Сплетающий души - Берг Кэрол (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Мои легкие уже готовы были разорваться. Но только я протянул руку, чтобы сделать последний рывок к поверхности, как вода вокруг меня потемнела, словно я… истекал кровью. С ужасом и отвращением я забился, но от этого она лишь хлынула еще сильнее. Вскоре кровь текла из каждой моей поры, из ладоней, рук и ног, из глаз, ушей, носа, из-под ногтей.
Я так и не узнал, когда счет миновал сотню или когда мое тело стало использовать вместо воздуха обжигающую воду, поскольку меня захватила темная жидкость, истекающая из моей плоти. Как много крови… Вода обжигала мне глотку и внутренности, но мне хотелось, чтобы она стала еще горячее и смыла с меня всю эту кровь. Я скреб и скоблил свою кожу, тер глаза и уши, но она продолжала течь. Вместо того чтобы тянуться к поверхности, я развернулся и нырнул глубже.
На дне озера покрытые мхом валуны всех размеров лежали в беспорядке, излучая жар, словно кузнечный горн. Больной духом, рыдая обжигающими слезами, я свернулся в темной, мшистой глубине и взмолился, чтобы кипящая, очищающая вода смыла всю кровь.
Минул час. Два. Вечность…
Далекая поверхность воды проявилась, словно островок бледно-зеленого света. Над ней мелькнула тень… машущая мне… Вен'Дар напоминал мне о том, что время вышло. Нехотя я оттолкнулся от дна. Я задержусь на поверхности лишь для того, чтобы объяснить ему, как мне необходимо вернуться вниз до тех пор, пока я не очищусь.
Но когда я поднялся наверх, вокруг меня пузырилась уже чистая вода. Моя рука разбила гладь, и сильная, холодная ладонь крепко сомкнулась на ней и вытащила меня наружу.
Моя покрасневшая кожа возмущалась прохладой воздуха, пока я стоял на коленях на неровном берегу и выкашливал целое ведро воды. Кто-то набросил мягкую шерстяную рубаху мне на плечи. Чья-то рука помогла мне подняться с колен, поддерживая за локоть, — не самая простая задача. Мало того что меня неудержимо трясло, еще и ноги оказались безвольными, словно хлебный мякиш.
— Здесь совсем близко, государь. Дышите медленно и глубоко, пока мы идем. Озеро Истины лежит сразу за аркой.
Небольшой переход. Вен'Дар нес светильник. Краткая вспышка огня — и еще одна многогранная лампа осветила покрытую инеем пещеру и длинное, узкое озерцо темно-синего цвета. Зубчатые осколки льда выступали сквозь водную гладь, острые края сверкали в свете лампы. Вода не могла не оказаться ледяной. Все, что я мог сделать, — это позволить Вен'Дару стащить с меня балахон. Пальцы моих рук и ног уже онемели.
— Ох, Вен'Дар, я не знаю… — Горло саднило от кипящей воды, и говорил я хриплым шепотом.
— Дышите глубже, государь. Считайте. Есть вещи много худшие, чем боль, о которой кричит ваше тело. Входите здесь, где вода глубока, и лед не порежет вам кожу. Не мешкайте. Не думайте. Просто сделайте это.
И я шагнул вперед. Мои нервы словно взорвались, когда синяя ледяная вода сомкнулась у меня над головой.
— Считайте, государь: один, два, три… «… четыре, пять, шесть…»
Я опускался в сад голубовато-белых скульптур: изогнутые ледяные цветы, деревья, горгульи — все фантазии сумасшедшего художника, предпочитавшего работать со льдом, а не с камнем…
«… двадцать пять, двадцать шесть…»
Почему его называют озером Истины? Озеро Льда подошло бы ему больше. Озеро Безумия. Озеро Бездыханных Прихотей…
«… пятьдесят, пятьдесят один…»
Казалось, голова вот-вот расколется от холода. Мне отчаянно хотелось дышать, грудь свело, сдавило.
«… шестьдесят… невозможно…»
Но как и предупреждал меня Вен'Дар, были вещи похуже, чем боль тела. В ледяной глубине лежала, ожидая меня, истина — лицо каждого, кого я убил, каждого, кого послал на смерть, каждого, кого не смог защитить, спасти, исцелить. И все — запечатленные в неподатливом льду, с холодными, пустыми, обвиняющими глазами… Лицо Сейри было здесь, такое печальное и одинокое, а рядом с ней — новорожденный младенец… Герик, ребенок, которого я оставил на произвол судьбы, когда не смог преступить свои юношеские идеалы, когда не стал сражаться… И Мартин, Танаджер, Юлия — наши друзья, погибшие из-за любви ко мне. Дассин и Экзегет, Джарета и Гар'Дена. Боги, как же их много…
Повиснув в ледяной воде, я плыл от одного к другому, прикасался к их холодным лицам, захлебываясь виной, стыдом и горем. Отнять жизнь… нести ответственность… небрежно отринуть ее в гневе, или в жажде мести, или в бездумном, ханжеском высокомерии…
Не могу сказать, как долго я смотрел в лицо своим обвинителям. Достаточно долго для того, чтобы мое сердце забилось в тяжелом ритме шагов похоронной процессии, а кровь в моих венах, без сомнения, обратилась в мерзлую шугу. Мои конечности омертвели, лицо онемело, а сердце в груди застыло глыбой льда. И когда холод, вина и горе стали невыносимыми и я вытянул руку над поверхностью, то уже не чувствовал ни рук, помогавших мне, ни балахона, легшего на мои плечи. Я молча заковылял по следующему проходу, способный идти скорее по привычке, чем ощущая ноги и ступни.
Черные воды озера Тьмы были совершенно неподвижны, их окутывали тени, которые не смогла рассеять многогранная лампа. Я не боялся их. Тьма была именно тем, чего я желал. Я молился, чтобы она укрыла лица истины, вмерзшие в мою память. Вода была густой, словно мед, и я погрузился в ее тепло. Будет нетрудно продержаться до сотни, заставить себя выдохнуть воздух и глотнуть темную воду.
Но когда я опустился в глубину озера, я потерял себя. Ослепший во тьме, я вскоре забыл, в каком направлении ждало дно, а в каком осталась поверхность. Густая вода собиралась преградой вокруг меня, мешая одной части тела касаться другой. Я даже не мог понять, где заканчивается вода и начинается моя кожа. Должно быть, я сходил с ума, плавая в пустоте вселенной еще до ее сотворения, наедине с собой — собой в обоих лицах — своими мыслями и страхом. Вскоре, больше не удерживаемые никакой физической оболочкой, мысли с воспоминаниями уплыли, оставив только страх. И наконец, растворился и страх, и не осталось ничего совсем.
Возможно, именно моя полная опустошенность позволила мне в конце концов всплыть наверх. Заботливые руки вытащили меня наружу, обернули ненадолго во что-то сухое и мягкое и повели, ослепшего и оглохшего, к следующему озеру — озеру Забвения. Я снова был обнажен. Теплая вода поглотила меня…
Серый свет. Мягкое покачивание. Тихие, хлюпающие звуки. Соль на губах и языке. Жжение в горле, носу, глазах…
— Вылезайте наконец. Здесь можно быть не дольше чем полдня, а вы уже давно пропустили этот срок.
Я встал на колени, прижавшись головой к холодному зернистому камню, слабо давясь и откашливая остатки соленой воды, Одежда, которой он накрыл мои плечи, оказалась влажной и холодной, заставив меня содрогнуться. Вялость придавливала меня к земле. Так много воды… и такая страшная жажда.
Руки сжали мое плечо.
— Вставайте, государь, вы не должны здесь останавливаться. Возвращаться назад уже дальше, чем идти вперед. Это озеро вам понравится больше — озеро Восстановления.
Мой спутник поднял меня на ноги и медленно повел на звук плещущейся воды. Вяло, бездумно я кутался в свой балахон, слишком слабый, чтобы повернуть голову, когда он зажег лампу, осветившую огромную пещеру разноцветными огнями. Зеленые, голубые, пурпурные, серебряные блики отбрасывало озеро с бурлящей водой. Со всех сторон струилась, капала, сочилась и плескалась вода: журчащие ручейки, впадающие в озеро, водопад, его исток, теряющийся в высоте, отвесная пелена сверкающих капель, шелестящих о стену зеленого камня. Я стоял в оцепенении на краю озера, звуки и краски немилосердно терзали мне зрение и слух.
Вен'Дар снял с меня хламиду.
— Вдохните поглубже, государь. Наслаждайтесь!
Он развернул меня спиной к озеру и легонько подтолкнул. Я опрокинулся назад, и удар о холодную воду заставил меня судорожно вздохнуть за миг до того, как я ушел под нее с головой.
Сквозь дробящуюся, колеблющуюся поверхность я видел усталую улыбку.
