Встретимся в Силуране! - Голотвина Ольга (список книг TXT) 📗
Во-вторых, еще на рассвете ушел Ваастан, объявив, что спешит и никого ждать не будет. Кто захочет найти его в Джангаше — может спросить в трактире «Золотая синица», он там время от времени появляется. Челивис набился Ваастану в попутчики, и они ушли вместе...
— Компания не разваливается, — ответил госпоже Пилигрим, сидящий прямо на полу у окна. — Просто становится еще пестрее.
И с удовольствием поднял глаза на грозную морду, заглядывающую в окно. Он и уселся-то здесь только для того, чтобы быть поближе к крылатому чудовищу.
Дракон очаровал Пилигрима с первого мгновения, едва скользнул в лунных лучах над крышей постоялого двора. Юноша бесстрашно ходил вокруг Эрвара, взахлеб восхищаясь широкими крыльями, гибкой шеей, могучим хвостом. Особенно нравилась ему пасть — он даже голову внутрь совал, чтобы получше рассмотреть клыки.
Не привыкший к подобному обращению Эрвар просто таял от удовольствия и охотно прощал любезному молодому человеку любую фамильярность. Вот и сейчас — юноша поднял руку, с удовольствием провел пальцами по темной, с сетчатым рисунком жилок, коже под нижней челюстью чудовища.
— Ну разве не пестрая компания? — повторил Пилигрим. — Теперь с нами дракон. И госпожа из Клана Волка. И кормящая мамаша. И двое детей.
Ильен оскорбленно фыркнул. Ему-то казалось, что после пережитого уже никто не будет считать его ребенком. А его равняют с горластым рыжим младенцем!
— А сейчас еще пестрее компания станет! — раздался от двери гневный бас.
Аранша, которая перепеленывала свое сокровище в найденную в сундуке юбку Ферины, резко обернулась на голос:
— Ты почему встал? Я ж тебе, дурню, отлеживаться велела! Вот опять раны кровить начали!
— Не люблю лежать, — отмахнулся, входя, Айфер. Его широкая обнаженная грудь была перетянута тряпками, на которых и в самом деле проступили пятна крови. — Прошелся малость... Ты глянь, какие шишки на здешних елках растут!
И рывком швырнул на пол худого человека в коричневом балахоне.
Ильен дернулся было к упавшему — но сдержался. Лицо мальчика стало замкнутым.
— Это что за находка? — удивился Пилигрим.
— На дереве сидел, — ухмыльнулся Айфер. — Пусть Хранитель глянет... до чего морда знакомая!
— Позвольте-позвольте, — вмешался дракон, — я тоже хотел бы взглянуть поближе... Увы, не могу похвастаться острым зрением, но все же мне кажется, что я уже имел честь встречаться с этим господином...
Эрвару нравилось порой выражаться столь изысканно: его забавлял контраст между вежливыми словами и клыкастой пастью, которая их произносила.
Пленник сжался в комок и с ужасом воззрился на заговорившее чудовище.
— А ты представь себе эту морду в седой бороде, — подсказал Эрвару Ралидж.
— Чего-о?! — взревел дракон, разом теряя свою воспитанность. — Уж не эта ли зараза притащила Подгорных Людоедов под стены Найлигрима?
— Именно, — кивнула Арлина — и, спохватившись, бросила быстрый взгляд на побелевшего Ильена.
Айрунги, проследив за взглядом госпожи, тоже увидел потрясенное лицо ученика.
— Мальчик мой, — поспешно заговорил он, — я тебе все объясню...
— Здравствуй, учитель, — вежливо и ровно отозвался Ильен. — Рад видеть тебя живым. Что ж ты меня бросил на съедение оборотням?
Айрунги хотел ответить, но Ралидж хлопнул ладонью по столу:
— Хватит! Выяснение отношений откладывается. Я хочу разобраться в этой каше. Так что давайте оба — все с самого начала, да поподробнее!
Ожерелье полыхало на столе яростным золотым огнем. Крупные камни сверкали, как хищные глаза.
— Ух ты, — поежилась Ингила, — даже смотреть страшно.
— Нет... красиво... — мягко сказала Фаури, коснувшись кончиками пальцев ожерелья. — Но я все равно ничего не помню... Так ты искал меня? Вот, нашел. Что ты думал делать дальше?
— Доставить госпожу в Кровавую крепость.
— Да? — заинтересовался Пилигрим. — И как ты намеревался это проделать? Стукнуть барышню по голове и сунуть в мешок?
В голосе его проскользнули нотки, весьма далекие от праздного любопытства. Чуткое ухо Айрунги эти нотки уловило.
— Я... нет! Как можно?! Я хотел просить... нет, умолять госпожу...
— Не трать времени, — отозвалась девушка. — Не знаю, что за тайна скрыта в рукоятке кинжала... что она значит для тебя и для Сокола... — Фаури виновато улыбнулась Ралиджу, — но это дело не мое. Не хочу идти в это страшное место и разговаривать с этими жуткими призраками.
— Правильно! — горячо и твердо поддержал ее Пилигрим.
— Правильно! — эхом откликнулась Ингила. — Ужас-ужас-ужас!
— Разумеется! — кивнул Ралидж. — Сам придумаю, как заполучить мой пергамент. Подумаешь, привидения!
— А мне нужно разыскать родственников, которые смогли бы принять меня, — закончила Фаури. — И больше я об этом даже слышать не...
Договорить ей не удалось: Айрунги внезапно бросился на колени перед Рысью, припал губами к ее сапожку.
— Ясная госпожа! — с горьким отчаянием заговорил он. — Добрая душа! Во имя богов, во имя жалости... заклинаю именем твоей матери... твоими будущими детьми... твоей любовью, если любишь... Молю тебя — посети крепость! Ну, послушай только, что они хотят тебе сказать! Нельзя же так... во имя милосердия, высокородная!.. Я руку готов дать на отсечение, только согласись...
— Выкинуть его отсюда? — спросил Пилигрим, вставая.
— Подожди... — изменившимся голосом сказала Фаури и склонилась к простертому перед ней человеку: — Ты ведь что-то утаил, верно?
Красноречивое молчание было ей ответом.
— Говори! — жестко приказал Ралидж.
— Я... я не могу! — тоскливо и безнадежно выдохнул Айрунги.
— Хорошо, — дрогнувшим голосом сказала Рысь, поднялась со скамьи и шагнула к окну, в которое глядела клыкастая голова. До сих пор Фаури, трепетавшая перед драконом, старалась даже не глядеть в его сторону. Но сейчас барышня подошла к чудовищу почти вплотную. Лицо ее было белым, как снег в Лютом месяце.
— Почтеннейший господин! — Голос девушки отчаянно звенел, готовый вот-вот сорваться. — Могу ли я попросить вас открыть рот?
Помедлив от удивления, Эрвар распахнул пасть так широко, как только позволила оконная рама. Фаури положила тонкую ручку на желтоватый клык. Девушку сотрясала крупная дрожь.
Пилигрим дернулся к ней, но его удержал Сокол, уже догадавшийся, что затеяла юная чародейка.
— Я — хочу — знать — о чем — умолчал — этот — человек! — пронзительно, как под пыткой, закричала Фаури.
И вместо бревенчатых стен вокруг изумленных людей поднялись заросли осенних кустов и сухого бурьяна, под ногами вместо грязных камышовых плетенок расстелились гранитные черные плиты с выбитой на них восьмилучевой звездой...
— ...Небольшой кинжал с золоченой рукояткой... — Айрунги обращался к высившемуся над ним призрачному воину в кожаной куртке. (За спиной учителя сжался в комочек перепуганный Ильен.) — Грошовая безделушка, но бесконечно дорога как память. Пусть кинжал вернут нам сейчас. В качестве задатка.
— Никаких задатков! — раздался из пустоты противный старческий голос. — С чего это ты перед серьезным делом заговорил о памятных вещицах? Да, от того типа осталось кое-каакое тряпье и оружие. Вернешься и заберешь. Только не вздумай нас обмануть, потому что...
Тут вмешался еще один незримый собеседник. Страшный голос — свистящий, нечеловеческий:
— С-скорее! С-спеши!
Воин исчез, на его месте возник гигантский ящер в синеватой чешуе. Он гневно воззрился на людей маленькими красными глазами. С середины лба полыхнул зеленым светом третий глаз — огромный, злобный.
Без единого вскрика Ильен потерял сознание. Айрунги не обернулся к мальчику, неотрывно глядя, как расплывается в световом столбе жуткая трехглазая фигура и ее сменяет знакомый воин с мечом у пояса.
— Не обращай внимания, — небрежно бросил призрак. — Наш друг переносит заточение тяжелее, чем мы... Можешь взять ожерелье, но помни: тот, кто вынет его из этой плиты, окажется связан с ним незримой цепью. И будет страшно, мучительно умерщвлен, если мы поймем, что этот человек не хочет или не может доставить Вечную Ведьму в крепость. От этой кары не скрыться даже на другом конце света! И лучше тебе не тянуть — наше терпение не безгранично...
