Возвращение королевы - Флевелинг Линн (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— Я бы и сама туда съездила, если там все похожи на Солуна и его кузенов! — пробормотала Уна, и несколько компаньонов согласно закивали.
— О да, — улыбнулась Саруэль. — Они даже среди ауренфэйе считаются исключительно красивыми.
— Я обязательно отправлюсь в те края, — сказала Тамир с легкой улыбкой. — Разумеется, для того, чтобы научиться строить купальни.
Все весело засмеялись. Все, кроме Ки. Он помнил, как Тамир смотрела на прекрасного ауренфэйе. Тогда он пытался не замечать этого, но сейчас, услышав ее шутку, испытал новый прилив бешеной ревности. Ки попытался изгнать постыдное чувство из сердца, но понимал, что очень скоро Тамир придется выбирать мужа, и с этим ничего поделать нельзя. Он попытался представить ее будущего мужа — и не смог. Но когда она смотрела на Солуна, ему хотелось вышвырнуть красавчика из комнаты.
«Я не могу даже поцеловать ее, — с отвращением к самому себе подумал Ки. — Какое же я имею право ревновать?»
Едва ли Ки мог всерьез участвовать в разговорах об архитектуре или теплых купальнях, но постепенно образ новой столицы захватил и его, особенно когда он слушал саму Тамир. Она уже придумывала не только защитные укрепления, но и сады и фонтаны. Разумеется, западная столица должна была получить и важное военное значение, на случай если бы им удалось решить вопрос торговых путей.
— Нужно найти способ проложить хорошую дорогу через горы, — размышлял вслух Ки, когда они на третий день пути разбивали лагерь на берегу реки, у подножия холма. — Думаю, это зависит от того, где именно появится город, но ведь там уже есть какие-то дороги. Я слышал, Коррут рассказывал о том, как они добирались до Афры. От Гедре до нашего побережья они добрались морем, но остаток пути проделали верхом.
— Да, там есть несколько троп, но они не годятся для торговых караванов, — сказала Саруэль. — К тому же перевалы открыты лишь несколько месяцев в году. И некоторые из них, наиболее удобные, до сих пор принадлежат ретха-нои, а они не слишком приветливы к чужакам — хоть к ауренфэйе, хоть к тирфэйе. Так что товары для продажи придется перевозить морем. А в обоих морях множество пиратов — зенгатийцы в Осиатском и разношерстные морские бродяги во Внутреннем. И конечно, кланам южного побережья придется в таком случае миновать пролив, что лежит ниже Райги, а он опасен даже в самую хорошую погоду. Но все равно это лучше, чем сухопутный маршрут.
— Нет, для торговли Скалы это не годится, — решила Тамир. — Я не хочу, чтобы новая столица была изолирована от всей страны.
Но даже при этих словах, заметил Ки, в глазах Тамир светилось мечтательное выражение, как будто она уже видела новый город во всем его величии, от сложной системы подземных труб до высоких башен дворца волшебников Аркониэля.
— Было бы проще и безопаснее добираться туда с севера, если бы не мешал перешеек, — сказал он.
— Ну, пока не нашелся способ убрать его, боюсь, нам никуда не уйти от плохих дорог или долгого опасного плавания, — засмеялась Тамир и повернулась к Аркониэлю. — Что скажешь? Может твоя Третья Ореска решить для меня эту задачу с помощью магии?
К удивлению Ки и всех остальных, Аркониэль задумался на несколько мгновений, а потом ответил:
— Об этом стоит подумать.
Тамир прекрасно видела, как страдает Ки, но ничем не могла помочь ни ему, ни себе. Шли дни, высокие горы остались позади, и Тамир снова начала отвлекаться от горьких мыслей, но по ночам они возвращались.
«Где твоя мать, Тамир?»
Вопрос оракула заставил ее похолодеть; там, в пещере, эти слова преследовали ее, а их значение выглядело еще более мрачным после признания Айи. Жрица не предложила Тамир ничего, кроме молчания, хотя в этом молчании ощущалось некое ожидание.
И все же, когда ее маленький отряд приблизился к повороту на Алестун, Тамир решилась. Она собрала всю свою храбрость, напоминая себе, что никто, кроме Аркониэля и Ки, не знает страшной тайны смерти ее брата или о том, что в башне старого замка живет гневный призрак.
— Я хочу остановиться на ночь в замке, — заявила она, когда впереди показался поворот дороги, уходящей к реке.
При этих словах Фарин вскинул бровь, а Ки посмотрел вопросительно, но больше, казалось, никого ее желание не удивило, разве что слегка.
— Это недалеко и куда лучше, чем останавливаться на постоялом дворе или спать под открытым небом, — продолжила Тамир, поясняя свое решение.
— День-два задержки значения не имеют, — сказал Аркониэль. — Ты ведь не была здесь почти год.
— Представляю, какое лицо будет у Нари, когда мы появимся на мосту! — воскликнул Ки. — А уж какой шум поднимет повариха, когда увидит, сколько ей нужно приготовить еды!
Мысль о том, что ее снова выбранит старая повариха, согрела Тамир, отчасти избавив от страха перед той задачей, которую ей на самом деле предстояло решить. Усмехнувшись, она сказала:
— Да, пожалуй, но за нежданное появление мы можем быть наказаны холодным ужином. Вперед! Поспешим, чтобы они там поскорее занялись делом.
Они с Ки пришпорили лошадей, пустив их в галоп, и со смехом оглянулись на остальных, сразу отставших. Впрочем, Фарин быстро догнал их, и по его усмешке Тамир увидела, что он готов принять вызов. Они втроем помчались вперед, обгоняя друг друга и громыхающие по дороге повозки, крестьяне изумленно таращили глаза. И вот наконец они вырвались на просторные луга и поля, окружавшие Алестун.
Тамир посмотрела на окруженные стенами домики и хижины, уютно устроившиеся в излучине реки. Когда отец впервые привез ее в Алестун, он показался ей огромным городом. Но воспоминания были не только радостными: она вспомнила, как попыталась выбрать куклу в качестве подарка на день рождения вместо какой-нибудь игрушки, подходящей для мальчика, и опозорила отца перед всем народом, собравшимся на рыночной площади. Теперь-то она понимала, почему отец так остро отреагировал на ее поступок, но все равно ее сердце сжималось при этом воспоминании даже спустя много лет.
Тамир покачала головой, подставляя лицо ветру, чтобы тот остудил ее вспыхнувшие щеки. В тот день отец подарил ей Гози, ее первого коня, а Фарин — ее первый деревянный меч для тренировок. И все ранние воспоминания Тамир были такими же: в них смешивались свет и тень, и теней всегда было намного больше.
«Черное создает белое. Грязь создает чистоту. Зло рождает величие» — так сказал афранский оракул.
И в этом заключалась вся ее жизнь.
Всадники вихрем промчались через рощу и очутились на широком ровном лугу. На невысоком холме перед ними на фоне гор вырисовывался старый замок, и его квадратная башня указывала в небо, как палец. Над крышей развевалось королевское знамя Тамир, но не оно привлекло ее внимание.
Выходившее на дорогу окно в верхней части башни лишилось одной из своих красно-белых полосатых ставен. Вторая, поблекшая и облупившаяся, криво висела на одной петле. И было так легко вообразить, что в этом окне виднеется бледное лицо…
Тамир отвернулась и придержала Миднайта — конь пошел шагом, а Тамир оглянулась по сторонам, схватывая взглядом знакомые картины.
Луг уже скосили, и небольшие стога беспорядочно стояли на склоне. Вокруг щипали молодую траву овцы и козы. В реке плавали лебеди и дикие гуси, а какой-то мальчишка из прислуги рыбачил, сидя на берегу, под деревянными мостками. Когда всадники приблизились, он вскочил и уставился на них, а потом стремглав бросился к воротам.
На казарме красовалась новая крыша, а грядки целебных трав, которые посадил Аркониэль, были отлично ухожены и даже расширены. Яркие цветы украшали огород, где росло еще и множество овощей. Две девушки с корзинами в руках вышли из-за угла казармы — и тут же метнулись назад, так же как мальчик.
— Кто все эти люди? — спросил Ки.
— Новые слуги из деревни, — пояснил Аркониэль, уже догнавший их и услышавший вопрос. — Когда я жил тут со всеми детьми, поварихе требовалась помощь. Но похоже, она наняла еще кого-то после моего отъезда.
