Ларец - Чудинова Елена В. (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– Первым делом, не дышать ртом! Так легче идти, но можно заболеть насмерть!
Дышать ртом вправду очень хотелось. Теперь Нелли уж не видала окружающей красоты, да и не могла бы толком сказать, красиво ли вокруг.
В путь пустились в шесть часов, а к полудню маленький отряд, чуть отошед от берега, приблизился к какой-то возвышенности. Заснеженный верх ее казался впереди как бы срезан внутрь наискось, открывая в склоне три зияющих черных ямы.
– Это не берлога? – с опасением поинтересовался Роскоф.
– Пещеры. Их немало в этих краях. Внешний вывод ничем не примечателен, однако ж внутри сии каменные ходы тянутся на многие версты. Нам надобно теперь спускаться.
– Зачем?! – Черные пасти неровных дыр что-то не слишком привлекали Нелли.
– Внутри лыжи не нужны, – отец Модест высвободил ноги. – А спустимся мы вниз для того, чтобы попасть на другой берег. Пещеры пролегают много глубже русла.
– Мы под рекой пойдем?! Вот здорово! – Катя подпрыгнула, но тут же поморщилась: заплечный мешок ударил ее по спине.
– Я гляжу, лошадь ты торочишь лучше, чем себя, – хмыкнул отец Модест. – Подтяни-ко лямки.
– И далёко ж нам странствовать сим подземным царством? – Роскоф складывал палки и лыжи.
– Часа два, едва ль больше. Но отдыхать почти не придется сегодня, нам идти весь световой день. Ну что ж, в путь благословясь?
Пещера, освещенная от входа, довольно круто шла вниз. Под ногами сыпались мелкие камни: снега тут уже не было. Спуск был довольно широк, однако Нелли испытала пренеприятное чувство, когда над ее головою нависла толща свода. Пожалуй, ей не хотелось спускаться.
Сделалось темнее. В руке отца Модеста оказался смоляной факел, Нелли не заметила, откуда он взялся. Вскоре пламя взметнулось над своей палкой огненным цветком, разбросавшим повсюду ломаные причудливые тени.
Отчего таким отчетливым слышен здесь каждый шорох, звук каждого шага? Неожиданно Нелли поняла: сюда ничего не доносится снаружи. Стены, постепенно сужающиеся, слишком толсты, невероятно, немыслимо толсты холодною каменной толщиною!
Никогда Нелли не боялась высоты, дома залезала и на крышу, и на высокую голубятню, хотя верх у ней ходил ходуном, сколоченный из тоненьких дощечек. Нелли нравилось раскачиваться на них нарочно. Смотреть вниз с какого-нибудь холма или моста всегда было для нее удовольствием. На высоченный противный берег Катуни поглядывала она с несомненным интересом. Нет, высоты Нелли не боялась! Но откуда взялся теперь этот противный, унизительный страх, который растет в ее душе, словно приближающаяся тревожная музыка. Все громче, громче! Ладони в меховых перчатках противно взмокли, щекотный пот потек тонкою струйкой по позвоночнику. Чего она боится – глубины, темноты? Одно несомненно – она боится пещер.
Широкий проход уже сузился до узкого петляющего коридора, идти котором пришлось друг за другом. За Нелли шла Катя.
– Эй, ты чего мешкаешь?
Поди не замешкай, когда такая противная слабость в ногах. Но признаться, опозориться при всех… И вить все одно позориться зря, не для того они забрались так далеко, чтоб ворочаться из-за всего-то навсего страха Нелли!
– Я ногу зашибла.
Проход прекратил наконец петлять, но вышло только хуже. Пещера, в которую он вывел, оказалась довольно низкой, а снизу и сверху торчали какие-то гладкие светлые выступы. Словно зубы огромной пасти, право слово! Того и гляди, эта пасть сомкнется и начнет жевать, жевать, жевать их всех…
– Сие нечто наподобие каменных сосулек, – пояснил отец Модест, хотя Нелли было решительно все равно, как пещерные зубы называются. – Долгие годы потребны для того, чтобы они затвердели и выросли до такой длины.
Пламя факела играло на противных зубах-сосульках. Пещера закончилась вроде бы глухою стеной. Вдруг отец Модест перепутал дорогу? А вдруг они и обратно ее не найдут?!
– Пожалуй, здесь самое трудное, – отец Модест указал свободною рукою куда-то вниз. Внизу зияла отвратительная глубокая дыра. – Но только с непривычки, пожалуй. В действительности лаз довольно широк, надо только бросить мешки. Неприятно бывает, уж коли лаз уже тела.
– Как это – уже? – выдохнула Параша. У Нелли же язык прилип к гортани.
– Можно пролезть в любую щель, куда только проходит голова. Плечи и прочее можно поджимать и двигать. Но пропихивать себя силой через холодный камень, пожалуй, вправду неприятно. По щастию, нам это не надобно. Напротив, надобно слегка удерживаться руками за стенки, чтобы не слишком удариться ногами о дно. Оно немного длинней человеческого роста. Дальше надлежит встать на дно, а после ползти вперед – там идет широкое колено. А после немного проползти вперед. Глядите на меня!
В руках священника, скинувшего мешок, появилась веревка. Стянувши горловину, он отложил ношу в сторону. Затем сперва свесил ноги внутрь колодца, исчез по пояс, а потом и вовсе пропал.
– Бросайте меш-о-ок! – гулко закричала каменная труба голосом, лишь отдаленно напоминающим голос отца Модеста.
Подскочив, Катя, у коей остался факел, свободной рукою спихнула мешок в яму.
– Тя-ни-те!
Обратно веревка выскользнула уже без мешка. Роскоф подтащил свой мешок. Нелли приняла факел у Кати.
«Словно какое чудище кормим», – подумала Нелли, глядя, как исчезают один за другим в лазе мешки.
За мешками последовали связки лыж, а затем отец Модест крикнул, что может лезть следующий человек.
– Как приятственней девам? – осведомился Роскоф, косясь на Нелли. – Пожалуй, лучше я пойду последним.
– А я вторая! – Катя так и норовила прыгнуть вниз.
– Лезь, коли невтерпеж, – Нелли состроила презрительную мину.
– Ух, как здорово! – От Кати видна была уже только макушка. – Я уж сто-ю!
– Не больно-то мне охота, ну да ладно, – Параша брезгливо глянула под ноги. – Хорошо еще, коли там каменных ящерок не скачет.
– Каких еще ящерок?
– Ну, всякое про такие места говорят, – отозвалась Параша, приспосабливаясь пролезть: в женском наряде ей было неудобнее всех.
– Не бойся, Нелли, – тихо произнес Роскоф, когда они остались одни. – Ты вить храбрая девочка, я ни одной не видал храбрей тебя. Лучше подумаем вот о чем – с огнем-то придется лезть тебе. Как спустишься прямо, так я его тебе спущу на веревке. Только хватай быстро, чтоб она не успела перегореть.
От мысли, что ей доведется лезть хотя бы с огнем, Нелли стало покойнее.
И вот каменные стены заключили ее в холодные-прехолодные объятия, а когда она скользила вниз, ощущая под ногами пустоту, ей казалось, не она задерживает скольжение, но, напротив, пытается вырваться, а стены смыкаются все теснее. Еще немного – и ноги коснулись дна. Нелли огляделась: она стояла в округлой темноте, и лишь сверху, над головой, зияло красноватое пятно света.
– Филипп! Я – здесь! – крикнула она, и шершавый камень помчал ее крик вверх.
– Держи!
Факел, отчаянно качаясь, начал спускаться к ней. Стены там, где он проходил, оказывались почему-то не черными, а темно-желтыми.
Протянув руку, Нелли схватила прыгающую палку. Теперь стояла она в колодце, освещенном ярко, и желтоватый камень, отражая огонь, играл вокруг нее багровыми и алыми сполохами. Какой-то сон напомнило это Нелли, и она, торжествуя, подняла руку с факелом над головою. Когда-то она стояла уже в круге пылающего камня… Нет… Отчего ей так кажется?
– Нелли! Ты благополучна?
– Я лезу впе-ред! Можешь спус-ка-ться!
Нелли присела: довольно широкий и вовсе не страшный лаз раскрывался перед нею. Она поползла, просовывая факел вперед. Смола шипела, и огонь прыгал, словно язык дракона, пытающийся облизать своды.
Прежде всего кто-то вынул палку из ее руки, а уж затем она поняла, что добралась.
– Ура!! Свет!! – завопили вокруг, бия в ладоши.
Нелли, с Парашею, Катей и отцом Модестом, стояла в высокой зале, окруженной каменными сосульками, словно колоннами.
– Что-то ты сияешь, будто картинка с пряника, – подозрительно заметила Параша.
