Трое для одного (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Сложнее было справляться с разломами. Они прятались по всему Форесту, большие и маленькие. Уилки брался за края - и смыкал их, а Морган прикасался ко шву и запаивал створки навсегда. Тени, словно предчувствуя поражение, рвались из воронок, позабыв о
сварах.
- Брысь, брысь, - нервно бормотал часовщик, спихивая их обратно мыском ботинка. - Ненавижу слизняков, что же это такое…
Внутри школы танцев теней собралось столько, что он невольно отступил на шаг, и выражение лица у него сделалось стоическим, как у очень, очень храброй девицы, окружённой полчищами жирных, мерзких, пищащих мышей. Морган покачал головой, едва сдержав улыбку, прошёл мимо и заглянул в воронку…
…А потом позволил тем, кто полз наружу, просто увидеть то страшное, голодное, что с самого начала жило у него внутри.
Тени замерли на секунду, а затем с удвоенным энтузиазмом ринулись обратно в воронку.
- Теперь закрывай, - фыркнул он, отходя от края. - Мерзкие бяки ушли.
- Позадирай нос ещё, мальчишка, - ворчливо откликнулся Уилки, но уголки губ у него дрогнули.
Когда воронка исчезла, то школа рассыпалась в пыль за одно мгновение, и на её месте остался лишь огромный высохший пустырь.
На перекрёстке у холма часовщик приостановился и обернулся.
- Всё почти кончено. Из заражённых осталось только трое. Двое там, наверху, - указал он в сторону особняка Костнеров - А
третий…
Морган понял сразу.
- Мой отец. - Он помолчал несколько секунд, принимая решение. - Иди к Костнерам, наверх. Дома я сам справлюсь.
- Уверен?
Золотистый свет глаз Уилки померк от тщательно скрываемой тревоги.
- Да. Если у кого и есть шанс спасти его, то у меня.
- Ты можешь столкнуться с тем, что и представить себе не можешь, - тихо ответил часовщик. - Но если не сомневаешься, то иди.
- Можно подумать, что вам позволят, мальчики, - раздался рядом издевательский голос. - Слишком долго вы резвились. Я тоже кое-
что могу.
На лице Уилки появилось выражение брезгливой скуки:
- А, это ты.
Морган обернулся мгновенно:
- Кристин.
Она стояла в конце улицы. С момента последней встречи ничего не изменилось, только руки снова были целы. Всё тот же силуэт, словно у оплывшей траурной свечи; всё то же чёрное платье до колена, водянистые глаза и ямочки на щеках, словно карандашом ткнули в податливое тесто. Фонари вокруг неё не горели, а асфальт под каблуками серых лаковых туфель прогибался, подобно плёнке, плавающей на поверхности чана со смолой. Зарево Мидтайна не достигало этих улиц, и беззвёздное стеклянное небо спустилось ещё ниже.
Пахло мокрой бумагой, сладковато и отвратительно.
- Она самая, - скрестила руки на груди Кристин. - Вы порядком нахулиганили, мальчики. Пора и заканчивать, верно?
- Верно, - ответил Уилки холодно и выступил на шаг вперёд. - Иди домой, - обратился он к Моргану. - Я тут разберусь. Обычный генерал. Не всё же Уинтеру развлекаться.
Кристин ухмыльнулась:
- Ну, если называть того, кто изрядно потрепал вашего малыша, генералом, то я, скорее, маршал . .
Договорить ей Уилки не позволил.
Он резко воздел руку, и чёрное небо раскололось, осыпаясь сверкающей крошкой. А за ним было ещё одно, иное, высокое и тёмно-тёмно-синее, с полузнакомыми созвездиями, и колесница на нём катилась по-настоящему, а стрелец вздымал лук, и дева кружилась
в танце посреди цветочного луга. Но ярче всего сияла луна - безупречно круглая, ровная, больше похожая на отверстие, что ведёт в мир безжалостного холодного света.
Прикрываясь крокодиловым клачтем, Кристин взвизгнула, как от ожога:
-Ты, тварь!.. Мразь!
- Сойдёмся на ублюдке из башни, я как-то прикипел к этому прозвищу, - по-мальчишески фыркнул Уилки, машинально перекидывая растрёпанную косу через плечо и перебирая выбившиеся пряди. - Морган, ты ещё здесь? - повысил он голос, не оглядываясь. - Иди уже и разберись с ним. Если хоть одна крыса ускользнёт, то всё будет бесполезно.
Кристин растянула восковые губы в глумливой ухмылке:
- Ну, если так, то можете сразу опускать руки. Всех вам не поймать никогда. Нас слишком много.
Это было последнее, что она сказала. Потому что в следующее мгновение Уилки, не моргнув, уронил на неё луну.
Повинуясь взгляду, светило дрогнуло, сорвалось с небосвода - и, размазываясь в длинную черту, понеслось вниз. Остриё сияющего копья целилось в Кристин. Та завизжала, пытаясь двинуться с места, но куда там! Ноги до колен увязли в цепких плетях тимьяна.
Молодые ростки пробивали отёкшие искры насквозь и выпускали мелкие цветы, белые и красноватые. Кристин раскинула руки, и пальцы, извиваясь, оторвались и попытались червями зарыться в землю, но не успели. Лунное остриё вонзилось в то место, где была тень, и в стороны от него разбежалась череда сияющих трещин, поглощающих всё на своём пути.
А затем свет угас.
Уилки пошатнулся было, но затем быстро пришёл в себя и обернулся к Моргану.
- Так и не ушёл, значит? Тогда заштопай это быстро, а я пойду наверх. Как ты сказал, Костнеры? Знакомая фамилия. . Ах, да, -он выпрямил спину, и взгляд у него застыл. - Когда закончишь, приходи к моей башне. Я буду ждать там.
Прозвучало это потерянно и обречённо, точно часовщик знал что-то страшное. Вспомнилось, как безумно давно, половину ночи назад, он говорил: «Ты меня не простишь».
«За что прощать? - вертелось в голове, пока Морган поднимался по холму. - Кэндл спаслась, и я жив тоже. Всё ведь получилось… или нет?»
Дом, с детства знакомый до последнего скола на пороге, стал совершенно неузнаваемым. Словно для него прошёл не месяц, а двадцать лет - черепица растрескалась, порог провалился посередине, а большой куст розовой гортензии справа от крыльца почернел и засох. Дверь поддалась с натугой; пройдя внутрь, Морган с удивлением обнаружил выломанную щеколду.
- Что здесь произошло, чёрт возьми? - пробормотал он.
Лак на лестницах облупился, паркет стал ворчливо скрипеть. Занавески и жалюзи выглядели так, словно их год не чистили. Несмотря на поздний час, из комнаты Этель доносились звуки пианино - та самая мелодия «Семейного ужина», послушать которую все Майеры на Рождество так и не собрались.
Отец дожидался в кабинете - затянутый во всё серое, бесцветный снаружи и чёрный внутри. И одного взгляда на него хватило, чтобы понять: как обычно - не получится. Тень слишком глубоко пустила корни.
- Не подходи, - Годфри наставил на него пистолет. Сейф в стене был приоткрыт, и из него выглядывали стопки документов по «Новому миру» и несколько пачек крупных купюр. - Не знаю, кто ты, но ни шагу дальше. Я слышал, как ты выломал дверь, парень, и,
клянусь, я сейчас вызову полицию.
Морган поднял руки вверх, успокаивая его, и сделал ещё один шаг:
- Успокойся, пап. Это я. Давай сначала поговорим…
Годфри нажал на курок. Морган зажмурился, предчувствуя боль, но она так и не пришла. Пуля повредила ему не сильнейшем
солнечному свету вредит порыв ветра, а ночной тьме - взмах ножа, но всё же убила кое-что важное.
- Не подходи, - захрипел господин мэр, но Морган уже скользнул к нему и встал вплотную. Чувство вины перед родителем исчезло; осталось только лёгкое сожаление - не понял раньше, не распознал, не успел. .
Снизу вверх смотрел жалкий, распухший человечек, у которого седых волос было больше, чем рыжих, а шея покраснела от слишком тугого воротничка.
Избавиться от него - легко, но это значило бы просто сдаться. Оставить всё как есть и тихо уйти - ещё легче, но тогда усилия часовщика и остальных оказались бы бессмысленными.
Оставался один путь.
- Прости, пап, - вздохнул Морган, закатывая рукав пальто. - Я должен попытаться, но, наверное, тебе будет больно, - добавил он и
положил ладонь на лоб трясущемуся человечку. Тот успел ещё дважды спустить курок и лишь затем отключился.
Когда встречаются две тени, то большая пожирает меньшую.
То, что сидело внутри Годфри, сдалось не сразу. Оно визжало, царапалось, пыталось сбежать, но не имело достаточно сил, и постепенно полностью впиталось в ладонь, словно капля воды в слишком сухую кожу. А на полу осталась оболочка, опустевшая и