Клятва мечей - Вебер Дэвид Марк (лучшие книги .TXT) 📗
Пот катился по его щекам, и внезапно видение обрело реальность. Это было похоже на спуск тетивы арбалета. Резкая, отчетливая вспышка осветила его разум, и он действительно услышал звуки музыки, голос Брандарка, плеск воды за бортом парома. Он мог как будто протянуть руку и прикоснуться к этому моменту безвозвратно ушедшего прошлого. И каким-то странным, невообразимым и не поддающимся описанию образом он действительно его коснулся и сам стал мостом, соединительным звеном между этим видением прошлого и их темной убогой стоянкой. Что-то двинулось по этому мосту, пронзив все существо Базела, зажглось в его крови, и вместе с этим пришло что-то еще, что-то с яростными боевыми выкриками, ревом команд, звуками труб и лязгом стали, грохотом тяжелой кавалерии. Его закрытые глаза не могли видеть яркого синего света, вспыхнувшего на его мече, лизнувшего его тело и на мгновение окружившего Брандарка, но он почувствовал его. Он ощутил словно удар молнии, поглотивший его, и его собственная сила слилась с мощью этой молнии, питая почти безжизненное тело Брандарка.
Это было самое опустошающее и славное переживание его жизни, слишком мощное, чтобы ему противостоять. Базел вскрикнул, когда сила удара отбросила его в сторону. Глаза его открылись, и он увидел Брандарка, грудь которого вздымалась в спокойном, ровном дыхании. Мир вокруг затих.
Искалеченное ухо и обрубки пальцев Кровавого Меча зарубцевались чистой гладкой кожей.
Базел протянул руку и коснулся раненого уха друга. Оно было прохладным на ощупь и больше не горело в лихорадке. Базел лихорадочно распутал повязку на руке Брандарка, сорвал ее и уставился на разрез. Он не был полностью зажившим, как ухо и кисть руки, но рана выглядела примерно как двухнедельная, и Базел трясущимися руками вытащил кинжал и срезая повязки на бедре Брандарка.
Он помедлил перед тем, как снять последний слой, пропитанный гнойными выделениями, затем удалил его и задохнулся от переполнивших его эмоций. Ужасная рана была на месте, но чистая и тоже заживающая. Он слегка прикоснулся к ней, потом нажал сильнее, почувствовал силу сопротивления действующих мышц и радостно вздохнул.
«Хорошо сработано! – воскликнул глубокий бас бога внутри его сознания. – Действительно хорошо, Базел Бахнаксон».
– Спасибо, – прошептал Базел, и вовсе не в ответ на похвалу.
Он закрыл глаза, вспоминая, как когда-то распространялся перед Томанаком о бесполезности и равнодушии богов. И вдруг Томанак рассмеялся. Это был доброжелательный смех, смех командира, одобрительно хлопающего по плечу воина, который хорошо сражался в своей первой битве, и Базел улыбнулся.
– Спасибо, – повторил он чуть громче.
«Как я и говорил, для этого нужны были мы оба, – сказал Томанак, – и не каждый из моих избранников умеет так же драться за жизнь друга, как за победу над врагом».
Базел снова вздохнул, чувствуя глубокую, радостную святость этого момента, сознание того, что он держал в своих руках жизнь, а не смерть, и чувствовал над своей головой громадную нежную ладонь. Но вот ладонь исчезла, Базел выпрямился, почувствовав смену настроя Бога Войны.
«Брандарк со временем полностью выздоровеет, – сказал Томанак. – Ему нужен будет уход, нормально ходить он сможет через несколько недель, но он выздоровеет, разве что пальцев и части уха не вернешь. Теперь, пожалуй, можно обратиться к твоему первому вопросу».
– Какому?
«Ты спросил меня, что делать с мечом Харнака», – напомнил Томанак.
– Ах да. – Базел выпрямился, держа свой меч у бедра. – Конечно, хотелось бы узнать, но есть и еще вопросы. Что делать с демонами в Навахке?
«Не все сразу, Базел, не все сразу. Мои избранники всего лишь смертные, и лучше бы они об этом всегда помнили».
– Ну, это облегчение! – усмехнулся Базел.
«Рад, что ты это так воспринимаешь. Теперь о мече. Ты правильно сделал, взяв его с собой. Он не исполнил свою основную задачу, и в каком-то смысле это делает его только опаснее. Он выполнен как самый настоящий портал, как врата в сферу влияния Шарны, чтобы дать возможность устранить тебя с помощью Харнака». Базел поморщился, а бог спокойно продолжал: «Это создало необычно высокий риск, даже для Шарны, и когда мы с ним разделались, это стоило Богам Тьмы больше, чем ты можешь себе представить. Я уверен, они еще выскажут ему об этом свое мнение. Но, несмотря на то что Харнак потерпел неудачу, меч остается открытыми вратами, обеспечивающими связь с Шарной, и он способен полностью овладеть тем несчастным, кто его поднимет. Есть, конечно, способы нейтрализовать такие вещи, даже без их разрушения, но такая нейтрализация высвободит всю его энергию сразу, а это означает для того, кто этим занимается, верную смерть. Поэтому лучше всего будет затопить его в море, в каком-нибудь достаточно глубоком месте, где мой брат Кортрала позаботится о том, чтобы хранить его в безопасности».
– В море? Как я могу рассчитывать на море, когда все выходы к нему для меня недоступны?
«А это, Базел, уж твоя забота. Уверен, ты что-нибудь придумаешь».
Конокрад проворчал что-то себе под нос, но лишь для порядка, и почувствовал легкую усмешку бога.
«Что касается Навахка, – продолжил Томанак через мгновение, – с этим можно пока подождать. Здесь действуют другие силы, и я не могу ожидать, что ты в одиночку займешься всеми проблемами Норфрессы. Пошли предупреждение отцу, и пусть он оповестит своих союзников. Боги Тьмы привыкли действовать во мгле, если выставить их на свет дня, то полдела, считай, будет сделано. Пока что вы с Брандарком должны разобраться с собственными трудностями. Постарайтесь выбраться отсюда, Базел. Брандарк, кстати, один из любимчиков моей сестры, а я уже так много усилий вложил в тебя…»
Базел хотел было что-то ответить, но вдруг ощутил внезапно наступившую тишину в мозгу. Томанак уже удалился.
– Ну, – пробормотал Базел, глядя на спокойное лицо Брандарка и прислушиваясь к его ровному дыханию, – чем мы теперь займемся?
Глава 38
Мощный свежий ветер, доносивший с юга ритмичный грохот волн и хищные крики чаек, хлестал в лицо. Мир словно омывался энергией и жизненной силой, Базел ощущал это кожей, по которой, казалось, бегали электрические мурашки, а вокруг шелестела высокая, по пояс, трава, под ногами шуршал песок прибрежных дюн. И вот наконец он увидел море.
Этот вид зачаровал его. Он всем существом впитывал синюю бесконечность, оживляемую белой пеной прибоя, легкие покалывало от запаха соли. Волны набегали на пляж, на песок цвета естественного загара, взрывались пеной, ветер трепал его косицу, как хвост воздушного змея, продувал насквозь его оборванную одежду. Никогда раньше он не мог себе представить, не мог вообразить того, что чувствовал сейчас. Его охватило неясное стремление – он сам не мог понять куда, но слышал призыв, исходивший от вздымавшихся волн и криков морских птиц, и его сердце забилось чаще.
– Фробус, – раздался за его спиной тихий тенор, полузаглушенный морским гулом и шумом, – вот это размах!
– Да уж… – так же тихо ответил Базел и повернул голову к другу.
Брандарк сидел в седле довольно неуклюже, но глаза его сияли восторгом. Перевязанная правая нога все еще сильно болела, он хромал, когда пытался ходить, но с каждым днем ему становилось лучше. Несмотря на не до конца зажившие раны, он буквально излучал здоровье. Когда он впервые проснулся с ясной головой и сильнейшим чувством голода, Базел ничего лучшего и желать не мог. Сначала Брандарк был ошеломлен резкой переменой в своем состоянии, а когда он узнал, чему обязан этими изменениями…
Это было слишком хорошо, чтобы длиться долго, и в глубине души Базел был рад, когда это кончилось. Как-то непривычно и ново для него было, что Брандарк смотрит ему в рот, но в этом было и что-то неестественное, и Конокрад почувствовал облегчение, когда наконец с губ Брандарка снова сорвалось словечко «идиот». Сейчас все шло уже почти обычным порядком, и Кровавый Меч взвился, как строптивый мул.
