Сарантийская мозаика - Кей Гай Гэвриел (читать книги полные .TXT) 📗
Аликсана кивнула женщине. Та поколебалась, указала рукой на хозяйку, потом на собственные волосы.
— Госпожа?..
Императрица пожала плечами, по ее лицу скользнуло нетерпение.
— Люди видели не только мои распущенные волосы, Кри-зомалло. Оставь.
Криспин машинально отступил назад, к столику с розой, когда дверь открылась. Аликсана стояла неподалеку, надменная, несмотря на свой домашний наряд. Он подумал о том, что кем бы ни был этот посетитель, он не мог быть посторонним, иначе его бы не пропустили ко дворцу, не говоря уже о том, чтобы заставить стражников постучать в дверь так поздно ночью.
Женщина немного отступила назад, и в комнату вошел мужчина, всего на два шага отстав от нее. Он держал двумя руками маленький ящичек из слоновой кости. Отдал его Кризо-малло, а потом, повернувшись к императрице, выполнил полный придворный поклон, три раза коснувшись лбом пола. Криспин не знал наверняка, но у него возникло ощущение, что подобная церемония в данном случае была излишней, преувеличенной. Когда посетитель наконец выпрямился, а потом встал, повинуясь жесту Аликсаны, Криспин узнал его. Тот худой, узколицый человек, который стоял за спиной стратига Леонта в зале приемов.
— Ты пришел поздно, секретарь. Это твой личный подарок или Леонт хочет передать мне нечто по секрету? — Тон императрицы было трудно понять: идеально вежливый, но не более того.
— Это хочет передать его супруга, трижды возвышенная. Я принес маленький подарок от Стилианы Далейны глубоко почитаемой и любимой императрице. Она сочтет за честь, превышающую ее достоинства, если ты милостиво согласишься его принять. — Человек быстро оглянулся, закончив говорить, и у Криспина возникло явственное ощущение, что секретарь старается запомнить эту комнату. От его взгляда не могли укрыться ни распущенные волосы императрицы, ни интимность обстановки. Аликсану это явно нисколько не встревожило. Криспин снова спросил себя, в какой игре его сделали незначительной фигурой, куда его двинут сейчас и с какой целью.
Императрица кивнула Кризомалло, которая расстегнула золотой замочек коробки и открыла ее. И не смогла сдержать своего изумления. Она достала лежащий там предмет. Маленький подарок. Воцарилось молчание.
— Какая жалость! — сказала тихо императрица Сарантия. — Я проиграла пари.
— Моя госпожа? — Брови секретаря сдвинулись. Он не это ожидал услышать.
— Неважно. Передай госпоже Стилиане, что мы довольны ее поступком и... быстротой, с которой она прислала нам подарок, заставив усердного писаря сыграть роль посыльного и бодрствовать так поздно. Ты можешь идти.
И это все. Учтивость, краткость, приказ удалиться. Криспин все еще пытался осознать тот факт, что поразительно роскошное жемчужное ожерелье, которое он видел на Стилиане Далейне, — то, к которому привлек нежелательное внимание, — только что подарено императрице. Его цену невозможно было даже вообразить. Но у него возникла уверенность — полная уверенность, — что если бы он не сказал того, что сказал ранее, этого не произошло бы.
— Благодарю тебя, милостивая госпожа. Я поспешу передать твои добрые слова. Если бы я знал, что помешаю...
— Брось, Пертений. Она знала, что ты помешаешь, и ты тоже. Вы оба слышали в тронном зале, как я пригласила родианина.
Гость замолчал, опустив глаза в пол. Он сглотнул от смущения. Криспин осознал, что ему до странности приятно видеть, как Аликсана Сарантийская приводит в смущение кого-то другого.
— Я думал... госпожа. Она думала, что вы...
— Пертений, бедняга. Лучше тебе отправиться с Леонтом на поле боя и писать о кавалерийских атаках. Иди спать. Скажи Стилиане, что я с радостью приняла ее подарок, и что родианин действительно все еще у меня, как ей и хотелось, и что он видел, как она преподнесла подарок, превосходящий тот, который он ей сделал. Ты можешь также передать ей, — прибавила императрица, — что мои волосы по-прежнему доходят до поясницы в распущенном виде. — Она медленно повернулась, словно для того, чтобы секретарь в этом убедился, и подошла к столу, на котором стояла бутылка с вином. Она взяла чашу, которую поставил на стол Валерий.
Кризомалло открыла дверь. За секунду до того, как человек по имени Пертений — где он слышал сегодня это имя? — повернулся к выходу, Криспин заметил, как что-то сверкнуло в его глазах и быстро исчезло. Он повторил тройной поклон и удалился.
Аликсана не обернулась, пока не закрылась дверь.
— Да наградит тебя Джад катарактой и лысиной, — в ярости произнесла она своим низким, совершенно великолепным голосом.
Император Сарантия, вернувшийся в комнату и встреченный этими словами своей жены, засмеялся от восторга.
— Я уже лысею, — ответил он. — Ты зря истратила проклятие. А если у меня появится катаракта, тебе придется отдать меня для лечения лекарям или водить по жизни, шепча все время на ухо.
Выражение лица Аликсаны, которую Криспин видел в профиль, на мгновение привлекло его внимание. Он был совершенно уверен, что это было нечаянное выражение, нечто пугающе интимное. Сердце его сжалось, прошлое зацепилось за настоящее.
— Как было мудро с твоей стороны, дорогой, предвидеть это, — тихо сказала Аликсана.
Валерий пожал плечами:
— Не особенно. Наш родианин пристыдил ее своим щедрым подарком после того, как привлек всеобщее внимание к ее самонадеянному поступку. Ей не следовало надевать драгоценности, превосходящие украшения императрицы, и она это понимала.
— Конечно, понимала. Но кто бы сказал об этом, в такой компании?
Оба повернулись, словно по команде, и посмотрели на Криспина. На этот раз оба улыбались.
Криспин прочистил горло.
— Невежественный мозаичник из Варены, который сейчас хотел бы узнать, не суждено ли ему умереть за свои прегрешения.
— О, конечно, ты умрешь. Когда-нибудь, — ответила Аликсана, продолжая улыбаться. — Мы все умрем. Тем не менее, спасибо. Я обязана тебе этим неожиданным подарком, и я безмерно восхищаюсь этой жемчужиной. Слабость. Кризомалло?
Служанка, сама улыбаясь от удовольствия, подошла к ней со шкатулкой. Она снова достала ожерелье, расстегнула застежку и зашла за спину императрицы.
— Пока подожди, — сказал Валерий, прикасаясь к плечу женщины. — Я бы хотел, чтобы Гезий приказал его осмотреть перед тем, как ты его наденешь.
Императрица казалась удивленной.
— Что? Правда? Петр, ты думаешь?..
— По правде сказать, не думаю. Но пусть его осмотрят. Мелочь.
— Едва ли яд можно назвать мелочью, дорогой.
Криспин увидел, как Кризомалло заморгала и поспешно положила ожерелье в шкатулку. Потом нервно вытерла пальцы о ткань своей одежды. Императрица казалась больше заинтригованной и совсем не выглядела испуганной — насколько он мог судить.
— Мы живем среди подобных вещей, — тихо произнесла Аликсана Сарантийская. — Не беспокойся, родианин. Что касается твоей собственной безопасности... ты поставил в неловкое положение много людей сегодня вечером. Я думаю, что охранник ему не помешает, Петр?
Произнося эти слова, она повернулась к императору. Валерий просто сказал:
— Охрана уже на месте. Я поговорил с Гезием перед тем, как пришел сюда.
Криспин вздохнул. Время убыстряло свое движение рядом с этими двоими людьми, как он начинал понимать.
— Я бы чувствовал себя... неловко, если бы за мной повсюду следовал охранник. Если мне позволено сделать предложение...
Император наклонил голову. Криспин сказал:
— Я упоминал о воине, который привез меня сюда. Его зовут...
— ...Карулл, из Четвертого саврадийского, приехал поговорить с Леонтом. Вероятно, насчет солдатского жалованья. Ты действительно о нем упоминал. Я назначил его и его людей твоими охранниками.
Криспин сглотнул. Император имел полное право не помнить о существовании, не говоря уже об имени, офицера, упомянутого всего один раз, мимоходом. Но об этом человеке говорили, что он ничего не забывает, никогда не спит и что он — подумать только! — беседует, советуется с духами полумира, со своими умершими предшественниками, когда бродит по коридорам дворцов по ночам.
