Где нет княжон невинных - Баневич Артур (чтение книг .TXT) 📗
— Цедрих? — прервала ее Ленда. — Сопливый мальчишка против князя? Во главе?
— Ему уже восемнадцать стукнуло. Жена. Несколько бельницких грабителей на счету. Ты не думай, он не простил того, что они со мной сделали. Нашел нескольких. С малых лет с луком тренировался, с топором… Ну и, как я сказала, проявлял талант командира. А поскольку других желающих не нашлось — начался послеперестроечный хаос, — Цедрих скликал народ и встал на пути Гвадрика.
— Безумие, — покачал головой Збрхл. — С крестьянами против регулярной армии… Дурной сопляк.
— Дурной, — согласилась Петунка. — Но… у него выхода не было. Он хотел воспользоваться самым крупным шансом, выпавшим впервые за двести лет. Вдобавок с ворожейкой посоветовался. Самой авторитетной во всей округе. Я думала, что она ему ушат холодной воды на распаленную голову выльет… Дьявольщина, ведь я же сама его к ней послала! Не иначе как у меня язык дурной усох. Он поехал и вернулся веселый. Ворожейка трижды повторяла ворожбу и…
— И за три раза плату насчитала? — догадался Збрхл.
— И это тоже. Но два с половиной раза у нее получалось, что проклятие с «Невинки» и рода снимет именно кто-то из нашего поколения. И не сам лично, а с помощью чужих, хоть и одной крови.
— То есть… морвацких соплеменников? — Ротмистр почесал в обросшей голове. — Но почему два с половиной?
— Таковы уж ворожейки, — просветила его Ленда. При этом мина у нее была как у человека, которого от плевка удерживают только хорошие манеры. — И вообще большинство владеющих магией. Сначала тебе златые горы наколдуют, прежде чем однозначный ответ дадут. Знаю я их немного, пройдох.
Все долго ждали. И не дождались — она не добавила, что Дебрена к этой компании не причисляет.
— Ну да, — прервала неловкое молчание Петунка. — Ворожба, как известно, однозначной не бывает. Но эта почти однозначной была. Хотя бы в отношении поколений. Цедрих уточнил и получил ответ, что речь идет о нас. То есть конкретно о нем, потому что у мамы только двое нас было, а я ведь баба, куда уж мне воевать. Или, к примеру, оружие. — Она указала на лежащий на стойке музер. — У него была именно эта кудабейка, когда он о будущем спрашивал. Вы же знаете: при демократии требовалось иметь разрешение на оружие и надо было здорово потратиться, чтобы появляться на людях с нормальным арбалетом. Ну а музер удобно держать за пазухой… Ну, не важно. Кажется, ворожейка руку на кудабейку положила и сказала, что, если это оружие правильно нацелить, оно судьбу нашу изменит. Проклятие снимет, хоть и не напрямую. Цедрих мог понять это так, что если он бой начнет выстрелом из кудабейки, то все кончится добром. Но по правде-то, все решило последнее видение ворожейки. Явился ей мост, окропленный кровью бельницких князей. А по другим ворожбам у нее вышло, что это окропление переломит пролет. Ну и она клялась, что видит недалекое будущее, Цедриха на мосту и кровь княжескую.
— Княжеская кровь мост переломит? — тихо спросила Ленда. — Так она сказала? Ты уверена?
— Что ей конкретно привиделось? — наморщил лоб Дебрен. — Мост как мост, а кровь? Что, голубая была? В руны складывалась? Того, кто эту кровь пролил, как я понимаю, в видении не было?
— Не знаю, — проворчала Петунка. — Может, она все придумала, болтая, что в голову придет. Знаю только, что мы ей поверили. Мы — и все кругом. Да так, что Цедрих изменил планы баталии. Вместо того чтобы сразу мост разрушить, наши начали окапываться на южном берегу.
— Он собирался разрушить мост?
— А ты думаешь, зачем он в эту авантюру ввязался? Не из патриотизма же! Его родитель из Бельницы родом, нас, как бы там ни было, во все беды морвацкий владыка вогнал. Вдобавок Цедрих при демократах в школу ходил, и ему в голову вколотили, что если феодалы дерутся, так это их личное дело и простому человеку незачем в их авантюры вмешиваться.
— Правда, — поддакнул Збрхл. — Одурачили народ этой демушной пропагандой, аж вспоминать противно. Знаешь, коза, — обратился он к Ленде, — что тогда хроники обязательно под каждым заголовком писали? «Демократии всех стран, объединяйтесь». Бумага, черт побери, дорогая, а эти из номера в номер к объединению призывают, причем крупными рунами.
— Во всяком случае, — гневно взглянула на него Петунка, — раньше Цедрих в политику не вмешивался. Но когда подвернулась возможность напасть на мост группой, да еще и под королевский трибунал не угодить… Только из-за этой чертовой ворожейки до уничтожения дело не дошло. Наши насыпали бруствер из камней, с землей-то там тяжеловато и…
— Не видел, — удивился Збрхл.
— Видел, — уверила она. — Только в другой форме. После боя камни из этого укрепления Пискляк на окружающие взгорья перетаскал, превратив их в оружие.
— Ага. — Збрхл глянул на дыру в потолке. — Значит, мост защищать они из-за вала собирались? Ну, ничего не скажу, довольно профессионально. Головной дозор на свой берег пропустить, тылы, скопившиеся на мосту, с флангов обстреливать. Неглупо. Хоть, командуя крестьянами, я бы так рисковать не стал…
— План баталии выглядел немного иначе, — прервала его Петунка с мертвенной улыбкой. — Вначале предполагался поединок.
— Не понял?
— Цедрих надумал вызвать Гвадрика и прикончить его посредине пролета. В результате бельницкая армия, феодальная, а значит, лишенная высших идеалов, в панике разбежится. Потому что без хозяина, интересы которого предстояло защищать, ей не за что будет драться…
— Дерьмо и вонь! — выругался Збрхл. — Вот какой мякиной набили демократы беззащитные детские головы. Разумный, казалось бы, парень, потому как одной с тобой крови, а такое дурное мышление… Ты не могла ему объяснить, что…
— Я себя что-то плохо чувствовала. Ослабела немного… — Она заметно покраснела, и Дебрен подумал, что, возможно, не только болезнь тогда удержала ее от того, чтобы воззвать к разуму брата. В конце концов, она была старше, на несколько лет дольше впитывала демократическую пропаганду. — Слишком поздно на мост собралась. Не знала, что он намерен Гвадрика на бой вызвать. Мне он сказал, что попытается пристрелить князя из-за бруствера. Даже раздумывал, не будет ли слишком далеко, если из кудабейки.
— Любительщина, — вздохнул Збрхл, покачивая головой.
— Теперь-то я это понимаю. Но тогда план вовсе не показался мне глупым. Первоначальный, значит.
— Разрушение моста? — уточнила Ленда.
— Нет. Убийство Гвадрика, когда тот во главе армии галопом ворвется на мост.
— Князь, галопирующий во главе армии на мосту?! — Збрхл аж схватился за голову. — Сколько же вам в то время было лет?! По шесть?! Нет, что я говорю… Моя средняя в шесть из школы с грохотом вылетела!
— Это аргумент? — переспросил Дебрен.
— А как же! Ее выгнали за рисунок. Училка, чтобы памятную годовщину отметить, велела ребятишкам нарисовать громкую победу Претокара Великого под Черной Горой. Моей девчоночке кол влепила за то, что на ее картинке короля из-за спин гвардейцев не было видно, а сами гвардейцы едва-едва кончики копий из-за обоза и пехоты высовывали. Впрочем, и пехоты было почти не видно, потому что Дагмарочка всюду в основном пыль намалевала, всю коричневую краску истратила и половину желтой.
— Неудивительно, что кол заработала, — пожала плечами Ленда. — Я глазами воображения вижу это произведение. И не стану говорить, с чем оно у меня, учитывая колористику, ассоциируется, а то еще меня тут кто-нибудь в антиморвацкости обвинит и… хм-м-м… поливании дерьмом национальных святынь.
— Замолчи, коза дурная. Картина отличалась реализмом и знанием дела. На что Дагмушка вежливо обратила внимание училки. В тот день наши отряды именно в таком строю стояли, за что знатоки очень хвалят Претокара. Да и пыль, поднятая искусством наших магов, немало помогла в победе. Однако училка запретила ей, соплячке, дерзить и сказала, что она оскорбляет величество, помещая короля сзади, откуда он может видеть не битву, а в лучшем случае конские яблоки. На что Дагмушка храбро возразила, что короли и прочие владыки к виду дерьма привычны, поскольку ежедневно в нем копаются, так как искусство правления чистым не назовешь. И что по-настоящему оскорбить величество можно, изобразив Претокара кретином, мчащимся в атаку во главе войска.
