Час Черной звезды - Малинин Евгений Николаевич (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Изверга снова окружили обычные ночные звуки: шорохи, по-весеннему едва слышное стрекотанье, редкое хлопанье крыльев. Вотша почувствовал, как его веки тяжелеют, как тело расслабляется, готовясь погрузиться в сон, и все-таки какая-то остаточная тревога мешала ему отдаться во власть сна, заставляла прислушиваться к ночи!
Прошло, наверное, около часа, и вдруг Вотшу снова приподняло с постели. Сначала он даже не понял, что это было, только спустя несколько секунд до него дошло – хлопнула дверь… потом еще раз хлопнула дверь, и по земле глухо затопали тяжелые сапоги. А затем высокий девичий крик сорвал Вотшу с постели:
– Господин! Не надо, господин! Не надо!!!
Вотша не понял, как он оказался у окошка, но ставня была откинута мгновенно, и он высунулся наружу, вглядываясь в темноту, чуть подсвеченную мерцающими звездами.
– С каких это пор извергинька будет указывать многоликому, что надо, а чего не надо!
Мужской голос был груб и насмешлив.
И тут Вотша увидел, что по соседнему участку в сторону их дома, петляя между кустами крыжовника, бежит невысокая тоненькая фигурка, закутанная во что-то белое, а за ней стремительно несется странный сгусток черноты… Нет, таких теней было две!
– Стой, девчонка, если не хочешь, чтобы тебя догнал волк!
Этот голос был до странности холоден, лишен эмоций, словно он обращался не к живому существу, а отдавал приказ… грязи под ногами.
Но светлая фигурка мгновенно замерла… застыла, даже не опустив вскинутых в беге рук. Две черные тени мгновенно оказались рядом, и безразличный голос поинтересовался:
– Ну что, здесь ее поваляем или в дом отведем?!
– В дом отведем, – ответил грубый с довольным смешком. – Я это дело при свете люблю делать.
– Не надо, господин… – словно эхо, безжизненное, обреченное эхо, пролепетал девичий голос, но ответом было грубое:
– Пошла, куда сказано!
И светлая тень, опустив наконец руки, медленно двинулась прочь от домика травницы, спотыкаясь и припадая к земле, видимо, от толчков, которыми ее подгоняли преследователи.
Вотша мгновенно оказался у противоположной стены чердака, и его руки, обдирая ногти с пальцев, срывали задвижку наружного люка. В следующую секунду он уже летел к земле. Приземлился он вполне удачно, только слегка откачнувшись к стене дома, но устояв на ногах. Изверг уже разворачивался, чтобы мчаться на помощь девчонке, но в это мгновение чья-то маленькая, но удивительно жесткая ладонь уперлась ему в грудь, припечатывая к стене, а голос тетушки Барбы сурово прошептал из темноты:
– Ты, стало быть, не выпил настой! И куда же ты теперь собрался, изверг?!
Слово «изверг» прозвучало, как пощечина, но Вотша не обратил внимания на это. Он дернулся, пытаясь вырваться, и просипел онемевшими губами:
– Это же Элайса! Они схватили Элайсу!!!
– Я слышала, – с чуть заметной горечью ответила Барба. – Но что ты можешь сделать?!
– Я вырву ее из их рук! – яростно прошептал Вотша.
– Ты погибнешь сам и погубишь девчонку. А так они натешатся и оставят ее… в живых.
– Натешатся!.. – с мукой в голосе просипел Вотша, и вдруг тело его обмякло, он сполз по стене, сел на землю и простонал: – Если бы у меня был мой меч!!!
– И что бы ты сделал с этой железкой против многоликого? – В голосе тетушки Барбы тоже прозвучала боль. – Подставил бы свое горло под его клыки?!
Вотша промолчал, прекрасно понимая всю правоту травницы, и по его щекам вдруг покатились слезы бессилия…
– Иди наверх. – В голосе Барбы звучала прежняя твердость. – Выпей настой и ложись спать! А завтра мы посмотрим, что можно будет сделать!
Несколько секунд Вотша продолжал неподвижно сидеть на земле. Потом поднялся на ноги, нашарил под стеной недлинный шест, прислонил его под углом к стене и быстро взобрался по этому шесту к себе на чердак. Он закрыл люк, прошел к постели, стянул штаны и улегся поверх одеяла. Секунду помедлив, он нашарил стоявшую у изголовья кружку и медленно вытянул горьковатый настой…
Спустя минуту он спал мертвым, без сновидений, сном, не слыша, как по деревеньке катится волна криков, плача, воплей и стенаний.
Когда на следующий день Вотша открыл глаза, солнечный свет заливал чердачную комнатку, а это означало, что солнце поднялось выше окоема леса. Изверг удивленно поморгал заспанными глазами – такого с ним не было за все время пребывания в домике тетушки Барбы! Но в следующее мгновение он вспомнил, что произошло ночью, и рывком сел на постели.
Прислушался… Вокруг стояла абсолютная тишина, даже птицы на близкой опушке леса молчали. Вотша, преодолевая какое-то внутреннее сопротивление, повернулся и выглянул в окошко. Чердак домика травницы располагался не слишком высоко, так что увидеть всю деревеньку не было возможности, но взгляд Вотши и не пытался проникнуть слишком далеко. Он сразу же наткнулся на те самые кусты крыжовника, между которыми ночью металась бледная тень девушки. У Вотши заныло под сердцем, молодая весенняя трава под кустами была истоптана до земли, и от кустов до дома Элайсы по зеленому травяному фону через пролом в плетне тянулась рваная цепочка темных пятен – следов, оставленных девушкой и ее мучителями.
Вотша отвернулся от окна, встал на задрожавшие ноги, прошел к умывальному столику, умылся, а затем медленно оделся. Потом он спустился вниз – тетушки Барбы в домике уже не было, но на меленьком кухонном столике стоял накрытый чистой тряпицей завтрак. Однако Вотша не присел к столу, он вышел во двор, огляделся и направился к калитке, но был остановлен коротким окриком:
– Бамбарак, иди сюда!
Вотша остановился и оглянулся на голос. Около мастерской, уперев руки в бока, стояла тетушка Барба. Изверг бросил тоскливый взгляд вдоль пустой деревенской улицы, повернулся и побрел к мастерской.
Травница дождалась, когда Вотша подошел, а затем молча двинулась в мастерскую. Там она указала Вотше на табурет, стоявший около рабочего стола, и приказала:
– Садись!
– Я хотел… – неуверенно начал Вотша, но Барба его перебила:
– Незачем тебе туда ходить! Ничего интересного там нет, да и многоликие еще не уехали, а тебе ни к чему сейчас встречаться с ними!
– А… Элайса?.. Что с ней?
Тетушка Барба несколько секунд молчала, и под ее тяжелым взглядом Вотша опустил голову.
– Элайса… жива, но… ей придется несколько дней… полежать. – И тут же строго повторила: – Садись.
Вотша покорно уселся на табурет, а тетушка Барба, встав рядом и положив ему руку на плечо, заговорила негромко и очень серьезно:
– Слушай меня внимательно! Я хочу поручить тебе дело, которое потребует от тебя предельного внимания! Ты видишь перед собой четыре разные травы…
Вотша взглянул на столешницу, перед ним действительно стояли четыре небольших холщовых мешочка с сушеными травами.
– Вот тебе рецепт приготовления снадобья, обостряющего все человеческие чувства. Многоликие, приняв это снадобье, начинают понимать, о чем щебечут птицы и говорят звери! – Вотша поднял голову и недоверчиво посмотрел на Барбу, но лицо у старой травницы было совершенно серьезным. – Изверги, конечно, на это неспособны, но и они после приема этого снадобья начинают воспринимать Мир совершенно по-другому! Однако изготовить это снадобье очень сложно. Травы надо собирать в точно определенный срок, и срок этот очень короток. Затем их необходимо сушить, и условия сушки тоже установлены очень жестко, после чего уже высушенная трава укладывается определенным образом для созревания, причем каждые два дня ее необходимо перекладывать… Но сейчас все компоненты снадобья готовы, осталось только измельчить траву, смешать ее, заварить, настоять и очистить! Тебе предстоит сделать первые три операции. Я уже сказала, работать надо предельно внимательно, когда заваришь первую порцию, позовешь меня, я проверю, что у тебя получилось!
Тетушка Барба сделала крошечную паузу и спросила:
– Ты все понял?!
Вотша кивнул и еще раз оглядел стол. Кроме мешочков с травами, на столешнице стояли небольшие весы и маленькая коробочка с разновесами, каменная ступка с таким же пестиком, лежала каменная доска и костяной нож. Печка в углу мастерской была затоплена, а значит, во вмурованном в нее баке скоро закипит вода, принесенная из лесного ключа.
