Мир-ловушка - Орлов Антон (полные книги txt) 📗
– У нас на реке эта пакость тоже водится. – Председатель Палаты Нищих рыгнул. – Особливо теперь, когда все маги-ренегаты посбегали из Нищей Халгаты. А вы-то небось увидали в море девку и сразу губу раскатали! – Захохотав, он стукнул по столешнице пустым кувшином. – Эй, еще вина! В Либне делают хорошее вино… Скоро войной на соседей-кровопийц пойдем, заставим их с нами поделиться. Ты, странник, сумеешь командовать солдатами?
– Сумею.
– Хорошо… – Расстегнув отороченную кружевами дворянскую рубаху, он почесал волосатую грудь. – А то есть у меня советник Титус, коричневокожий, вроде тебя, да он все больше и больше дуреет… Он все, что мог, уже присоветовал, я теперича и без него обойдусь. Ты у нас будешь полководцем, а Титуса зверю скормим, он больше не нужен.
– Этот зверь что-нибудь жрет, кроме людей?
Благодетель опять захохотал, словно услыхал удачную шутку.
– Да кто его разберет… При короле его свининой кормили, а мы к нему в яму врагов-кровопийц кидаем. Правда, глупа эта адская скотина, как не знаю кто, всю потеху портит… – Его румяное лицо недовольно скривилось. – Посмотреть не на что! Спустишь в яму врага, и зверюга враз его убивает, в один миг, тот и покричать-то не успеет. Даже не помучает, не поиграется… Я уж и так, и сяк объяснял, чего надо делать, и сахару обещал, и вина – не понимает! Зильды, и те понятливей… А это чудище тупое как пень, даром что говорящее. Все потому, что ум какой-никакой есть только у человека, животные неразумны. Зверя можно выучить говорить, но не думать. Давай, странник, еще выпьем…
– У Либны и Урсабы армии большие, – заметил Шертон после новой кружки вина. – Трудно будет выиграть войну.
– Выиграем! – хитро подмигнул Сасхан. – Я время-то не терял… Я повсюду разослал лазутчиков, которые народ баламутят, на бунт подвигают. Наша армия спереди ударит, а тамошний нищий и разбойный люд – сзади, с тылу. Я понял одну вещь, странник… – Он придвинулся, дыша в лицо Шертону перегаром. – Человек по природе своей – мерзейшая сволочь, он всегда будет притеснять себе подобных. Всегда! Только страх перед наказанием заставляет людей вести себя хорошо! А ежели этого страха нет, такой человек пойдет по головам и горы своротит. Поэтому нужно правительство… как у нас… – Он начал икать. – Чтобы, значится, богатые всегда делились с бедными, чтоб нищих, с кого нечего взять, не обижали… Я об этом забочусь, потому я и Благодетель!
– Гм… Я как-то слыхал, что люди могут поступать хорошо не из страха, а по собственной воле, – обронил Шертон.
– Это сказки! – хлопнув ладонью по залитой вином скатерти, рявкнул Сасхан. – Люди мерзки и подлы, остановит их на этом пути только страх перед возмездием! Уж я-то знаю, поверь, странник… Я это знаю так, как никто другой. – На его распаренном покрасневшем лице появилось многозначительное выражение знающего человека. – Люди должны кого-то бояться, иначе они всех вокруг передавят. Мы придем в Урсабу, Либну и Мотонь с огнем и мечом и заставим их… поделиться с нищими… Ты поведешь армию! Я, Сасхан, тебе доверяю! Где ты живешь?
– Нигде.
– Во дворце поселишься, мы там живем, как короли. Воняет только, стервецы какие-то все углы зассали… Народ имеет право на месть королям, потому что много страдал, так говорит Титус. Но это же теперь мой дворец! Узнаю, кто нассал, – зверю отдам, мое слово закон. Пошли, странник… Эй, удальцы!
Он нетвердо встал, подбежавшие гвардейцы подхватили его под руки. Шертон вышел из трактира следом, изображая пьяного.
– Пошли, – повторил Благодетель. – Во дворец…
– Я после приду. Вечером. Хочу по городу погулять… Вечером будем пить?
– Будем пить… Это… С тобой два удальца пойдут, от греха…
Сасхан со свитой повернул к центру, Шертон в сопровождении двух гвардейцев побрел в другую сторону. Надо проветриться. Пожалуй, сейчас он слишком пьян, чтобы разговаривать с Нэрренират. И надо бы заранее выяснить, все ли с ней в порядке. Иногда и боги сходят с ума.
Когда начало темнеть, Шертон отделался от удальцов Сасхана. Несмотря на количество выпитого вина, он все еще намного превосходил обычных, нетренированных людей. Отметив дом с подходящими для его замысла балконами, нависающими над улицей, он свернул, сделал небольшой крюк по окрестным переулкам, потом внезапно ускорил шаги – и после нового поворота оттолкнулся от земли, ухватился за перила, перевалился на балкон. Сквозь зазоры меж вертикальными дощечками он видел появившихся из-за угла гвардейцев. Те оглядывались, ничего не понимая, потом отправились на поиски.
Немного подождав, Шертон спрыгнул на разбитую мостовую и чуть не поскользнулся, приземлившись. В голове шумело. В Верхнем Городе его снабдили амулетом с протрезвляющим заклятьем, но здесь, в мире-ловушке, этой штукой не воспользуешься. А жаль.
Бдительно озираясь, чтобы не нарваться на своих сопровождающих, он доплелся до зверинца, обнесенного заплесневелой кирпичной стеной. Перелез через стену. Перелез неуклюже – сторонний наблюдатель вряд ли сделал бы такой вывод, но, по меркам самого Шертона, после основательной пьянки с Благодетелем он был более чем не в форме.
За оградой стоял острый звериный запах, в темных клетках горели чьи-то глаза, там урчали, фыркали, шебуршились. А в кирпичной сторожке возле запертых на засов ворот светилось окно, прикрытое шторкой. Кто-то из служащих дежурит… Огонек погас – видимо, там задули свечу. Скрипнула дверь.
– Здравствуйте, – окликнул Шертон.
Интересно, что сделает сторож, обнаружив ночью на территории зверинца пьяного?
– Кто здесь? – Тихий голос пожилого человека.
– Посетитель. Я приехал издалека, хочу посмотреть на ваших животных. Не откажетесь поужинать? У меня есть кое-какая еда.
– Идите сюда, – позвал сторож, пошире распахнув дверь.
Повозившись с огнивом, он вновь зажег свечу, озарившую комнатушку с грубо сколоченным столом, двумя табуретами и дощатой лежанкой в углу. Шертон извлек из кармана пакет с печеньем и плитку шоколада.
– Угощайтесь, – предложил он хозяину, худощавому старику в поношенной форменной ливрее служащего зверинца. – У вас нет чего-нибудь от перепоя?
– Капустный рассол есть.
Старик ушел, вернулся с кувшином и щербатой глиняной кружкой. На его морщинистых бледных щеках темнели царапины, оставленные опасной бритвой, под левым глазом набухла паутинка капилляров. Взгляд мутноватый, усталый.
– Если пустите переночевать, я заплачу. Неохота пьяному куда-то тащиться на ночь глядя…
– Сюда-то вы как попали?
– Через забор. Меня зовут Арс Шертон.
Он налил себе холодного рассола и осушил кружку.
– Меня Паселей. Я тут теперь и за смотрителя, и за работника, и за сторожа… Из прежних один остался.
– А где остальные?
– Кто куда подались. Сейчас я кьянху заварю…
Кьянха – травяной настой на кипятке, широко распространенный в Облачном мире. Похож на чай. Паселей разжег закопченную медную жаровню в углу, поставил котелок. Шертон понемногу трезвел. За кьянхой с печеньем разговор наладился, и наконец он спросил, выбрав момент:
– Вам тут не страшно?
– Чего страшного-то? Звери не люди, худого не сделают.
– А как же адский зверь?
– А что зверь? Живет себе… – Старик насупился и замолчал.
– Он ведь людей ест?
Паселей продолжал молчать, сосредоточенно размачивая в кьянхе квадратик панадарского печенья. На его лице проступило выражение обиды.
– Простите, – сказал Шертон. – Я понимаю, что вы в этом не виноваты.
– И она не виновата! А про нее все только худое говорят… Что дают, то и ест. Иначе с голоду помрет, потому что ничего другого ей не дадут! Она этого не хочет, да из Обсидиановой ямы ей никак не выбраться, а железные запоры там такие хитрые, вовек не откроешь…
– Вы пытались ее выпустить?
– Найда хоть и зверь, а разумна. Негоже ее в яме держать.
– Как вы ее назвали?
– Найда. Собака у меня была, Найдой звали. Все-все понимала… Потом ее кто-то камнем зашиб, со зла. – Старик вздохнул. – Вот я и зову черного зверя Найдой. Ничего, откликается…
