Повелители Небес - Уэллс Энгус (книга регистрации TXT) 📗
«Несомненно, — думал Тездал, — они не могли подобрать меня там, на скале, а потом долго лечить, для того чтобы казнить, когда я назвал свое имя. Я не враг им. Я не хочу им зла. Если они спасли меня, зачем им теперь меня убивать?»
По тому, как изменился просачивавшийся сквозь шторы свет, Тездал понял, что миновал полдень, прежде чем решение наконец было принято. К чему пришли заседавшие, он сказать не мог, ему позволили встать и повели через зал. Пленник пытался взглянуть на Рвиан, чтобы по лицу женщины прочитать свой приговор, но не увидел ее, потому что вооруженные люди окружили его со всех сторон, точно опасаясь, что он решит сбежать от них, и повели в белую башню.
Он ни разу не подходил так близко к замку. Аура силы, которую излучало это место, когда он впервые увидел его, заставляла пленника обходить его стороной. Тездал не мог понять почему, он только чувствовал, что вдалеке ему спокойнее, точно башня эта будоражила его память, будила в ней какие-то неосознанные страхи. Теперь, когда он поднимался по лестнице вверх, беспокойство его возрастало.
Он изо всех сил сопротивлялся этому чувству, не желая поддаваться страху. Если спасители вознамерились столкнуть его вниз, что ж, он сумеет умереть как мужчина. Тездал взял себя в руки, когда дверь отворилась и он оказался под открытым небом. Аура здесь чувствовалась еще сильнее, и взгляд Тездала неотрывно устремился к кристаллу, покоившемуся на пьедестале из черного камня, возвышавшемся над центром пола. Кристалл, по всей видимости, содержал в себе какую-то волшебную силу. Он начал пульсировать, когда люди заполнили помещение. Тездал понял, что собравшиеся каким-то неведомым образом общаются с камнем и что процесс этот имеет отношение к нему, их пленнику.
Тездала схватили за руки и подтолкнули к кристаллу. Пленнику очень не хотелось приближаться к камню, но он решил не показывать этого и шагнул вперед, точно совсем не боялся. Семеро собрались в кружок вокруг пьедестала. Среди них Тездал узнал Рвиан, Гвиллима и Мэтерен, остальные были ему незнакомы. В животе у него все заходило ходуном, когда собравшиеся начали свой ритуал. Тездал сказал себе, что просто очень голоден. Однако он знал, что лжет. Он покорно ждал, а камень становился все ярче, полоски жгучего света точно маленькие молнии ударили в каждого из семерых, окружая людей искрящимися свечениями. Когда луч пал на Тездала, он рванулся, стараясь освободиться от тех, кто держал его, ощутив себя во власти безымянной силы, точно лишенный плоти и костей палец коснулся его сознания. Пала тьма.
Глава 22
Рвиан сидела, потягивая чай и разглядывая спящего.
«Тездал» — странное имя, имя Хо-раби. В именах заключалась особая власть.
Боже мой, когда он вспомнил, как его зовут, это еще раз подтвердило эту теорию, взбудоражив всех на острове, точно эта малость превратила спасенного ими человека из предмета любопытства в источник опасности. А ведь он продолжал оставаться все тем же человеком, который ненавязчиво пытался добиться ее общества, найти что-то, чтобы заполнить свою пустующую память. Он старался из всех сил показать свою благодарность и настолько, насколько она могла понять, стремился объяснить ей, что не желает никому зла, что в долгу у своих спасителей. Тогда она верила ему, почему же не должна верить сейчас? Разве то, что он вспомнил, как его зовут, до такой степени изменило ситуацию, что некоторые даже настаивают на казни этого человека? Они ведь знали, кто он, с самого начала, когда нашли его голого, брошенного на безлюдной скале. Он не мог быть никем, кроме как одним из Повелителей Небес, выпавшим из объятой пламенем корзины воздушного судна. Все согласились, что его следует привезти на остров, чтобы узнать как можно больше от первого взятого живым Хо-раби. Никто же не думал, что найденный ими человек совершенно не помнит своего прошлого и что осознание мира для него базируется на основе того, что ему стало известно за время короткого пребывания на скале.
Насмешка судьбы заключалась в том, что память у найденного ими человека отсутствовала, и понятия о том, кем он был и чем занимался, у него было не больше, чем у выброшенной штормом на берег рыбы. Если бы Тездал сумел вновь обрести свою память, его можно было бы допросить, магическая власть кристалла вскрыла бы все хранившиеся в его мозгу тайны. Но разум спасенного оказался надежно запертым, а память чистой, как у невинного младенца, доступа к сознанию Хо-раби не было. Совершенно неясно, что теперь делать; пришлось отложить решение.
Некоторые даже и теперь высказывались за смертный приговор, что казалось Рвиан похожим на решение убить ребенка, несмотря на то, что она понимала: Тездал — враг. Ей думалось, что потеря памяти стерла все прошлое этого человека, точно он и вправду родился заново. Поэтому Рвиан высказалась против столь крайней меры, доказывая, что в его неведении нет враждебности, а есть, может быть, шанс узнать что-то, вероятно, в конце концов, даже возможность вступить в контакт с Повелителями Небес. Гвеллим поддержал молодую колдунью, Мэтерен, Жон, Мартин и многие другие высказались в пользу Тездала: ему будет сохранена жизнь, по крайней мере до тех пор, пока он не представляет собой угрозы.
Сейчас, когда спасенный обрел имя, поднялся крик, порожденный извечной ненавистью, что, раз первый шаг сделан, Тездал снова станет Повелителем Небес, а следовательно, надо убить его.
— И где тут польза? — заявил Гвеллим. — Нужно было тогда не забирать его со скалы, сэкономив себе целый день тяжелого труда за веслами. Нам он был нужен живым, чтобы мы могли задать ему вопросы. Он у нас, так чего же мы хотим?
— Чего? — ответил кто-то вопросом на вопрос. — Ничего. Не надо было спасать его, не надо нянчиться с ним, не надо, чтобы он жил.
— Если наши худшие подозрения подтвердятся и Великое Нашествие вот-вот произойдет, — сказала Гинэл, — тогда все напрасно. Что мертвый, что живой, какой в том толк?
— Какая польза от человека, потерявшего память? — последовало возражение Демэтера.
— Какой вред от человека, потерявшего память? — спросила Рвиан. — Убить его сейчас — все равно что прикончить беззащитного.
— Мы обязаны убивать Хо-раби! — вскричал Демэтер в ярости.
— Еще один лишний рот в то время, как нам самим не хватает еды, — сказала Цирэн. — Он не знает нашего языка, — что мы хотим узнать от него?
— То же, что хотели и раньше, — заявил Гвиллим и передал слово Мартину.
— Его имя, — начал травник, — ключ. Без него нельзя получить доступ к его сознанию. Сейчас, когда он тем или иным способом вспомнил его… Я предполагаю, что мы можем с помощью силы кристалла вложить в память Хо-раби наш язык.
Когда раздались протестующие крики, Гвиллим рявкнул на несогласных:
— Мы ведь сами хотели этого! Именем Господним, или вы, спорщики, хотите выучить его язык? Если мы сумеем научить его нашей речи, то это, возможно, поможет нам снять шоры с его памяти, и усилия наши не пойдут прахом.
Некоторые стали возражать против этого, как им казалось, опасного подхода, потому что если Тездал окажется колдуном Хо-раби, то допускать его к кристаллу нельзя, ибо это усилит власть Повелителя Небес. Или же он может найти способ нанести вред камню, или, впитав власть кристалла, каким-нибудь образом повредит самим Стражам.
Тут Гинэл, с трудом поднявшись на ноги, сумела, несмотря на то, что глаза ее слезились, посмотреть на спорщиков с нескрываемым презрением.
— А мы так немощны? — заявила она. — Разве мы не можем наложить на него предохраняющее заклятие? Даже если он и колдун, а не всего-то-навсего обычный воин, почему вы полагаете, что он столь могуществен, что сумеет одолеть всех нас? Думаю, что у нас есть возможность, которой никогда и ни у кого не было. Думаю, что не воспользоваться ею — это все равно что предать самих себя.
Именно эти слова, сказанные хрипловатым скрипучим голосом, и качнули чашу весов в пользу того, чтобы сохранить жизнь Тездалу. Споры еще продолжались, но в конце концов оппозиция мало-помалу сдалась, решено было привести спасенного к кристаллу и попытаться вложить ему в голову язык Даров. Рвиан испытывала жалость к этому ничего не понимавшему человеку, которого поволокли в башню.
