолжавшие отсчитывать время в заброшенном Саммердэе, пробили пять утра, когда наша флотилия двигалась через обступившие реку руины славного города. Повсюду виднелись обгоревшие остовы когда-то больших красивых домов, а на одной из обугленных балок со скрипом крутился закопченный флюгер. Над двором заброшенного магазина летали вороны.
Через полчаса еще какие-то часы пробили пять, и по рядам солдат прокатился горький смех. Солдаты из Хасилита носили мешковатые штаны, заправленные в сапоги, доходившие лишь до середины икры. На бедрах, позвякивая цепями, болтались кинжалы, а волосы у всех были коротко острижены. Многие выглядели моложе меня, им было лет двадцать или даже пятнадцать, но, несмотря на юный возраст, многие на собственном опыте испытали, что такое жестокость. Их алебарды и доспехи являли собой дешевый ширпотреб, однако юнцы так разрисовали свою амуницию, что привлекали гораздо больше внимания, нежели авианцы со своими перьями.
Серо-зеленые воды реки становились все прозрачнее по мере того, как мы продвигались вверх по течению. В Мидлспассе русло Ориоле заметно расширилось, но течение все равно оставалось сильным, так что мы двигались вперед довольно быстро.
С каждого корабля свешивались лоты для измерения глубины.
– Пятнадцать метров. Двенадцать. Семь. Пять.
– Песчаная отмель! – закричала Ата и с силой крутанула штурвал.
Киль «Буревестника» зацепил глинистое дно. Я задержал дыхание. Ата ловко вывела корабль на глубину, и мы продолжили свой путь.
– Дальше русло реки уже не будет так резко изгибаться, но зато станет очень узким. Если хоть один корабль сядет на мель, то уже никто не сможет его обойти. Нам придется оставить здесь половину нашего воинства, и тогда уже никто не спасется. – Мой пессимизм удивил даже меня самого.
– В любом случае на обратном пути не будет попутного ветра, – заметил Гончий.
– Да и ночью он дует с суши, – добавил я.
– Мы доберемся до Лоуспасса, а идти обратно мы будем вниз по течению, а это гораздо легче, – успокоила нас Ата. – Ради бога, верьте мне.
Наши каравеллы продолжали скользить по реке, но теперь со всех сторон нас окружали Бумажные земли.
– Здесь так тихо, – едва слышно пробормотала Свэллоу.
Белые бумажные постройки Насекомых начинались возле самого берега и тянулись насколько хватало глаз. Арки, ведущие в тоннели, многослойные коридоры, крыши отдельных небольших ячеек. Не осталось ни зеленых полей, ни деревьев. Берег реки был покрыт толстым слоем какой-то гнили, и ее удушающий запах быстро добрался до кораблей.
Я представил себе брачные полеты Насекомых над Крепостной скалой и толстых, бледных червей размером с человека, но еще мягкотелых и с короткими ножками, которые лежат в своих сырых гнездах, вырытых посреди куч разлагающихся останков, и молча открывают рты, требуя пищи. Меня передернуло – к сожалению, от отца мне досталось излишне живое авианское воображение.
В то же время мой риданнский инстинкт твердил мне, чтобы я бросил все, пошел и напился в хлам.
– Боже, это место просто кишит их личинками.
– Это похоже на другой мир, – прошептала Свэллоу, не подозревая, как она права.
Наконец вдали показался проклятый мост.
– Между его опорами гуляет ветер, – задумчиво проговорила Ата.
– Ты хочешь пройти под ним?
– Да. Уже скоро. – Она с трудом держала себя в руках.
«Трагопан» не вписался в очередной изгиб реки и заскреб днищем о дно.
– Соберись, Кармина! – заорала Ата.
Каравелла еще немного пробежала вдоль берега и резко повернула к середине реки, забрызгав грязью борта до самых поручней.
Из реки пило Насекомое. Его брюхо ритмично надувалось и опадало. Тварь стояла на кончиках ног, ее жвала открывались и закрывались в воде. Вскоре на водопой пришло второе Насекомое, со светло-золотистым брюхом и более темной спиной. Они потянулись друг к другу, и их антенны переплелись, а затем обе твари опустили головы и начали пить.
– Смотрите! – воскликнула Сиан. – Они даже не обращают на нас внимания!
– Теперь это их земля, – грустно ответила Свэллоу.
– Мне не страшно, – забормотала Сиан. – Мне не страшно, мне не страшно, мне не страшно…
Свэллоу нежно обняла девочку своим крылом.
За следующим изгибом реки наши каравеллы вышли прямо под белые опоры моста. Невообразимо длинная, изящная конструкция возвышалась над Крепостной скалой. Она поднималась в небо, подобно заснеженному горному пику, и там обрывалась, так же как и ее тень, падавшая на Бумажные земли.
– Он такой огромный!
– Вы только взгляните! – взволнованно проговорил я.
Тень от моста упала на нас. Проходя под ним, большие корабли Аты выглядели крохотными ореховыми скорлупками.
– Как, черт их возьми, эти безмозглые Насекомые могут строить такое? – Ата зло тряхнула головой.
– Они начинают с вершины и движутся книзу.
Увидев, что я абсолютно серьезен, Ата нахмурилась.
Возможно, эти твари не были уж такими неразумными. Вирео утверждала, что их сообщество более чем организованное, причем общаются они с помощью жестов и запахов. Взбешенный, я подумал: язык, которого я не знаю, и образ жизни, который я никогда не смогу постичь. Я вдруг остро почувствовал груз двух столетий, лежавший на моих плечах, ведь сколько бы я ни изучал этих существ, все равно их речь, а вернее подобие речи, их видение мира и способ существования в нем останутся для меня, да и вообще для всех обитателей Четырехземелья, чуждыми и непонятными.
