Уснуть и только - Лампитт Дина (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
– Можете на меня положиться.
– Благодарю вас.
Он взял свои вещи и направился к двери, обернувшись, чтобы еще раз улыбнуться ей. К своему величайшему удивлению, Генриетта заметила среди его багажа лютню – довольно неподходящий, по ее мнению, предмет для офицера полиции.
Глава тридцать пятая
Весенняя ночь. Приятный легкий бриз стремительно несет по небу светлые облака. Тишина, но вот раздался слабый свист, а вслед за ним чей-то хриплый смех. На тайной тропке, ведущей из Коггин-Милл, обозначились две фигуры. Кит и Эдвард Джарвисы сошли с потайной тропинки и совершенно спокойно направились к проезжему тракту.
Эдвард отвязал от дерева коня и сел на него, в то время как Кит пешком направился к трем близлежащим домикам, стоявшим на повороте ведущей к мосту Пенни-Бридж дороги. Улыбаясь, он постучал в дверь того, что был посередине. Ему открыла Лиззи Пирс со свечой в руке. Увидев ее перепуганное лицо, Кит расхохотался.
– Привет, Лиззи. Как поживаешь, старая ведьма?
– Кит! – дрожа, ответила та. – Не ожидала увидеть тебя здесь.
– Не сомневаюсь, что не ожидала, – ухмыльнулся он. – Могу я хотя бы войти?
Лиззи неохотно отступила, пропуская его внутрь. Кит направился прямиком к очагу и протянул руки к огню.
– Для конца апреля еще довольно холодно.
– Да, пожалуй. Ты не останешься выпить эля?
– Я останусь гораздо дольше. Мне кажется, у тебя есть, что мне рассказать, Лиззи.
Побледнев, женщина слабо запротестовала.
– Что ты, Кит, о чем мне тебе рассказывать?
– В самом деле, о чем? – Он бросил на нее презрительный взгляд. – Мне говорили, что Эмми вернулась.
Лиззи замялась, не зная, что лучше: сказать правду или притвориться несведущей. Наконец она решилась:
– Да, Эмми приехала меня навестить.
– Навестить? А я слышал, что она вернулась насовсем, да еще с каким-то франтом. С мужчиной, который выглядит как джентльмен и тоже живет здесь. Так что, Лиззи, теперь занимаешься укрывательством преступников?
Но женщина уже успела овладеть собой.
– Кто ты такой, чтобы задавать эдакие вопросы, Кит Джарвис? Если перечислить всех, кто давал тебе убежище и в чьих винных погребах ты хранил свое добро, тогда половину Мэйфилда можно будет назвать укрывателями.
Он примирительно усмехнулся.
– Ну, не сердись. Я просто пошутил. Ты ведь знаешь, почему разладилось у нас с Эмми.
– Знаю, что она обнаружила в твоей постели лондонскую шлюху и после этого ушла от тебя.
– Просто это была еще одна женщина, вот и все. Эмми – другое дело, к ней у меня были чувства. Могу даже сказать, со временем я собирался на ней жениться.
Атмосфера разрядилась, и теперь они сидели возле очага, добродушно улыбаясь друг другу.
– Так кто ее новый любовник? Как его зовут?
Лиззи снова насторожилась.
– Зачем тебе это знать?
– Потому что он бельмо у меня на глазу, вот почему.
– Но тебе нет от него никакого вреда. У вас разные интересы.
– Но он привлекает внимание к Мэйфилду.
Лиззи ехидно засмеялась.
– Мэйфилд и так давно уже в центре внимания. Больше просто не бывает. Какова же истинная причина, Кит? Ты что, ревнуешь?
Кит выглядел слегка смущенным.
– Если честно, немного ревную. Я не потерплю посягательств на свое лидерство.
Наступило вполне дружелюбное молчание, во время которого оба слушали бесконечную песню огня, потрескивание поленьев, шипение закопченного чайника и смотрели на яркие языки пламени. Кит, следуя очевидному течению своих мыслей, спросил:
– У тебя достаточно чая?
– Не откажусь, если добавишь.
– Ты его получишь. Что-нибудь еще?
– Я мало что могу себе позволить.
Кит наклонился, опершись локтями о колени, и устало потер ладонями лицо.
– Значит, это будет подарок. Скорее всего, кружево, может, что-нибудь еще. Если ты сообщишь мне кое-что.
– Имя джентльмена, приятеля Эмми, я полагаю.
– Точно. Кто же он?
– Джейкоб, – медленно ответила Лиззи, внезапно решившись на предательство. – Джейкоб Чаллис из Норфолка.
Оставив Кита в Коггин-Милл, Эдвард быстро поскакал по восточному склону к деревне, проехав мимо старого, похожего на накренившийся корабль, дома, одного из тех, где они в потайном подвале хранили свой товар. Но сегодня Эдвард не стал туда заезжать, а вместо этого продолжил подъем по крутому склону, как обычно, устремим глаза в направлении дворца.
Он любил это место и это здание, любил его ласкающие взгляд очертания и славную историю. Больше всего на свете Эдварду нравилось копаться в его прошлом, сравнивать его бывших владельцев – архиепископов, сильных и слабых, благочестивых праведников и лицемерных заговорщиков, а также мирян – сэра Томаса Грэхема, вельмож королевы Елизаветы, сэра Генриха Невилля, сэра Томаса Мэя и его незаурядного сына Тома, поэта и историка, который, лишившись благоволения короля Карла I, перешел на сторону парламента.
Эдвард думал об одинокой и глупой смерти Тома, так и оставшегося холостяком. Рассказывали, что из очаровательного стройного юноши он превратился в грузного мужчину средних лет, и однажды, отправившись в постель в добром здравии, наутро был найден мертвым. По всей вероятности, Том слишком туго завязал ленты своего ночного колпака вокруг толстых щек и шеи, что и привело к трагическому и нелепому исходу.
Эдвард всегда удивлялся, чем же его так притягивает эта трагикомическая, давно принадлежащая истории, личность. Может быть, потому, что у них есть что-то общее. Дело в том, что Эдварда, который скорее бы умер, чем признался в этом кому-либо, а особенно Киту, всегда тянуло к красивым юношам. Миновав Миддл-Хаус, гостиницу «Звезда» и множество маленьких домишек, тесной толпой окруживших церковь, Эдвард наконец подъехал к «Королевскому дубу» и, привязав коня, вошел внутрь.
Он был встречен восторженными возгласами – «Дуб» был не только одним из потайных складов контрабандистов, но и пунктом распространения товаров. В зале вперемежку с местными крестьянами сидели члены шайки Кита, а некоторых можно было с успехом отнести и к тем, и к другим. Ибо времена были тяжелые, и люди могли больше заработать за одну ночь, помогая контрабандистам, чем за неделю тяжкого труда на поле.
Отделившись от основной компании, к вновь прибывшему подсел круглый, как мячик, человечек. Это был снискавший печальную известность Фрэнсис Хэммонд, в последнее время постоянно развлекавший слушателей веселой историей о том, как он был схвачен Джарреттами – отцом и сыном, поклявшимися отомстить контрабандистам за полученную как-то хорошую трепку, и как мировой судья Селби отказался сажать его в тюрьму и вместо этого в качестве компенсации приказал Джарреттам принять взысканный с Хэммонда скромный штраф.
– Это была победа, – говорил он, восторженно всплескивая руками. – Видел бы ты их оторопевшие тупые физиономии, Эдвард, вес равно как у двух баранов.
Несмотря на внешность, Хэммонд был весельчаком и повесой, его главным занятием, помимо контрабанды, считались женщины – факт, который Эдвард находил тошнотворным, а Кит – поразительным.
– Ох, с какой прелестной куколкой я имел дело последний раз в Лондоне, – делился впечатлениями Фрэнсис. – Ох-ох-ох, ну и плясунья!
Эдвард скривился.
– Благодарю покорно, у меня нет ни малейшего желания выслушивать детали твоих грязных похождений.
– Что-то это подозрительно, а? Да ты, случайно, не с душком? – поинтересовался Хэммонд, заливаясь смехом.
Вопрос угодил Эдварду в больное место, и он сердито ответил:
– Нет, не с душком, но и не потаскун, как некоторые. Пошел вон отсюда!
Они сами не заметили, как повысили голоса, и в длинной комнате с закопченными стенами и каменным полом, за несколько столетий истертым множеством ног, вдруг наступила внезапная тишина. В этот момент, как будто специально приурочив к нему свое появление, в зал вошел новый посетитель и, увидев, как все головы повернулись к нему, испуганно улыбнулся.
