Дом последней надежды - Демина Карина (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗

…или еще шкуры зверей. Их тоже привозят с края земли, с того, где поднимаются в небеса красношкурые сосны.

…или серебро.

…золото.

…золото берут в стране, где люди кормят богов кровью и сердцами. Там золота много, хватит, чтобы выстроить лестницу до самого солнца, но все оно принадлежит одному человеку…

Синие камни из озерного края.

И зеленые, выросшие в глубинах гор…

— …она принимала дары и улыбалась каждому, говорила ласковые слова, но сердце ее оставалось холодным, как старый лед.

…она не сама стала такой.

Ее убедили, что нет ничего ценней красоты и что разумно будет распорядиться ею наилучшим образом. И как еще отыскать правильного мужа?

…попросить о жертве.

— И лишь когда к ногам ее положили тонкие стебли травы нофьерн, которая растет на дне морском и охраняют ее три водяных змея, красавица поклонилась. И сказала так…

Все это хорошо, но сказками жив не будешь.

И надо бы возвращаться.

А еще попросить о помощи.

Снова.

— …я просила принести то, что дорого вашему сердцу… многие опечалились, другие ушли, решив, что не стоит эта любовь ничего, ибо чересчур горда стала Ингербольден, дочь Игасси. Третьи же задумались. И ушли. Пять дней дала она им, чтобы исполнить задание свое. И на первый день никто не вернулся. И на второй. А на пятый в ворота дома постучали. И когда слуги распахнули их, вошли двое… принес Ньёкке, названный Безумцем, голову своей матери. А Труве — брата, с которым родился в один день и был неразлучен.

…кровавая история.

Но этот мир не готов к добрым сказкам. Я же… я все еще слушаю. Почему бы и нет? Снег почти прекратился, и теперь снежинки пляшут, кружатся, но не спешат опуститься на землю. А она, темная, проглядывает сквозь драное покрывальце, давно утратившее свою исконную белизну.

Весна близко.

И ее уже слышат. Даже чудовища устают от долгой зимы, что уж говорить о людях…

— …подняли бурю мечи. Железо ломило железо, а кровь мешалась с кровью. Силен был Ньёкке, но Труве сильнее. И, вскрыв грудь, отпустил он сердце врага на свободу…

…поэты, чтоб их.

— Сам же шагнул к невесте. Но стоило коснуться ее, как Ингербольден, дочь Игасси, рассмеялась и обратилась в старуху. Почернела белая кожа, истончились руки. Волосы стали пакле подобны, и лишь глаза ее горели по-прежнему ярко. Обеими руками вцепилась она в Труве. И губы коснулись губ. Потянули искру жизни и выпили, а проклятая ньёрхагд, которая притворялась человеком, обратилась в птицу. Взмахнула она крылами и поднялась в воздух. Долго кружилась над опустевшим домом, смеялась, и от смеха ее у честных людей кровь из ушей шла…

Да уж, мрачненько. В духе, так сказать, местных тенденций.

— Ньёрхард принесла за собой зиму, равной которой не знали в тех краях. А за зимой пришли тридцать три болезни. И когда весна рискнула заглянуть во двор Игасси, не нашла в нем никого живого.

Что ж, отрадно осознавать, что я не ошиблась. Умерли все.

Только мораль не ясна.

— Люди не всегда бывают людьми… — Он все же отстранился, правда, наклонившись, коснулся губами волос. Осторожно, будто опасаясь разрушить фарфоровую меня. — А чудовища… с ними можно справиться.

— Как с тем, которое ждет вас в проклятом городе?

— Да.

— Я ведь отправлюсь с вами. — Я не спрашивала. — Слышишь, тьеринг? Вздумаешь уйти один, и я… не знаю, что с тобой сделаю.

А он опять рассмеялся.

Невозможный человек.

— И еще… — Я подула на его руку, которая на холоде побелела, и мелкие шрамы, ее покрывавшие, стали особо заметны. Не порезы… точно не порезы… будто следы от укусов и…

— Это кьёрги. — Урлак накрыл мою ладонь своей. — Они порой заводятся на кораблях. Глупые. Едят все, сало, канаты корабельные. Дерево. Могут и человека съесть, если много становится… там их было много… старый Уффе больше на богов полагался, чем на здравый смысл. Ту лодку мы сожгли, но… многим досталось. Кьёрги мелкие, но шустрые, и когда их много… так что ты хотела?

Многое.

Если глобально.

Тихий дом. И лавку, пожалуй, тоже, потому как натура моя не позволит чудесным образом превратиться в домохозяйку… и детей, да… если получится. В той, прошлой, жизни как-то не вышло. Сначала карьера, потом возраст и сопутствующие проблемы. И их можно было бы решить, будь желание. Но его не возникало, казалось, есть еще время… а оно потом взяло вдруг и закончилось.

Да, я хочу детей.

Настолько ли, чтобы рискнуть? Не знаю пока, но…

Счастья.

Тихого и обыкновенного, чтобы на каждый день и понемногу.

И мужчину тоже. Вот этого, который стоит за спиной и не торопит, позволяя разобраться с глупыми женскими мыслями.

— Надо, чтобы ты отыскал одного человека и купил у него свитки…

…те самые, которые прабабка Кэед сохранила, то ли в память о муже, то ли из врожденной хозяйственности. Главное, они остались в семье, и уже бабка возвела их в ранг сокровища, поместив хрупкий шелк в особые шкатулки, которые должны были бы сберечь его от распада…

…и сомневаюсь, что отцу Кэед есть дело до прошлого чужой, по сути, семьи.

А если и есть, то…

…деньги решают если не все, то многое…

— Хорошо.

— А еще… — я набрала воздуха, решаясь признаться, — я собираюсь ограбить дом… моей матушки… ты поможешь?

Нельзя же смеяться так громко! Вороны пугаются.

ГЛАВА 42

Матушка моя на письмо ответила, и в выражениях весьма любезных.

Она рада будет принять меня.

Свежий чай.

Беседа.

И примирение… непокорная дочь изъявит покорность и, вполне возможно, заслужит тем самым прощение. Нет, она не писала, во всяком случае явно, однако за выверенными этикетом фразами читалось… многое читалось. И почему-то возникло нехорошее ощущение, что идея-то не из лучших.

Зачем лезть напрямую, можно людей нанять.

Есть ведь умелые воры, которые способны войти в любой дом, пусть даже принадлежит он Наместнику. И если я не знаю, где взять такого человека, то можно спросить…

Нет.

Или кто погрубее… там, в доме, мужчин почти нет, слуги не в счет. Взломать ворота… взять матушку за горло и…

Я должна сама.

Почему?

Так надо. Я… готова рискнуть. Не сегодня, сегодня мне принесли свитки с запиской от Урлака… купец отдал их за пять серебряных лепестков, правда, шкатулку оставил себе. Ее он сразу использовал для хранения вещей куда более ценных, нежели ветхие свитки серого шелка.

Тушь побледнела.

Частью стерлась.

И минувший год стоил им многого. Шелк пусть и прочная ткань, но не устоит против сырости, а уж моль его и вовсе потратила… ах, до чего плохо.

Знаки складывались.

И терялись, порой меняя смысл написанного до неузнаваемости.

…в далекой стране Хинай в одной семье жила девушка. И была она молода и…

…красива?

…кротка?

…или, наоборот, уродлива? Эти знаки похожи, а темное пятно плесени пролегло между ними, скрывая смысл. Да и есть ли он вовсе в сказках, которые записали… для чего? Были ли прадеду Кэед интересны легенды чужой страны? Или же он искал в них нечто…

…я ведь знаю, что не все сказки вымысел. И продолжаю читать.

…неизвестный недуг…

Выздоровление, когда, казалось, надежды нет… молодой чиновник, который пожелал взять красавицу в жены… пропала любимая кошка хозяйки.

…и пес сбежал, порвав привязь. А петух трижды кричал после рассвета.

И вновь пятно, разрушающее стройную ткань истории. Это оставлено маслом и… чем-то темным. Кровь? Странно… случайно ли погиб чиновник, уцелевший после похода в проклятый город? И ведь неоднократно там бывал и всякий раз возвращался в отличие от других.

Выдерживал безопасное расстояние?

И если так, то тварь, запертая в черте города, не способна покинуть пределы его? Если так, то хорошо… или его хранило другое? Амулет? Знание…

…красавица оказалась демоном, пьющим чужие души.

И новый свиток.