Рунный след - Живетьева Инна (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Славка мотнул головой, отгоняя видение. Угли давно остыли, и праздник шел к концу. Если это можно назвать праздником. Еще в самом начале Маша сказала: «Вот если бы нас взяли у Ласка и на один день отправили домой. Только на один, а утром — обратно. Мы бы тоже веселились — так». Славка обвел взглядом освещенные затухающими кострами смуглые лица: воины, старики, женщины, девушки, дети, — эти лица, точно стрелки компаса, поворачивались в одну сторону, к чужой дайарене, и в глазах плескалась боль. Талем сказал, что без жрицы племя обречено: или уйдет со своих земель, или одичает через несколько поколений.
Красные искры все плясали перед глазами. Славка зажмурился, но в темноте за опущенными веками огни стали еще ярче, и к шуму в голове прибавился рокот далеких барабанов. Все, пора проветриться. Тем более Филат не отходит от Влада ни на шаг, а Антон давно ушел спать.
Славка шел вдоль ограды. Местами она щерилась выломанными кольями, но никто не спешил ремонтировать, и дерево гнило под дождями. Мальчик спотыкался в темноте и шепотом ругался. Его посетила мысль, что, раз ограда стоит кругом, то стоит запомнить место, с которого он начал путь, а то будет плестись всю ночь, как щенок вокруг будки. Барабаны в голове не смолкали, и Славка подумал с отвращением: «Я пьяный, тоже мне — воин!» Хорошо хоть, меч не потерял — он торопливо положил руку на оголовье.
Из пролома ударил холодный ветер. Мальчик остановился, с удовольствием подставил ветру грудь в распахнутой куртке. Отросшие волосы унесло со лба, охладило лицо, и наконец-то затихли барабаны. Темное ущелье манило вперед, уводя все дальше от жутковатого праздника. Ветер разошелся не на шутку, мгновенно выстудил тепло под рубашкой и взбодрил. Славка уже хотел вернуться, когда увидел сочившийся свет. Стены ущелья были изъедены небольшими пещерами, и в одной из них стояли и смотрели вглубь ведун и дайарена. Ведун держал факел, ровно горевший на ветру — не огнем, пламенем хвоста саламандры. Оба одинаково седые, с прямыми ровными спинами, они показались Славке ровесниками, — старыми, умудренными магами. Даже странно, что ребята осмеливались спорить с ведуном.
Дайарена заговорила:
— Нас хоронят по другим обычаям.
Только сейчас Славка разглядел, перед чем стояли эти двое. У дальней стены пещеры из плоских бело-красных камней была сложена небольшая башенка без окон, с узкой высокой дверью. Мальчик осторожно шагнул в пещеру. Ветер не пробивался сюда и не заглушал слов:
— Эта дайарена умерла от старости, а дочери так и не родила. Вот и построили на ее могиле Колодец. Мы верим, что когда человек умирает, то улетает к духам. Если только его не удержит сотворенное им зло; оно не дает подняться, тянет, висит грузом. И умирающий тонет в бесконечном Колодце, вечно летит на его дно. У нас говорят: «Зло, сотворенное другому, повиснет на твоих плечах». Твоя отнятая любовь уже давит на меня, ведун. Моя ноша нелегка, мне страшно умирать. Но у каждого — своя сума, ее не выбросишь.
«У каждого — свой ад», — вспомнил Славка то ли прочитанную, то ли где услышанную фразу. Ему показалось, что он просто подумал, но ведун и дайарена обернулись.
— Ад? — переспросил Талем. — Если я правильно понял вашу веру, то да, чем-то похоже.
Мальчик подошел ближе, досадуя на себя: ну вот, еще подумают, что он специально следит и подслушивает. Талем положил ему руку на плечо и снова повернулся к гробнице:
— Колодец — это просто символ?
— Нет, ведун. Это, — дайарена щелкнула пальцами, подбирая нужное слово. — Это похоже на настоящий Колодец, как походит искусно выточенная кукла на человека. Сюда можно войти и увидеть то, что ты несешь на своих плечах.
— На самом деле? — вздрогнул Славка.
— Да, находятся смельчаки. Или те, кто запутался, точно котенок в спряденной нитке, и хочет в себе разобраться.
…Дайарена и ведун давно ушли, оставив Славке факел. Мальчик сидел недалеко от входа на плоском камне, темно-красном, таком же, из каких сложены стены Колодца. Сюда не доносился шум праздника, не виден поселок — казалось, что кругом никого нет. Славка давно не был в таком одиночестве. Все время кто-то рядом, и приходилось казаться сильным. А он так устал за последние дни. Словно и вправду тащил на плечах невидимый груз. Мальчик встал и подошел к склепу.
На двери выступала ручка, вырезанная из темного дерева. Круглая, с камушком-глазом посредине. Когда Славка потянул ее на себя, глаз вмялся ему в ладонь и кольнул, словно уголек.
Темно. За спиной гулко хлопнула дверь, отрезая свет забытого в пещере факела. Под ногами гладкий пол. Славка шагнул вперед — и полетел кувырком. Пол оказался ступенькой, первой в недлинной череде ведущих вниз. По ладоням ударил холодный отполированный камень. Мальчик пошарил рукой: лестница кончилась. Зря он не взял факел! Темно так, что собственную ладонь не разглядеть. Чтобы убедиться, Славка помахал рукой перед носом и увидел мелькнувшие пальцы. Стало светлее. Он встал, торопясь осмотреться.
Белый, матово светящийся туман рождался из каменного пола, затягивая уже по щиколотку и быстро поднимаясь выше. Через мгновение мальчик словно окунулся в молоко, чернота сменилась беловатым светом, но по-прежнему ничего не было видно.
— Эй… — нерешительно сказал он.
Звуки завязли в тумане, словно в вате, и только спустя несколько томительных мгновений ответил чей-то вздох. Густой, тяжелый, как будто выдохнул бегемот. Туман качнулся, на секунду открыв стоящего в отдалении невысокого человека. Славка пошел туда, еле сдерживаясь, чтобы не разгребать белую бесплотную массу руками. Но когда до неподвижной фигуры остался шаг, туман поредел. Славка вскрикнул: перед ним стоял Риктор — раб-мальчишка, убитый им во время испытаний в Гильдии наемников. Он смотрел остекленевшими глазами, и до испуганного мальчика с опозданием дошло, что это не живой человек и не призрак, как в горах Лабиринта, а что-то вроде восковой фигуры.
Ну что же, все правильно.
Туман снова качнулся, показав еще один силуэт. Славка уже догадывался, кого увидит: Дань, убитые стражники, брошенные у Ласка ребята — оставшиеся в живых и погибший Костя.
Дарл — мальчик понял, почему тот здесь: за те сомнения, сказать или нет тэму о приехавших из Семиречья убийцах. Волки, убитые в бою, стражники бэра Антана — на них Славка глянул равнодушно, их смерть не так уж его и затронула.
«Сейчас в Лабиринте я бы так просто не отделался», — подумал он, оглядываясь через плечо на неподвижные фигуры. Тут не было ни одного человека из той, земной жизни. Он вспомнил, как устроил драку в пятом классе, когда с него пытались трясти деньги. Досталось тогда обидчику, не зря Славка занимался фехтованием. Но того парня тут не было, видно, духам горного племени другие миры неподвластны.
Славка еще долго блуждал между статуями. И только когда мимоходом удивился простору внутри такого маленького с виду склепа, понял, что заблудился. Мальчик пошел быстрее, потом побежал, но все так же стелился туман и бесконечно уходил вперед пол. Он метнулся в другую сторону — но и там не было стены. Захлестнул страх, такой, что выбивает из головы все разумные мысли, подтолкнул в спину. Хриплое дыхание затихало, увязло в тумане, едва срываясь с губ. Казалось, что он уже должен был пробежать насквозь и ущелье, и поселок — но все так же мелькали неподвижные фигуры, словно мальчик топтался на одном пятачке. Воздуха не хватало, рубашка прилипла к спине. Славка остановился и обессилено повалился на пол. Глаза статуй ожили, взгляды жгли спину сквозь туман, и страшно было поднять голову. Чудилось: фигуры сдвинулись со своих мест и неслышно окружили принесшего им зло.
Мальчик рывком вскинулся — и прямо перед собой увидел дверь. Притолока проступала сквозь белизну далеко впереди. Славка встал. Неторопливо, сдерживая себя, зашагал туда. И перед самыми ступенями наткнулся на троих. Один стоял у порога, двое других — совсем рядом, протяни руку, и коснешься. Туман с готовностью рассеялся: это были Алешка и Рик. Точь-в-точь, как сидели сейчас на празднике. Алешка стоял ближе, и можно было разглядеть даже грубую штопку на рукаве и ссадину на подбородке. В первый миг толкнулось недоумение: как же так, Алешка-то тут почему?! Но тут же Славка дернулся от понимания — было за что. За вранье во время побега, за испуг и отказ от дружбы и за то, как заставлял мучиться и разрываться между ним и Алей. А Рик… Ну да, верно: не захотел понять княжича ни в замке Отина, ни потом, в походе. То использовать пытался, то к стенке припереть. А помочь даже не подумал. Стыд был так силен, что Славка зажмурился. И уже по-другому вспомнил о каждом из оставленных за спиной, без испуга и торопливости — кто же будет дальше.
