Хозяйка Четырех Стихий - Гинзбург Мария (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Все еще острый, – пробормотала она себе под нос и вложила меч обратно в ножны.
Карина, тихо ругаясь, наступала на темные треугольнички паркета. Наконец ведьма нажала нужный. Стеллаж с книгами, под которым находился потайной ход, бесшумно встал на место. Карина прошла через кабинет и остановилась у входа в библиотеку. Светлана заглянула через плечо подруги. Казалось, что тесные ряды заполненных манускриптами, фолиантами и свитками шкафов уходят в бесконечность. Кроме того, трактаты стояли стопками на полу и даже кое-где в проходах. Пахло старой пылью, кожей и чем-то еще, неуловимым, чем всегда пахнет в местах хранения большого количества книг.
Даже втроем им бы пришлось рыться здесь до осеннего солнцестояния, чтобы найти необходимый трактат.
– Может, у Лакгара есть каталог его сокровищ? – сказала Светлана.
– Никогда у него не было каталога, – откликнулась за их спинами эльфка. – Лакгаэр все помнит и так.
– Здесь несколько тысяч книг, – возразила Светлана. – Я думаю, что при таком количестве даже сидх не сможет запомнить, что где лежит. Может быть, он завел каталог в самое последнее время. Порядок должен быть…
Ваниэль коротко хохотнула.
– Ты из Боремии, верно? – сказала эльфка.
– Какая разница, – буркнула Светлана.
– Давайте посмотрим на столе, – предложила Карина.
Ведьма подошла к столу и положила на него труд Теонора. Взгляд Карины зацепился за слова Палец Судьбы на листе, лежавшем под папкой из черной кожи. Странность заключалась в том, что они были написаны эльфийскими рунами. Для сидхов эти артефакты всегда были Иглами Моргота. Карина убрала папку, скользнула взглядом по тексту. У ведьмы подкосились ноги, и она опустилась на стул.
– Девочки, идите сюда, – сказала Карина очень странным тоном.
– Вот это да, – сказала Ваниэль. – Неужели Лакгаэр и правда составил каталог?
Эльфка и целительница подошли к столу и встали по сторонам от ведьмы. Ведьмы и эльфка стали читать записи вместе, подавшись вперед и соприкасаясь головами. Как девчонки в дортуаре Горной Школы перед экзаменом, подумала Карина. Ваниэль узнала почерк Лакгаэра, а чьи слова записал старый эльф, ей стало понятно с первых же срок.
«Так что если бы не Палец Судьбы, который подарил мне Вахтанг, я бы простился с жизнью на жертвеннике и никогда не встретился бы с Кариной. Дренадан попросил меня рассказать о валарах, богах эльфов. Мне этого не очень хотелось, но жрецам Ящера не отказывают. А Дренадан был старшим жрецом Гниловрана. Я рассказал ему все, что смог вспомнить. Об Илуватаре, о Музыке Айнуров, об Отпадении Мелькора. Обо всех Валарах вместе и немножко о каждом в отдельности. В общем, все, чему ты когда-то научил меня, милый Лакгаэр. Дренадан же рассказал мне о богах людей. Оказывается, их картина мира гораздо сложнее, чем мы думали. Известные даже нам Ярило, Ладо, Купайло и, конечно, Волос, являются лишь отражениями высших могущественных существ. А те, в свою очередь, представляют собой лишь слабые тени уж совершенно непредставимых нам сил».
Светлана покачала головой. Данная версия резко расходилась с официальными религиозными воззрениями мандречен, это заметила даже боремка. Очевидно, Дренадан открыл сидху какую-то тайную духовную доктрину.
«Дренадан рассказал мне о небесных покровителях наций. Обычно это пара, мужчина и женщина. У Фейре они тоже есть. Дренадан назвал их просто Эльфом и Эльфкой. Приятно было слышать правильное имя нашего народа на мандречи вместо того прозвища, что дали нам экены. Хотя мне уже доводилось слышать подобное обращение, поскольку ни женский род, ни прилагательного от экенского «сидха» в мандречи образовать невозможно. Но со мной говорил жрец самого Ящера.
И эти высшие существа не вкушают удовольствия на небесах, а ходят по земле в облике обычных эльфов».
– Спускаются на более низкий уровень существования материи, как это называют в трактатах по магии, – сказала Светлана задумчиво. – Перекидываются, как оборотни.
Эльфка покосилась на нее, но ничего не сказала.
«Земное воплощение Эльфа – это всегда Верховный маг Фейре. То есть в настоящее время – я.
Эльфка нисходит на землю в виде могучей волшебницы – Хозяйки Четырех Стихий. Я удивился глубине познаний Дренадана о наших богах и сказал, что у нас эти женщины считаются воплощением Йаванн, богини весны, начала жизни, и плодородия. Дренадан сказал, что в этом и есть суть и предназначение Эльфки, а как называть отражение божественной сущности на земле – это совершенно неважно. Но, сказал я, последняя эльфка – Хозяйка Четырех Стихий уплыла в Валинор еще когда можно было, то есть восемь веков назад. Следующей волшебницей с такими же возможностями была мою мать, Пчеле повиновались все силы Жизни. Когда мы жили в Бьонгарде, после магического обследования жрецы темных эльфов заявили, что Пчела – воплощение их Йаванн, богини, которую они зовут Матерью Рябиной, и назначили матери неплохое содержание, которое, как ты можешь догадаться, тогда пришлось нам весьма кстати. Разрушительница Пчела в ответ поделилась с эльфами своим изобретением – Клятвой Синергистов, и разрешила построить под Бьонгардом единственный в мире храм, где до сих пор проводят этот обряд».
– Пока ничего не надо пояснить? – спросила Ваниэль. – Я жила в Бьонгарде в то время, когда Разрушительница Пчела и ее семья находились там.
– Да нет, вроде пока все понятно, – сказала Светлана. – Ты оказалась права. Хозяйкой Четырех Стихий может быть и мандреченка. Но получается что ли, что Карина – воплощение этой вашей Йаванн? Эльфки?
Ваниэль пожала плечами.
– У нас выбор богов не обсуждают, – сказала она.
– Вы тогда с Шенвэлем и познакомились? – спросила Карина.
Эльфка кивнула.
– Мы были тогда еще совсем детьми, – сказала Ваниэль.
– Понятно, – пробормотала ведьма и вернулась к чтению.
«В том-то все и дело, отвечал жрец Ящера. В Валиноре эта женщина будет жить вечно, и Эльфка Фейре не появится в этом мире больше никогда. Становится понятно теперь, почему больше не рождаются эльфки – Хозяйки Четырех Стихий. Наш покровитель, Эльф, остался один. Это означало медленную гибель нас, эльфов, как нации.
Но и у второй небесной пары дела шли не так гладко, как можно было ожидать.
Покровителей Мандры Дренадан назвал Яроцветом и Навой.
Земным воплощением Яроцвета является тот, кто на самом деле руководит Мандрой. На твоей памяти это были великий князь Мандры Владимир Солнце, при княжиче Алексее – жрец Ярилы Ирга, наставник княжича. Дренадан, сын Святополка, последнего великого князя Мандры из рода Тайнеридов от наложницы-эльфки, тоже, оказывается, был воплощением Яроцвета. Поэтому Дренадан и сказал, что я мог бы быть его сыном. Правда, я бы тогда был дочерью… Ах, Лакгаэр, как это все запутанно! Но Дренадан сумел изгнать бога из себя и возглавил освободительное движение. Это Дренадан сообразил собрать всех детей-полукровок, обучить их магии и натравить на эльфов. Даже без власти над мертвой силой эти воины имели бы большие шансы на успех. А потом в лагерь будущих Разрушителей пришла моя мать. Сейчас это Искандер. Нава – женщина, народная душа. Мандречены называют ее воплощение Бессмертной Девой, и их легенда говорит, что богиня сходит на землю только во времена отчаяния и горя ее народа. Всего, по преданию, богиня спустится на землю три раза, и придет в разных обликах, но это будет одна и та же женщина. Имя им будет Плач, Боль и Смех – три лика отчаяния. Но, как сказано в древнем пророчестве, только перед Смехом Отчаяния склоняются боги. Что это значит, я, честно говоря, не понял. Дренадан истолковал это так, что только приход третьей Девы, чье имя будет Смех, наиболее сильно изменит жизнь мандречен.
Первым воплощением богини считали княгиню Ярославну Тирисскую. Как известно, ее муж один, только со своей с небольшой дружиной встретил армию ледяных эльфов на границе с Боремией. Остальные его братья из царствующего дома Тайнеридов тогда занимались семейными раздорами и на призыв Звенислава не откликнулись, посчитав угрозу несерьезной. С поля битвы, как и следовало предполагать, никто не вернулся. Конечно, если бы все князья Мандры вышли тогда на Тириссу вместе, ледяные эльфы, скорее всего, повернули бы назад. Мы были истощены борьбой с боремскими оборотнями. В старинной песне мандречен «Слове о полку Звенислава» приводится погребальный плач, который исполнила Ярославна по мужу перед тем, как броситься с крепостной стены.
