Щит Королевы - Браславский Дмитрий Юрьевич (прочитать книгу txt) 📗

– Труба! – окликнул его дед. – Эй, Труба, слышишь меня?!

– Что? – Вьорк остановился. – А, да?

– Ты не забыл, кто перед тобой? Это что, Мэтт собирается отправить тебя в изгнание? Это Крадир настаивает на грайхоне? Я тебе больше скажу – они никогда не соберут для него достаточно голосов. Так это ли стоит обсуждать?

– Нет. – Успокоившись, Вьорк улыбнулся деду.

Впервые в жизни лицо короля показалось мне мягким и нерешительным. Так, наверно, чувствовал себя Арталан, когда ему доложили, что императорская гвардия перешла на сторону мятежных баронов. Страшное, должно быть, ощущение – снежной лавины, перед которой ты не более чем песчинка. И как ни суетись, дело все равно кончится обвалом.

Но ведь первой, кого погребет под собой этот обвал, станет Фиона. Если отбросить в сторону упрямство короля – и справедливое, надо сказать, упрямство, – то выбить оружие из рук заговорщиков мог бы только один ход. Крадир прав: если немедленно выслать всех людей из Хорверка, пожар потухнет, не успев разгореться. Останется только «невнимательность» Вьорка, но ее легко объяснить. Если поймем, кто перехватывал письма, тем лучше. Если нет, сошлемся на болезнь – это-то Трубе простят. Поворчат, конечно, не без того, но простят.

Доказывать что бы то ни было здесь бессмысленно – поступки людей говорят сами за себя. Оставить одну Фиону – едва ли она сама на это согласится. А если и согласится, как Труба станет смотреть ей в глаза, если без всякой на то причины откажет от дома Сориделю, Лиз и многим другим ее соотечественникам? Не будет ли это означать, что он, в некотором смысле, отверг и ее саму?

Неожиданно я почувствовал, что в зале стало жарко. Если так случится, что Фиона перестанет быть королевой, то и я перестану быть ее Щитом. Но смогу ли я считать себя ее другом, если, проводив ее до Врат, останусь в Брайгене? Не должен ли настоящий друг последовать за ней в изгнание?

Еще год назад мысль о том, что мне придется оставить Брайген, показалась бы дикой, невозможной. Фиона как-то назвала нас, со своей обычной гримаской, крайне свободолюбивым народцем, однако едва ли можно сказать, что мы любим свободу. Мы просто к ней привыкли и не задумываемся о том, что можно жить как-то по-другому Вот любят ли люди, скажем, свои уши? Или большой палец на правой ноге?

Мы уедем с ней вместе. И… и что?

Мне стало не по себе. Это все равно как неожиданно осознать, что многих из тех, с кем ты сегодня дружишь, без кого не представляешь свою жизнь, лет через семьсот уже не станет… Деда, Вьорка…

«Я буду счастлив служить тебе, пока мы оба не переступим Грань». Тогда я произнес эту фразу, толком не подумав, она сама выскочила откуда-то изнутри. Тогда мне казалось, что так правильно. Но сейчас банальная, в общем-то, картинка: Фиона, стареющая на моих глазах, причиняла мне боль.

– Прошу прощения. – Это снова был Ланкс. – Сивард айн Раткнор еще перед третьим колоколом покинул Брайген через камеру перехода. Нельд вызвал его на Совет.

От меня не укрылось, что Вьорк вздрогнул.

– Хорошо. Разбуди, пожалуйста, Даларха.

– Сделаем, – кивнул Щит. – Да, только что прискакал гонец от Врат. К нам направляются три служителя Крондорна из Керталя.

Значит, Чинтах все же в заговоре?! А почему, собственно, нет? Потому что они не стали бы рисковать, открываясь Щиту королевы? Но ведь я уже смирился с тем, что среди заговорщиков может быть любой из Щитов короля…

Поймав многозначительный взгляд деда, я едва заметно покачал головой. Чинтах не сказала ничего, что Вьорк сам не узнает в ближайшие дни. Не стоит еще и мне добивать его – куда полезнее поговорить с Лимбитом.

Извинившись перед Трубой, я выскользнул за дверь.

– Ну, что там? – Взволнованные Щиты обступили меня со всех сторон.

– Ничего хорошего, – успокоил их я. – Но это единственное, что я могу сказать.

– Мэтт! – На меня налетел Гвальд. – По всему Брайгену ищу!

– Что-то с Фионой? – Я замер.

– Да чтоб тебя перекосило! – возмущенно фыркнул Гвальд. – Ничего подобного!

Пока мы быстрым шагом шли к моему дому, Гвальд успел рассказать, что совершенно случайно наткнулся сегодня утром на гнома со шрамом – похоже, того самого, что угрожал мне, когда я изображал Фиону. Но точной уверенности, естественно, не было.

Гвальд решил за ним проследить. Кабад, если это действительно был он, зашел только в три дома. К Монху, к Цорру и в «Лопоухий гепард». Там Гвальд его и потерял: гном со шрамом прошел во второй зал и как растворился в воздухе – скорее всего, выскользнул через заднюю дверь.

Выходит, мы с Лимбитом были правы. Монх, Цорр, Кабад, владелец «Лопоухого гепарда»… Что-то начинаем нащупывать…

Гвальд отправился заступать на дежурство в покоях Фионы, а я свернул в сторону своего дома.

По счастью, Лимбит был у себя. Точнее, у меня. Не помню даже, чтобы мы специально обсуждали это, но так уж получилось, что он поселился в моей дальней комнате – формально дом принадлежал клану Врат, и я мог занимать его сколько мне заблагорассудится, хоть один, хоть не один.

Как выяснилось, увалень Лимбит тоже не терял времени зря.

Едва я успел рассказать ему последние новости, он потащил меня к столу, где лежало семь записок – все разными почерками, но с одним и тем же содержанием:

Труба что-то заподозрил – надо с ним кончать. Сбор завтра после первого колокола в Старой столовой. Остальных я предупрежу сам.

Я сразу обратил внимание на странный пергамен, на котором были нацарапаны записки. Чем дольше я на него смотрел, тем более явно на нем проступали какие-то то ли узоры, то ли знаки…

– Сегодня я разнесу это всем Щитам – естественно, кроме тебя. – Неожиданно резкий голос Лимбита помог мне очнуться.

– Не слишком ли просто? – засомневался я. – Во-первых, в Старой столовой они уже собирались. А если у них не принято дважды встречаться в одном месте?

– Принято или не принято, если дело срочное, никто не удивится. Да и в доме Твана они, помнится, не раз встречались, – резонно возразил Лимбит. – Ты лучше мне другое скажи. Вот представь себе: приходишь ты домой, на столе такая записка. Что ты сделаешь?

– Я? Или заговорщик?

– Ты, ты.

– Побегу к тебе. И очень удивлюсь, почему вдруг такую записку принесли именно мне. Наверно, подумаю, какой-то олух меня проверяет.

– Так, отлично. Но придет ли тебе в голову самому отправиться в Старую столовую, чтобы разоблачить заговорщиков?

– Никогда, – уверенно заявил я. – Особенно после всех разговоров про Фионино безрассудство. Да и ясно же, что здесь либо ошибка – а я с трудом представляю себе заговорщика, который по случайности отнесет такую записку не тому Щиту, либо проверка. Если проверка, тем более стоит поставить в известность кого-то еще.

– Хорошо. Но ни один другой Щит о моем существовании не знает.

– Тогда они поставят в известность Вьорка. Или Айранта. Или меня.

– Про Вьорка и тебя я уже подумал – короля надо предупредить обязательно, хватит ему сюрпризов. А вот мысль про Айранта мне в голову не приходила. Хотя должна была: он из клана Чертога, самый старший, наверняка любому покажется, что уж он-то вне подозрений.

– Покажется? – хмуро уточнил я.

Одержимость Лимбита начинала действовать мне на нервы. Он словно решал трудную задачку – отдавая ей все силы, погружаясь в нее без остатка. Но я так не умел. За каждым именем для меня стояли реальные гномы.

Добродушный стеснительный Стради. Порывистый Тиро. Старый друг Гвальд – один из немногих, с кем я всегда мог быть откровенен. Сумрачный, но надежный, как гранит, Айрант. Заносчивый Ланкс. Наивный и впечатлительный Даларх. Погруженный в себя Цорр. Семь гномов, в порядочности которых я был совершенно уверен. Был. Еще пару месяцев назад.

– Мэтт, – почувствовал мое настроение Лимбит, – одно из двух. Либо мы решаем, что Щиты вне подозрений, и я тотчас же сжигаю все эти послания. Только объясни мне сначала… Ну, например, считаешь ли ты совпадением присутствие Цорра в «Лопоухом гепарде» и визит к нему Кабала? Или то, что это не Крадир рассказал Кабалу про Гнилой Зуб, но тем не менее Кабад поджидал королеву именно там?