Тринадцатая стихия (СИ) - Ваевский Анджей (книги без регистрации txt) 📗
– Хочешь уйти так скоро? Столь мало тебе от меня нужно? – злость в голосе. Но почему он так предательски дрожит? Почему вместо сказанных слов хочется надрывно закричать «Не уходи!!!»? Почему? Аш знал, почему, и от этого становилось тошно. Он не хотел терять Рована. Не так. Не сейчас. Что же ты творишь, кровосос проклятый, разве можно вот так? Да что же ты такое, шим бы тебя побрал?!
– Да мне вообще ничего не нужно от тебя. Вот только ты придумал себе что-то и меня впутал в эту свою игру, – зашипел вампир.
– Это я играю?! Совсем сбрендил, кровопийца? – в мгновение ока Рован оказался подмят под Аша и вдавлен в постель. Сумеречник завис над вампиром, в янтарных глазах полыхала ярость, пряча в своем огне вертикальный зрачок. Нет, друид был вовсе не настроен на продолжение ритуала, скорее уж хотел прибить нахального Рована, приведя пророчество о «скорой и скучной кончине» в исполнение. Эльф разозлился. Сказать, что он играет, когда он душу наизнанку вывернул? «Душа? А есть ли она у меня? Что нужно тебе в моей душе?» – и ответом:
«Размечтался. Нет у тебя ее, не нужен ты ему. Разве сам этого не видишь?»
Аш вдруг остыл так же мгновенно, как и вспыхнул, уловив в васильковом взгляде невысказанную горечь. Отчего-то такую понятную, что зубы свело оскоминой. Отпустило, отступило наваждение. Крик-шепот вампира на миг сбил его с толку. Разве он считал, что у Рована нет души? И замер, внезапно осознав, насколько они похожи. Пальцы расцепились, ладони сползли по плечам, неловко сгребая в объятья того, кого мгновение назад готов был убить, лишь бы не мучаться больше, не страдать. А сейчас в странном порыве хотел успокоить, уберечь от чего-то, над чем не имел власти.
– Есть она у тебя. Есть, – прошептал он едва слышно. И осторожно поцеловал в висок. Впервые за безумный вечер – осторожно.
– Тебе тоже не бывает скучно, всегда есть с кем поговорить? – не вопрос, утверждение. Слишком узнаваем другой отголосок мыслей, не Рована. Того, кто забрался внутрь его и теперь отравляет существование. – Не говори с ним. Говори со мной. Так легче, так проще.
– С тобой? И ждать, когда ты опять уйдешь, оставив меня лишь догадываться о причинах, зачем я тебе нужен? – Рован злился, выплевывая обиду.
Нехотя разомкнув объятья, Аш уселся на постели. Момент, когда нужно остановиться, привести мысли в порядок и дать возможность отдохнуть обоим. Чтобы окончательно остудить чересчур горячую голову, Аш поднялся и вышел из комнаты. Вернулся через минуту, неся в руках кувшин и пару кубков.
– Ты же пьешь вино. Знаю. От тебя пахнет вином. И уже не первый раз, – эльф протянул вампиру кубок, наполненный хмельным нектаром дикого винограда. Рован утвердительно кивнул, принимая предложенное:
– Пью, куда ж я денусь. Вино, оно почти как кровь.
– Я не оправдываюсь. Просто отвык объяснять кому-то, куда и зачем я ухожу. Упрекай меня дальше, если хочешь, но подумай, что произошло бы, не вернись я с отчетом о выполненном задании. Вербовщик послал бы отряд охотников на вампиров. Ты не понимаешь, каких охотников. Я ведь лучший, а если я не справился – значит, необходима большая сила. Ну и чем бы это закончилось? Они бы нас нашли. И что тогда? Ты спал, я не хотел будить. И не хотел ничего говорить при тех, что были с нами. Ты волен думать, что захочешь, но я оставил тебе знак, что всё равно найду тебя. И что ты сделал? – Аш натянуто усмехнулся, давая понять, что взаимные обвинения ни к чему не приведут. И вновь наполнил кубки.
– Угу, я сейчас в понятливого сыграю, вдруг получится? – и всё же объяснение явно Рована озадачило.
– А ты забавнее, чем кажешься, – Аш не смог сдержать смешок: это было действительно весело, наблюдать за растерянным вампиром. Эльф расслабился, напряжение схлынуло. Он растянулся на кровати, улегшись на бок и опираясь на локоть, и изучающее-иронично разглядывал Рована. Впервые видел его таким. И было что-то тревожное в том, чтобы вот так разговаривать с ним.
– Забавный? Я тебе не зверушка, – огрызнулся Рован, залпом осушил вино и повертел опустевшим кубком. Аш невольно рассмеялся.
– Зверушка. И я тоже зверушка. Неужели не понимаешь? Только мы действительно не белки безобидные. И нечего здесь корчить оскорбленную невинность. Когда ты в первый раз вцепился в горло жертве, тогда и стал хищным зверем, алчущим чужой крови. Вон клыки какие отрастил, – насмешливо оскалился эльф, демонстрируя собственные, ничуть не меньшие и такие же острые, и указал на кувшин: – Вино там, хочешь – наливай, закончится – принесу еще.
Аш привык, что многим сложно постичь, каково это – прожить полторы тысячи лет. Не только смертным; он насмотрелся и на собратьев-эльфов, которые впадали в ступор, пытаясь осознать, какой громадный опыт взвален на его плечи. Неписаный закон: переступив тысячелетний возраст, его соплеменники становились отшельниками, живыми легендами. Так было принято. Не общиной эльфов – так сами решали для себя те, кто умудрился прожить столько. И выжить. И понимать, что означает выживание. Может, и есть миры, где нет нужды бороться за жизнь, но Аш был из другого мира: с юных лет ему приходилось зубами выгрызать свое место под звездным небом. Опыт сложился в многовековую мудрость, часто скрываемую за насмешкой – над собой. И лишь раз его сердце дрогнуло. И тогда зверь вырвался наружу, ломая оковы и возводя нерушимые стены, не позволяя сумеречнику впасть в тоску и закончить жизнь, угаснув.
Теперь сердце эльфа снова попало в плен. И уже некому было его спасать. Не будет перемен, дарованных рождением волка, никто не сотрет услужливо память. Второго такого подарка быть не могло. Да и не хотел его Аш. Не хотел забывать эти васильковые глаза, эту сжигающую страсть, пусть и настолько неправильную. И лишь где-то в глубине сознания острыми осколками ранили изумрудные блики.
– Так и будешь валяться, наливаясь вином, или пойдешь со мною на прогулку? Видишь ли, я по ночам в доме быть не люблю, для этого вполне хватает дня. И еще – ты что-то, кроме крови, употребляешь в пищу, или только крепкие напитки? – почти обреченно спросил друид, подозревая, что, скорей всего, Рован в иной еде не нуждается. И верно: тот отрицательно покачал головой и, дотянувшись до кувшина, снова наполнил кубок. Аш не понимал, как себя вести сейчас. И оттого шел наперекор своим желаниям: хотел сгрести строптивого вампира в охапку и молча растянуться на постели, но вместо этого прятался за пустой болтовней, до которой был совсем не мастер. Он вообще не умел общаться и привык жить в одиночестве, хотя нельзя сказать, что это ему нравилось. Можно даже сказать, что он был весьма разговорчив, вот только не с кем было. Потому и терялся, говоря много и часто невпопад. Просто найти того, кто разделил бы такую жизнь, он не смог.
Потому и сбегал сейчас от ненужных, бессмысленных разговоров. И был рад, что Рован решил остаться и приминать подушки, напиваясь. Хотелось оказаться там, где можно привести в порядок мысли и хотя бы попытаться понять себя. Вернее, принять то, что произошло, что родилось в душе и теперь не давало покоя, выжигая эту самую душу едким огнем.
И таким спокойным местом, где никто не помешает, но вернет в привычное русло, помогая осознать, что на самом деле дорого, а что напускное, – был лес. И были волки. Именно к ним вознамерился пойти друид и среди них искать ответы на мучающие его вопросы – хозяин леса всегда находил утешение и покой среди себе подобных. Считать таковыми волков было вполне нормальным для сумеречника, ведь частично он сам был таким же хищником. Пусть и не серым.
Деревья тревожно шелестели листвой, чувствуя настроение Аша; ветер обнимал за плечи, ерошил волосы, пытаясь развеять тяжелые мысли. Мир вокруг настороженно застыл. Эльф столь глубоко погрузился в свои раздумья, что очнулся, лишь когда в ладонь ткнулась морда волка. Сумеречник словно вынырнул из сна. «Стряслось чего?» «Болезнь. Волчица принесла из других лесов».
Нет, волк не мог говорить даже мысленно – он просто передавал образы, из которых в сознании друида складывалась картина. Неутешительная. Исходя из того, что поведал вожак, в стаю пришла моровая болезнь. Со временем волки и сами справились бы с напастью, отыскав в разнотравье те растения, которые способны вылечить их, – но к этому моменту многие умерли бы от мора. Так всегда было, и так будет… но не в лесу Аша. Допустить гибель серых братьев от какой-то там болезни он не мог. И поспешил в логово, но уже не для спокойных размышлений, а для спасения волчат, которые первыми попали в волну недуга. Волчица, принесшая болезнь, уже была мертва.
