Хранитель ключей - Вурц Дженни (список книг .TXT) 📗
Если бы Таэн могла, она бы заплакала от горя, узнав, что самые жуткие кошмары Джарика стали ужасающе реальными. Но сознание девушки угасло, как пламя свечи в ливень.
На холмы Имрилл-Канда опустилась ночь. Тучи разразились проливным дождем, который лупил по скалам и прибивал к земле скудную траву. По забрызганному грязью плащу из козьей шерсти текли потоки воды.
Потом на него упал свет фонаря, озарив мокрые руки Таэн и черные волосы, прилипшие к бледным щекам.
— Огни, она все-таки здесь, — горько проговорил усталый голос.
Раздался громкий крик, зашуршали клеенчатые робы, и рыбаки собрались вокруг девушки.
Эвертт сбил грязь с подметок, чтобы не поскользнуться на камнях. Угрюмый, как гранит, по которому он шел, дядя Таэн пристроил на кочке штормовой фонарь, наклонился и поднял племянницу на руки — так, как поднял бы сеть, полную только что выловленной трески. Его движения казались неловкими, но то, что он полон тревоги, смог бы увидеть разве что его покойный брат.
Другой рыбак дотронулся до ледяной руки Таэн и сказал:
— Мы опоздали!
Суровые люди с фонарями начали поворачиваться, чтобы спуститься с холма.
— Может быть. — Дождь хлестал Эвертту в лицо, и он пригнул голову, прижимая бесчувственную девушку к груди. — Она дышит, но дух ее летает вместе с ветром.
Больше он не сказал ни слова, пока не дошагал до домика в Крысином переулке, где на крыльце ждала в тоске и тревоге вдова Марла — так же, как раньше ждала мужа и сына, которых ей не суждено было увидеть больше никогда.
И теперь, как после гибели брата, Эвертт не осмелился посмотреть ей в глаза. С Таэн на руках он молча шагнул в полосу света, вырывавшегося из приоткрытой двери, и женщина ахнула, увидев дочку, завернутую в грязный мокрый плащ.
Но вдова Марла не стала задавать никчемных вопросов, и ее отвага заставила Эвертта устыдиться. Он злился на собственную беспомощность и оттого заговорил отрывисто и грубо:
— Вот, нашел ее на холмах. — Потом, устыдившись собственной резкости, проговорил уже более мягко: — Таэн маловата для своего дела. Но она такая же упрямая, как и ее отец.
Брат Эвертта всегда радовался жизни, какой бы трудной она ни была, и память об этом наполняла Эвертта горечью, которую он не умел выразить словами.
Вдова Марла выпрямилась.
— Ее сгубило не колдовство, так же как Марла убил не шторм!
Погубить дочь могли только ее храбрость и безрассудство, как когда-то они погубили ее отца. Вдова Марла вдруг поняла, что жизнь не настолько закалила ее, чтобы отучить плакать.
— Ну, неси ее в дом.
Эвертт вошел в теплую, тускло освещенную кухню, и сестра в кои-то веки не стала ругать его за грязные сапоги.
Очнувшись, Таэн поняла, что лежит в своей комнате под теплыми одеялами, а в очаге светится тусклое красное пламя. На спинке стула рядом с кроватью висел ее плащ, наполняя воздух запахом мокрой шерсти, в окна били ветер и дождь, заставляя подвешенные к карнизу колокольчики отчаянно звенеть. Таэн осторожно пошевелилась: все ее тело ныло, как после болезни, а на сердце лежала свинцовая тяжесть.
— Не говори ничего, — сказала сидящая возле кровати мать.
Таэн взглянула на нее глазами, которые больше не казались глазами ребенка, и, приподнявшись на подушках, с трудом спросила:
— Как давно?..
Вдова Марла снова расплакалась, но не от облегчения, а от тревоги за дочь. Таэн хранила теперь в душе такие тайны, которые рыбацкой вдове не под силу было понять.
— Твой дух летал с ветром целый день и целую ночь.
Таэн замерла. В ее синих глазах появилось загнанное выражение, какое бывает у тяжелораненых.
«Слишком поздно, слишком поздно для Джарика!»
Тьензы наверняка захватили его, пока Таэн спала, а вместе с ним и ключи от Эльринфаэра. Разум волшебницы все еще пытался осознать ужас случившегося, когда она увидела, как судно демонов ведет за собой «Каллинде». Недавняя битва отточила ее дар, сделав острее любого клинка, и девушка ясно увидела Джарика — беспомощную жертву мстительных тьензов. Закатанный в парусину, связанный веревками из сундуков «Каллинде», юноша так и не потерял сознания. Джарик знал, какая судьба ждет его в Храме Теней, а сковавшее его заклинание многократно усиливало ужас тех видений, которые посылали ему демоны. Помня приказ Скайта, демоны не осмеливались прикончить пленника; но их злоба обрекла юношу на невыразимые муки.
Магия Таэн не могла одолеть охранные заклинания тьензов; девушка увидела Джарика и его врагов только благодаря жестокости того, кого в Храме Теней назвали Маэлгримом. Не в силах вмешаться, ощущая такую беспомощность, какой она никогда не ведала раньше, волшебница почувствовала всю глубину страданий Джарика. Он не мог пошевелиться, не мог даже крикнуть, но его разум заходился беззвучным воплем.
— Когда сеть слишком тяжела, умный рыбак зовет на помощь, — — проговорила вдруг вдова Марла.
Таэн сглотнула, с трудом прогоняя ужасную картину, открыла полные слез глаза и заставила себя разжать кулаки.
— Но кто теперь может ему помочь?
Она уставилась в потолок, ненавидя бессилие, прозвучавшее в этих словах.
Вдова Марла наклонилась и оперлась натруженными руками о колени.
— Само море, если на то будет воля высших сил. — Больше не прибегая к утешительным пословицам, она с легким раздражением вздохнула: — Дочка, ну почему тебе обязательно надо запрячь ветер?
Эти слова напоминали те, которые сновидица когда-то сказала Джарику в пещере ллонделей. Теперь тот день казался далекой детской мечтой о счастье. Таэн заглушила воспоминание прежде, чем печаль успела сковать ее сердце и снова довести до слез. Может, ключи и попали в лапы врага, но отродья мхарг пока еще не вырвались на свободу; и Джарика пока отделяли от Храма Теней многие лиги пути.
— Ты так похожа на отца, — начала вдова Марла — и резко замолчала, потому что от взгляда на дочку у нее перехватило дух.
Таэн больше не плакала, и ее лицо теперь не было лицом девочки или даже взрослой девушки. Вдова Марла видела волшебницу, обученную таинственными ваэре; от Таэн исходила магическая сила, как от раскаленного железа на наковальне исходит жар. Но даже сейчас старая рыбачка видела и узнавала знакомый норов: в душе черноволосой колдуньи жила такая же неистребимая надежда на лучшее, какая позволяла Марлу справляться с трудной жизнью на Имрилл-Канде.
