Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки (СИ) - Романова Галина Львовна
– В общем, на помощь в ближайшие сутки можно не рассчитывать?
– Рассчитывать можно, только в лучшем случае через седмицу-полторы. Пока граф поймет, что донесений больше не будет, пока тронется в путь…Войско, даже небольшое, движется медленнее, чем один человек. Его задерживают обозы, а также необходимость сворачивать и разворачивать лагерь. Вы двое добирались сюда пять дней. Войску понадобится дней восемь-девять.
– Но мэтресса Богна Вжик с шестью добровольцами собиралась выступить, не дожидаясь основного войска! Семь человек передвигаются намного быстрее!
– Шесть добровольцев? – заинтересованно переспросил пра. – Почему столько? Должно же быть семь, девять или…
– У нее больше не найдется охранных амулетов, – пояснил я. – Даже если подключить к делу остальных гнезненских некромантов, они, конечно, смогут изготовить еще несколько штук, но потеряют время. Так что эти дополнительные амулеты пойдут графу и его войску, которое выступит на день-два позже, чем Богна и ее отряд!
– Понятно. Это несколько меняет дело, но все равно, рассчитывать пока мы можем только на себя!
Тем временем где-то полгода назад
Шли, куда глаза глядят, просто стараясь уйти как можно дальше от города, где прошла жизнь. Что до Наины, то жена и родилась в городке, который ныне выставил ее за ворота. Там женщина родилась, выросла, там вопреки воле родителей вышла замуж за заезжего ведьмака более, чем на десять лет старше себя. Тогда ей было девятнадцать, а ему – тридцать два. Миновало двенадцать лет. И вот все осталось в прошлом.
Дорогой ведьмак косился на жену со странным чувством удивления, досады и жалости. Он-то сызмальства привык к бродячей жизни. Как в двенадцать лет убежал из дома, так с тех пор дольше седмицы на одном месте не оставался. Нет, было четыре года в Школе ведьмаков, куда семнадцатилетнего юнца определил его хозяин и первый наставник, тоже ведьмак. Покинув стены Школы молодым специалистом, ведьмак пытался отыскать следы своего наставника. Не сложилось. Из ведьмаков почти никто не имел постоянного места жительства, и он знал, что может несколько седмиц ночевать в снегу, питаясь дичью, морожеными ягодами и корой. Но его жена и их приемный ребенок – за что для этих двоих такие тяготы? Только из-за того, что мальчишка обладал потенциалом? Но какой от этих еще не проснувшихся колдовских сил будет толк, если ребенок простудится здесь и сейчас и некоторое время спустя умрет в лихорадке на руках у тех, кто пытался его спасти? Мальчишку надо было отправить в тепло. Найти одинокий хутор или набрести в лесу на сторожку. И ребенок отогреется и передохнет в тепле, и они тоже получат возможность сесть, сложа руки, и подумать о том, что делать дальше.
Но ребенок был только одной проблемой – лич упрямо шагал с ними. Он только в первый день держался в стороне, маяча тенью за заснеженными кустами. На второй день подошел чуть ближе, на третий – еще ближе, а на четвертый вовсе зашагал рядом, чуть сутулясь и зыркая по сторонам. Он не нуждался во сне, еде и отдыхе, а посему уже на шестой день пути ведьмак вовсе доверил ему охрану.
К слову, лич был идеальным спутником – брался помогать, не спорил, охранял. Но ясно давал понять, что прогнать его может только его «хозяин», каковым, без сомнения, был полугодовалый мальчик, едва умеющий как следует сидеть и уже прытко ползающий. На привалах он не желал сидеть на руках приемной матери, все порывался куда-то ползти. Учитывая, какие в это время в лесу бывали сугробы, получалось это потешно.
Тем временем они забрели в какие-то совсем уж дикие места. Лич первым сообразил, указав на вырезанный на стволе дерева лик. Резали по живому и молодое дерево. Так что лицо – или, вернее, харя, – сильно расплылась. На месте левого глаза темнел нарост, который, однако, не так давно подновляли.
Находка заставила остановиться.
– Что будем делать? – вопросил ведьмак свой крохотный отряд. – Идем дальше вперед или сворачиваем и отправляемся в обход искать нормальное человеческое жилье?
– Что ты назвал нормальным? – устало остановилась его жена. – Дом, где можно, наконец, выспаться не на куче еловых лап или нормальную крышу над головой, как она у нас уже была…
– К сожалению, вернуться обратно нам не суждено, – хмуро перебил ведьмак. – Нам надо искать новый дом. Дом, где мы могли бы жить…растить Збышку…
Он едва ли не впервые назвал приемного сына по имени, и женщина просияла.
– Но для этого надо решить, куда идти? Этот знак…Я о нем только слышал и читал, но чтобы видеть воочию…
– А что он означает?
– Эти чужие земли. Формально они – часть королевства, но на самом деле лишь помеха. В нашей гильдии есть правило – вообще не соваться в эти места, что исполняя чей-то заказ, что просто проехать через эти леса потому, что так короче. Лучше потратить лишние час-полтора в дороге, но вернуться обратно живым и здоровым. Не самые приятные места, однако, – добавил он, глядя в лицо жены, – тут есть и свои положительные стороны. Уж там-то нас никто искать не станет…
– Кроме тех, кто нашел, – раздался бесстрастный голос лича.
Люди вздрогнули, оборачиваясь. Возле ели стоял человек в длинной, до земли, овечьей шубе. Непокрытая седая голова и длинная, больше локтя, борода свидетельствовали о прожитых годах. Он опирался на посох с резным навершием. На втором плече сидела сова, лишь время от времени сонно помаргивая.
– Ко исти?
– Он спрашивает, кто вы такие, – негромко перевел лич. – Достаточно назвать имя, род занятый и причину, по которой попали сюда.
Ведьмак внял его совету.
– Мы просто идем, куда глаза глядят. Конечно, у нас есть цель – был бы человек, а цель в жизни найдется, – добавил он после короткого, в десяток слов, представления себя и своей жены, Наины. Лича поименовал просто личем. – Из города, откуда родом моя жена, и где жил я сам, нас изгнали. И мы вот уже несколько дней просто скитаемся. Мы просто проходили мимо, остановились и вдруг…
– Вот-че? – поинтересовался странный старик.
– Спрашивает, почему вас изгнали? – уточнил лич. К слову, он и не скрывался. Старик и бровью не повел, услышав, что один из чужаков человеком не является.
– Нас изгнали, – ведьмак переглянулся с женой, словно прощаясь, – из-за ребенка, которого я подобрал в лесу не так давно. Кто из него вырастет – еще неизвестно. Но тащить его на костер только потому, что к нему приставлен персональный лич-телохранитель?
– Дай, – неожиданно четко выговорил старик, протягивая свободную руку.
Наина робко оглянулась на мужа. Ведьмак уже успел сам привязаться к ребенку, хотя и испытывал двойственные чувства по отношению к младенцу, из-за которого его выгнали из города. В конце концов, малыш не виноват. И не надо говорить, что дети вырастают и становятся опасны. Виноваты те, кто воспитывает из невинных младенцев чудовищ. И этот малыш мог бы вырасти нормальным человеком, несмотря на то, что его охранял «настоящий» лич, а преследовал один из древних богов. Ведьмак не так уж хорошо знал космогонию и теологию – не было времени поднатореть – но почему-то был уверен, что в тот раз ему пришлось столкнуться… нет, не с самим, но с вполне материальным воплощением Ругевита*.
(*Ругевит – здесь, бог войны. Прим. авт.)
– Дай, – повторил старик, и женщина решилась. Осторожно, словно под снегом были скрыты ловушки и капканы, сделала несколько шагов и осторожно протянула ребенка.
Ведьмак коснулся ладонью рукояти меча. Если этот старик хотя бы дотронется до…
Нет, тот и пальцем не шевельнул. Лишь провел ладонью по воздуху перед глазами, словно смахнув невидимую паутину… и вдруг низко, в пояс, поклонился женщине с ребенком. Вернее, ребенку на руках у растерявшейся от такого поступка Наины. После чего выпрямился, отступил на шаг и махнул рукой – мол, следуйте за мной.
– Идем? – женщина обернулась на мужа.
– Идем, – вместо ведьмака ответил лич и первым тронулся с места.
Не оставалось ничего другого, кроме как покориться судьбе. Собственно, спорить и не хотелось. Почему-то была твердая уверенность в том, что они достигли конца пути.
