Призыв - Гейдер Дэвид (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— И освободили бы моих собратьев, — прибавил Архитектор — негромко, почти благоговейно.
То, как он при этом сцепил пальцы на груди, напомнило Дункану манеры служителей Церкви. Был ли этот жест намеренным? Неужели эмиссар лицедействует?
— Ты хочешь сказать этой твари, где искать Древних Богов? — выкрикнула Фиона.
— Уже сказал.
Ответ Брегана ошеломил всех. Пленники потрясенно смотрели на него. Брат Женевьевы скрестил руки на груди и высокомерно смолк.
— Нам представилась редкостная возможность, — медленно проговорила Женевьева. — Мы можем сделать то, ради чего Серые Стражи существуют уже много веков — веков, в которые на мир раз за разом обрушивался Мор, убивая бесчисленное множество людей и грозя уничтожить все живое. Мы можем покончить с этим! — Она выразительно хлопнула ладонью по сжатому кулаку. — Мы — Серые Стражи, мы поклялись сделать все для победы над порождениями тьмы. Мы пожертвовали свои жизни в ту минуту, когда прошли Посвящение и испили оскверненной крови. И одно только существование Архитектора дает нам шанс совершить то, что казалось немыслимым!
— Если вы верите этому порождению тьмы, — сказал вдруг Мэрик.
Бреган смерил короля холодным взглядом. Все прочие тоже странно взглянули на него, и Дункан знал почему. Мэрик, единственный среди них, не был Серым Стражем. Входит ли в этот план и его участь? Дункан хотел спросить, что будет с королем, но потом вспомнил слова Женевьевы, сказанные в первую ночь, которую отряд провел Глубинных тропах: если Мэрик узнает то, чего ему не следует знать, он должен умереть.
Лучше уж, пожалуй, об этом пока не спрашивать.
— Да, — наконец неохотно подтвердил Бреган, — если мы верим этому порождению тьмы.
— А вы верите? — быстро спросил Келль.
— Да, я верю в его замысел.
— А я верю Брегану, — вставила Женевьева, глядя на брата с неподдельной нежностью.
Странно было видеть подобное выражение на лице, исковерканном скверной, в налитых кровью глазах.
— А откуда нам знать, что вашими мыслями не управляет кто-то другой? — недоверчиво спросила Фиона. — Всем известно, что магия крови дает власть над чужим разумом. Тот, кто попал под влияние мага крови, зачастую даже не подозревает об этом.
— Будь это так, — отозвался Архитектор, — зачем бы нам вообще понадобилось вас убеждать?
— Тогда скажи мне вот что, — бросила она. — Если твои собратья и впрямь получат свободу, разве это сделает их лучше? Перестанут они устраивать налеты на поверхность? Или нападать на гномов? Перестанут распространять заразу?
Эти вопросы, казалось, ничуть не смутили Архитектора.
— Я свободен, — просто проговорил он. — Это дает мне возможность сознательно поступать иначе, чем мои сородичи. Отчего же ты не хочешь предоставить такую возможность прочим порождениям тьмы?
Фиона заметно смешалась. Бреган подался вперед.
— Это только один шаг, — сказал он, — всего лишь первый шаг, за которым последуют и другие. Однако, прежде чем двигаться дальше, мы должны покончить с Мором.
— И что это за “другие шаги”? — с иронией осведомился Мэрик.
Бреган пропустил его слова мимо ушей. Он кивнул Женевьеве, и она встала:
— Всего мы вам сейчас не станем рассказывать. Пони маю, как это выглядит, однако у нас нет выбора. Я целиком и полностью доверяю брату и готова пойти на все, чтобы исполнить свою клятву. Вы, возможно, настроены иначе. — Женевьева опустила глаза и на минуту неловко смолкла, обдумывая дальнейшие слова. — Благодарю вас за то, что прошли со мной этот путь. Я искренне полагала, что после моего ухода вы повернете назад, но, раз уж вы оказались здесь, я вынуждена просить вас последовать за мной чуть дальше.
Ответом ей было молчание. Наконец Фиона, вскинув бровь, поглядела на бывшего командора:
— А если мы откажемся?
— Тогда вы останетесь здесь, — ответил Бреган. — До тех пор, пока мы не завершим свое дело.
— А как же Мэрик? — выпалил Дункан.
И тут же пожалел, что не сдержался. Все, особенно сам Мэрик, взглянули на него с любопытством. Все, кроме Женевьевы. Если быть точнее, она старательно избегала его взгляда.
— Его отправят на поверхность, — проговорил Архитектор, тщательно подбирая слова. — В свое время.
— Какая любезность, — пробормотал Мэрик.
— Отправят? — не отступал Дункан. — Живым?
На губах эмиссара промелькнуло смутное подобие усмешки.
— К нашим союзникам.
Подробностей не последовало, и Дункан сдался. Ответа на свой вопрос он явно не получит, и остается только гадать, каких “союзников” имеет в виду эмиссар. Союзников Брегана, скорее всего. Дункан заметил, что Женевьева при упоминании союзников украдкой метнула на брата заинтригованный взгляд. Может, эти двое и ей рассказали не все? Занятно.
Женевьева повернулась, чтобы уйти.
— Я даю вам время, чтобы принять решение, — сказала она. — В конце концов, если мне и Брегану придется исполнить это дело вдвоем, значит, так и должно быть.
Бреган кивнул сестре, но, когда вся троица двинулась к выходу, Ута вдруг с силой ударила кандалами по каменному полу. Звон металла привлек всеобщее внимание. Гномка сидела, пожирая взглядом Женевьеву и Брегана. Дункан не мог понять, какие чувства ее обуревают — ярость или нечто другое.
Ута одной рукой сделала несколько жестов. Рука ее двигалась быстро и отчетливо. Уверенно. Лицо гномки при этом не изменилось, но Келль потрясенно вздрогнул:
— Нет, Ута! Не надо!
— У тебя есть еще время подумать, если…
Ута недвусмысленно рассекла ладонью воздух: нет.
Келль с отчаянием смотрел на нее, качая головой.
— Нет, прошу тебя, подожди! Мы могли бы…
Гномка повернулась к охотнику и печально взглянула на него. Дункан видел, как руки ее замелькали, плетя паутину жестов, предназначавшихся только охотнику. Дункан почти ничего не понял, ясно было только, что это объяснение, сопровождавшееся резкими движениями ладоней и решительным выражением лица.
Зато на лице Келля все явственнее проступала безысходность. Наконец он обреченно кивнул:
— Если ты считаешь, что так надо…
Ута энергично помахала ладонью. Да, она именно так и считала.
Женевьева посмотрела на гномку с болью, но затем перевела взгляд на стоявшего у нее за спиной Архитектора и коротко кивнула. Эмиссар, опираясь на посох, шурша складками мантии, опустился на колени рядом с Женевьевой и протянул гномке тонкую увядшую руку.
Ута взяла ее, стиснув зубы и не сводя глаз с эмиссара. Дункан ожидал, что сейчас зазвучит заклинание, начнется некий ритуал, однако в камере стояла мертвая тишина. Архитектор неотрывно смотрел в глаза Уты, и вначале ничего не происходило. Затем на руке, к которой прикасался эмиссар, начали проступать темные жилы. Они переплетались, становясь все темнее, и наконец покрыли всю ладонь Уты.
Гномка закрыла глаза, чуть заметно дрожа. Дункан видел, как черные жилы проступили на ее шее. Дрожь, сотрясавшая тело Уты, стала отчетливее, и гномка сильнее стиснула зубы, стараясь держать себя в руках. Проснулся, почуяв неладное, Кромсай, и, когда он увидел совсем рядом порождение тьмы, когда ощутил воздействие странной магии, — в горле пса заклокотало рычание. Келль, пытаясь утихомирить пса, положил ладонь на его загривок. Сам охотник отвернулся и крепко зажмурился. У него не было сил вынести это зрелище.
Вокруг ладони Архитектора возникла тень, черная бесформенная масса, которая словно выползала из него. Тень разрасталась, и в тесной камере ощутимо похолодало. Дункан поежился от холода и увидел, что на стене рядом с Утой нарастает иней. Дыхание срывалось с губ белыми облачками. Тень переползла с руки Архитектора на ладонь Уты, а потом медленно всосалась в ее плоть. Кожа гномки собиралась в морщины, увядая на глазах, и воздух наполнился омерзительной вонью разложения.
Ута начала дергаться в конвульсиях, но тем не менее пыталась преодолеть боль, которая обжигала ее изнутри. Темные пятна на коже разрослись, наползли на шею, покрыли лицо. В медно-рыжих волосах появились седые нити, и вскоре волосы совсем побелели. Длинная коса гномки извивалась и корчилась у нее за спиной, словно спичка, выгорающая дотла. Глаза Уты резко распахнулись — уже красные, словно налитые кровью, рот открылся в беззвучном крике, и остатки седых волос попросту осыпались с ее головы.
