Война (СИ) - Ильинская Яна Игоревна (е книги .txt) 📗

— Если ты найдешь Тайлис, пока служишь мне, ты забудешь свои обязательства, откажешься от меня, захватишь Тайлис и привезешь её отцу? — уточнил дотошный Интар

— Нет. Сначала я получу свободу. А потом заберу Тайлис.

— Придется тебя разочаровать. Мы её не отдадим. И я постараюсь тебя не отпустить, чтобы ты этого и не пытался.

— Когда я буду свободен, я что-нибудь придумаю.

— Хорошо. Но если не получится, что ты будешь делать?

— Тогда вернусь домой. Возьму свой корабль.

— Кто тебе даст? — презрительно рассмеялся Стенли.

— Зачем мне его давать, если он у меня есть!

— У тебя есть корабль? — распахнула от удивления глаза Овета.

— Да, «Звезда» моя, и я — её капитан. И ты, дочь принца, сама нарисовала мне её.

Раднир вытащил из мешка сложенный листок бумаги. Овета узнала свой рисунок, нарисованный на берегу озера заброшенного рудника несколько дней назад.

Рисунок прошёл по рукам, затем вернулся к Радниру, которого так и распирала гордость за свой корабль.

— Я не понял, что ты рассказывал именно о своём корабле, — даже для Интара это была новость.

— Ты умеешь управлять кораблем? Сколько тебе лет? — так и не сумел справиться с удивлением Тарлин.

— Мне девятнадцать, а в море я с восьми лет. Свой первый корабль я получил в четырнадцать лет.

— Это была твоя добыча? — уточнил Интар.

— Первый корабль дал мне отец. Следующий я добыл в бою, — в голосе Раднира опять звучала гордость.

— Может у тебя еще и наложницы есть? — насмешливо спросил Тарлин

— Конечно. Я же мужчина.

Тарлин поперхнулся, Стенли расхохотался, Овета покраснела.

— И дети? — Смеясь, проговорил Стенли

— Да, есть, — в устах Раднира это прозвучало само собой разумеющимся.

— Сколько?

— Не знаю.

— А ты хоть знаешь, как их зовут?

— Когда я возьму их на свой корабль, я буду знать, как их зовут.

— Но как ты определишь, что это именно твой сын или дочь.

— Моя мать знает.

— А сейчас она тебе не говорит?

— А зачем мне это?

— Слушай, хочу тебя предупредить. Если в твою голову придет мысль Овету сделать своей наложницей, я тебя укорочу на эту самую голову, — с угрозой произнес Стенли, — даже если мне придется нарушить приказ Интара.

Раднир удивленно посмотрел на него.

— Почему?

— Что значит почему?

— Почему это не должно было прийти мне в голову? Я думал об этом. Но она не добыча. Она оказалась сильней меня, она меня победила. А теперь она — дочь моего господина.

— Получается, теперь — ты её добыча? — Стенли не на шутку был ошеломлен.

— Я выполню любой её приказ, — уклончиво ответил юноша, явно не собираясь становиться добычей.

— Вот и оставляй детей Интара одних без присмотра, — пробормотал Стенли под дружный смех.

Овета тут же воспользовалась своим правом:

— Ну, так скажи, ожидать ли нам третьей волны воинов с островов.

— Не лови меня на слове, дочь принца. Служба твоему отцу и моё к тебе почтение не имеет отношения к моей родине.

— Но если ты будешь свободным от слова моему отцу, если ты, представим такое, привезёшь своему отцу королеву, ты снова будешь сражаться против нас?

— Конечно, — немного удивленно и даже обиженно проговорил Раднир. — Как прикажет мой повелитель.

— Ты не можешь жить, чтобы не подчиняться кому-либо?

— Почему? Могу. На своем корабле — я господин. И мне подчиняется моя команда. Я сам решаю, что делать и как действовать. Но мой корабль — это ещё не моя страна. А у страны есть повелитель. Я обязан подчиняться ему. Разве у вас не так?

— Ну, в общем-то, так, — нехотя признался Стенли, немного подумав.

Тарлин задумчиво кивнул. Овета слушала, раскрыв глаза.

— Ну а моему отцу ты почему служишь? — продолжала допытываться она.

— Потому что он сильней. Он меня победил.

— Право сильного? — спросил Тарлин.

— Да.

— Таким образом, вы обращаете людей в рабство?

Раднир нехотя кивнул.

— Да. Но принц еще и умный, — добавил он под дружный смешок.

Интар не переменил спросить еще один интересовавший его вопрос:

— Тебя хорошо учили. Но если ты в море с восьми лет? Кто учил тебя в море?

— Никто. Я был матросом, как и все. Но в зимние шторма мы живем на берегу, меня учили тогда. А когда я стал капитаном, я взял учителя на корабль.

— Тебя твоя мать просила это делать?

— Нет, я сам это решил. Просто у него было ещё чему меня научить.

— Он был раб?

— Нет, он воин.

— И у него остались семья

— Да.

— Где он сейчас.

— Ждет меня на моем корабле.

Они дошли до Албона на девятый день, встречая во время пути на дороге несколько отрядов наемников, направляющихся к Курхоту.

— Наемники должны оплачиваться. Хорошо оплачиваться. Арилаза опустошена, Матас не оставил врагу ни единого шанса добыть его алмазы. Остались города Илонии, — говорил на привале Интар, с горечью констатируя этот факт.

— Зубы обломают, — Стенли был настроен не так пессимистично.

— Да, конечно. Укрепленные города и замки защищены хорошо. Но ведь остаются маленькие города и небольшие поместья, которых за последние века настроилось немало. Та же Варнийка.

— Все жители предупреждены, они уйдут и заберут с собой все ценное, как в Алмике, — успокаивающе вторил брату Тарлин.

— Не преувеличивай, Тарлин. Всё унести жители не смогут. И в Алмике, я уверен, было чем поживиться, не было только сокровищ, не было алмазов. А если нет хорошей добычи, наемники и пираты будут еще злей и беспощадней. Так, Раднир? — Интар опять не дал молодому человеку отмолчаться.

Тот не спешил отвечать сразу, старался взвешивать свои слова.

— Добавь сюда ещё сопротивление, принц. Это злит ещё больше. Чем большая кровь заплачена, тем ожесточённее бьется воин.

— Не воин, а пират, — запальчиво вставил Стенли.

— Ты не прав, Стенли, — на этот раз Тарлин заступился за Раднира. — Можно подумать, ты не слышал разговоры наших ветеранов. Они не благородные победители, которых девушки встречают с цветами и угощением. Вернее, они могут себе позволить быть такими, если противник откупается большими деньгами. Но если нет, Раднир прав. И наши воины становятся одержимыми и беспощадными.

— Да, это так, — подтвердил Интар. — Именно таким образом мы получаем в свою армию бывалых умелых солдат. Не с парадных площадей, а вот с такой войны. И Раднир знает, о чём говорит. И Ногал. Не правда ли?

Тот кивнул головой.

— Не все теряют голову, принц. Иногда ты больше получишь, если будешь планомерно обыскивать каждый дом, и жители, если относиться к ним по-хорошему, откупаются гораздо охотней, когда враг на пороге. С мертвого многое не возьмешь.

Раднир пораженно смотрел на следопыта.

— Значит, вы тоже берёте добычу? Но мне принц утверждал обратное. Получается, он обманул меня?

Интар горько рассмеялся.

— Ну, на земле Илонии такого не было около сотни лет. В Арилазе аналогично. А уж чего нет и в помине, так торговли людьми.

— Что плохого в торговле людьми?

— То, от чего ты был избавлен. Представь, что сейчас ты был бы в цепях, шёл пешком и мыл за нами котлы, чистил лошадей, а спать ложился на голой земле. У тебя не было бы шанса увидеть не только мать, но и море, и корабль, — голос Интара звучал терпеливо, как будто он объяснял всё это малому ребенку.

— Так то я, — пробормотал Раднир. — У меня есть корабль, — с благоговением добавил он.

— А у крестьянина или горожанина есть жена и дети. А у девушки — ее родители или любимый.

— Что какие-то родные по сравнению с кораблем.

Интар устало махнул рукой. И только слушал взволнованный голос Оветы, которая в очередной раз рьяно ринулась втолковывать юному капитану, что значат для человека родные. Этот разговор происходил не в первый, и не в последний раз. В этом смысле юношу было не переубедить.

— Каша в голове у мальчишки по нашей мерке, но ни в коем случае не по его, — бормотал на это обычно Интар.