В лабиринте миров (СИ) - Любушкина Татьяна Евгеньевна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я наступила ногой на кольцо, и оно исчезло в снегу, придавленное моим весом.
- Я тут!
- Да уж вижу...
Тётка Марья поправила шапку, съехавшую на лоб и, не смущаясь, высморкалась.
- Чего поднялась-то? Оклемалась? Дай-ка руку гляну...
Она цепко пробежала пальцами по моей руке, задирая рукав до самого локтя, и удовлетворённо кивнула.
- Пустяки. На-ка вот – на ночь приложишь.
Тётка Марья пошарила руками в необъятном рюкзаке и вынула пакетик, перевязанный чёрной суровой ниткой.
- Это чего?
- Так... тряпица. Ты ею плечо обмотай – к утру и пройдёт. Обязательно вечером. Эта вещь только при лунном свете действует.
- А ты? Ты что – уходишь?
Тётка Марья снова высморкалась и беспокойно оглянулась на избу.
- Не нравятся нам, Женька твои гости. Ты уж извиняй.
- Подождите, – я ничего не могла понять. – Так вы все уходите? И бабка Вера? А я как же? А постземы? Бездна? Ведь они снова нападут!
- Непременно нападут, – согласилась тётка Марья. – Так мы прямо к Бездне и пойдём. Чего ждать-то? Только ты вот что, Женька... – тётка Марья снова оглянулась на избу и зашептала мне в самое ухо, больно сдавливая ладонью раненое плечо.
- Ты про то молчок! Я твоим-то сказала, что мы в деревню возвращаемся. И мальчонка ихний с нами идёт. А эта здесь со своим хахалем останется. Вроде как за тобой присмотреть.
- Кто, Валентина? – не поняла я. – С каким хахалем?
- Да ты чего, Женька?! – тётка Марья рассердилась. – Глаза разуй. Мирослав этот глаз со своей крали не сводит, только что слюни не пускает. Мальчонка им без надобности, вот и отсылают его. Так мы его в деревню отведём под Настасьин присмотр. Только и ты, Женька, уходи.
-Чтобы Валентину с Мел... Мирославом не мешать? – мрачно осведомилась я.
- Да бог с ними, – тётка Марья подхватила рюкзак и зашагала по узкой тропинке, петляющей меж сосен. – Пошли, Женька!
Я послушно поднялась и пошла вслед за тёткой Марьей. В ту же минуту, как мы ступили на тропу, дверь лесной избушки хлопнула, и серебристый голос Валентины огласил безмолвный лес.
- Женя, ау! Где ты?
Я хотела отозваться, но тётка Марья проворно прыгнула назад и зажала мне рот, сухой, горячей ладонью.
- Ах, ты, господи! Не успели... Молчи, Женька! Беги за мной, авось не догонят!
Ничего не понимая, я заторопилась за тёткой Марьей вглубь леса. Сзади по-прежнему продолжали кричать. К мелодичному голоску Валентины прибавился звонкий крик Омара и хриплый тенорок Мелки.
Что-то им вторила бабка Вера, но я уже не слушала, ныряя за проворной тёткой Марьей, под разлапистые ветви сосен. Тропа уходила вниз и вскоре среди стволов, замелькала водная синь. Омар был прав – недалеко от избушки находилось непокрытое льдом озеро.
- Сюда! – тётка Марья съехала на спине к самой воде и засеменила вдоль крутого берега, внимательно оглядывая припорошенный снегом обрыв.
- Тёть Маша, мы чего ищем-то?
- Лодку, – тётка Марья высмотрела что-то в завале серых веток и полезла в самую их гущу – разгребать.
- Лодку? А чего мы поплывём что ли? Да ты можешь объяснить толком?!
Тётка Марья уже толкала громоздкую на вид лодку, обливаясь струями пота. Не лодка, а целый корабль!
- Подсоби!
Судно оказалось неожиданно лёгким и вместе мы подтянули лодку к кромке воды.
Тётка Марья встревожено посмотрела вверх, откуда мы только что спустились. Погони не было.
- Ты вот что, Женька. Слушай и запоминай: мы, когда Василия нашли, он ещё живой был. Растерзанный, избитый, в чём только и душа держалась – а живой. Так он мне перед смертью передал, что бы ты нашла эту лодку. Про переход что-то толковал. Велел тебя сюда привести. Да только тайно, чтоб никто не видел. Он бы и сам всё хотел сделать, да вот видишь – не судьба.
- Переход? – я с сомнением посмотрела на утлую лодчонку. – Что тебе известно про Переход?
- Ничего, – тётка Марья пожала плечами. – Василий сказал – ты сама всё поймёшь.
Ветер тревожно загудел и донёс до нас далёкие голоса.
- Женя! Ты где? Маша!
- Поторопись! – тётка Марья подтолкнула меня к лодке. – Я им навстречу пойду, на обманную тропу выведу, а ты ступай...
Тётка Марья оттолкнула лодку от берега, и я взяла в руки тяжёлые вёсла. Долго у меня не получалось вставить их в уключины, наконец вёсла встали на свои места, но гребла я тяжело и неумело.
- Женька! – тётка Марья стояла с обнажённой головой. Поднявшийся ветер сорвал с её головы шапку, и седые волосы разметались, закрывая лицо. – Ты возвращайся, Женька! Без тебя, сама знаешь!.. А мы уж тут...
Ветер подхватил лодку, и неуклюжие движения вёсел скорее мешали, чем направляли лёгкую посудину в нужном направлении. Да я и не очень-то знала, какое из направлений нужное. Я перестала грести и только наблюдала, как одинокая фигурка тётки Марьи становится всё меньше и дальше. Вскоре берег исчез в налетевшем тумане и вовсе стал невидим.
Дядька Василий... надо же. Непрост оказался старый леший, ох, не прост. Что он знал о Переходе? Откуда ему известно, что я искала? А может и неизвестно вовсе, передал тётке Марье тайну, что не смог унести с собой в могилу? И куда приведёт меня этот путь? Я перестала задавать себе бесполезные вопросы, ответы на которые знал только мёртвый леший и внимательно огляделась вокруг.
Вблизи вода была свинцового цвета, ледяная на ощупь. Немного воды залилось в плохо промазанные щели. Для долгого пути лодка явно не годилась. Я нашла помятую алюминиевую кружку и принялась выплёскивать набежавшую воду за борт. Но вода снова набиралась, куда быстрее, чем мне удавалось от неё избавиться, и я поняла всю бесплодность моей затеи.
Ветер всё крепчал, и теперь лодка неслась по свинцовой поверхности, как хороший катер, снабжённый мощным мотором. Серый, потёртый нос вздымал белые буруны, и такой же след оставался за кормой. Неожиданно с правого борта показался серый, лоснящийся бок и лодку ощутимо тряхнуло. Вряд ли в этом озере водились акулы или им подобные существа, но мне стало беспокойно. Снова под водой мелькнула серая тень, и из воды вынырнула голова: круглая с огромными выпученными глазами. Она держалась чуть поодаль и, казалось, не предпринимает никаких усилий, чтобы двигаться вперёд, меж тем существо ни на шаг не отставало от бешено мчащейся лодки.
- Кыш! – я попыталась напугать чудовище взмахом весла, но только обдала себя фонтаном ледяных брызг.
Водяной монстр даже не моргнул глазом, но я снова ощутила мощный толчок под самое дно. Весло вывернулось из моих рук и вылетело из уключины, тяжело плюхаясь в воду. Ох, ты...
Чудовище, видимо, расценило потерю весла, как нападение и толчки усилились. Лодку трясло и качало в разные стороны. Гнилые доски трещали, щели меж ними увеличивались на глазах, и вода всё быстрее набиралась в маленькое пространство лодки.
Я лихорадочно работала алюминиевой кружкой, выплёскивая воду. Левая рука моя закоченела и потеряла чувствительность почти так же, как и правая. Промокшие ноги сводила судорога, а молоточки в больной голове уже стучали, не переставая, грозя разнести мой бедный череп в мелкие осколки.
Я уже готова была плюнуть на Переход и покинуть своё ненадёжное средство передвижения, поднявшись в воздух, как вдруг толчки прекратились.
Чудовище исчезло, ветер утих, и потянуло запахом костра. Я завертела головой и заметила невдалеке полоску берега. Серый дымок вился из-за красноватых валунов, снега на берегу не было вовсе, вода в озере приобрела иной оттенок, меняя свинцовую серость на лазоревую синеву. Кажется, переход состоялся и первое приятное известие – водяной монстр остался в покинутой мною реальности.
Течение не торопясь приближало лодку к берегу, давая мне время осмотреться.
Бурые скалы, скудная растительность. Не слишком приветливый мир. На берегу не видно никаких построек, лишь серый дымок указывает на возможное присутствие людей. Только сейчас вспомнила про Тотошку и пожалела, что не взяла зверька с собой. Впрочем, отчаянным бабкам, вставшим на пути у Бездны он сейчас нужнее.
