Арес - Аксенов Даниил Павлович (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Понятно… но зачем это говорить, ваша благость?
Аренеперт неопределенно пожал плечами, но Туунер решился объяснить:
– Чтобы выжить, господин сотник. Чтобы выжить! Вы ведь хотите жить?
– Вы полагаете, что господин очень сурово накажет нас? – с легким недоверием в голосе спросил ан-Келени.
– Мы в этом уверены, – опять ответил Туунер, вытирая со лба пот платком. – Основной гнев падет на главного жреца и на вас. На его благость – за то, что не предусмотрел такого развития событий. Хотя кто мог бы предусмотреть?! Этот Посредник – сущий демон! А на вас – за то, что с вашей помощью он ускользнул, да еще таким образом. Если бы Посредник как-то перелез через стену или сбежал другим путем, то вы бы просто отправились в отставку. Печально, но не смертельно. Но он ушел так, как ушел! Не думаю, что господин простит это. Такой наглый вызов! Подумать только, с кем мы имеем дело… С чудовищем!
Аренеперт кивнул, соглашаясь. У него внезапно появилось множество забот. Он вновь поднялся из-за стола, направился к двери и уже оттуда произнес:
– Опросите стражу, убедитесь, что Посредник действительно покинул Парреан и ворота города можно открывать. Чего уж теперь… И погоню… конечно, организуйте погоню.
Все присутствующие, за исключением, пожалуй, разъяренного сотника, догадывались, что это – последнее распоряжение Аренеперта в прежнем качестве. И дело не в том, что Верховный жрец низложит его, нет: местное начальство увольняется по собственной воле. И возможно, предпримет небольшую прогулку в другую местность для укрепления здоровья, которое еще не пошатнулось, но непременно пошатнется, если путешествие не произойдет в ближайшие часы или даже минуты.
Кеаль старался рационально оценивать собственные силы. Их было много, но недостаточно для самого главного – рывка наверх, в Лазурные Чертоги. Он был лишен тела и после разговора со случайно забредшим к развалинам крестьянином пришел к выводу, что сейчас тела лучше не приобретать. Сначала Чертоги, а потом все остальное. Так безопасней. К тому же там, наверху, процесс получения материального носителя пройдет гораздо легче, чем здесь, посредине. Поэтому Кеалю было нужно больше энергии.
У него пока что имелся лишь один последователь (как низко он пал!). Неизвестный человек по какой-то причине провел ритуал на месте бывшего храма Кеаля и назвал его своим покровителем. Пусть незнакомец использовал другое имя, но суть осталась прежней, потому что тот обращался к олицетворению обмана и вреда. А кто же это, как не Кеаль?
Обитатель развалин приготовился ждать, пока энергии наберется достаточное количество для рывка наверх, возможно, ждать очень долго. Но, к его удивлению, последователь оказался не так-то прост. После случая с храмом человечек покинул город. Казалось бы, чего в этом такого? Но Кеаль просто содрогнулся под напором поступающей энергии. Она приходила в тот же день, и на следующий, и потом… Словно праздник какой-то. Незнакомец оказался чрезвычайно ценным кадром. Настолько ценным, что Кеаль отнес его к разряду «колодцев» – людей, которых насчитывались сущие единицы за тысячелетия существования обитателя развалин. Этих людей Кеаль любил и лелеял. Почти все они прожили долгую и здоровую жизнь, полную веселья. Возможно, окажись «под рукой» хоть один из колодцев в трудную минуту последнего сражения, никакой спячки бы не случилось. Да и вообще, мир сейчас имел бы совсем иные очертания. Но зачем гадать? Что было, то было. Кеаль сосредоточился, проверил еще раз свои силы и… ринулся наверх.
Виктор и его спутник очень устали. Им пришлось скакать всю ночь, невзирая на опасность встретиться с арнепами. Конечно, Антипов понимал, что шансы на это невелики, но все же дополнительное переживание не сказывалось благотворно на самочувствии.
Всадники сделали большой крюк. Сначала они направились на север и показались вблизи двух-трех деревень с целью сбить погоню с толку. Потом выбросили жреческие одежды и развернулись почти в противоположном направлении. Уже глубокой ночью миновали местность вблизи Парреана, обогнув его с востока, и устремились на юг, в сторону замка ан-Орреант.
Ранним утром оба, совершенно измученные, все еще понуждали лошадей идти не самой медленной рысью. Они двигались через какое-то поле по неизвестной проселочной дороге в окружении высоких трав и звуков просыпающейся природы. Свежий ветер дул в лицо Антипова, пробуждая приятные воспоминания о ночевках под открытым небом в прежнем мире, запахах костра, пении под гитару, смехе спутниц и беззаботном ничегонеделании. Но Виктор старался выбрасывать из головы подобные воспоминания, заменяя их размышлениями о произошедшем.
– Когда мы сделаем привал, Ролт? – спрашивал Рикста с интервалом примерно в десять – пятнадцать минут, отвлекая своего господина от важных дум. Именно господина, потому что паренек был торжественно зачислен на должность слуги еще три дня назад: Виктор признал его достойным некоторого доверия в обычных житейских ситуациях и доверия безусловного в вопросах сомнительного и полууголовного характера. Скульптор верно описал своего бывшего подмастерья – мелкий пакостник с большим будущим, но лишь на этом поприще. Юношеская романтичность и мечтательность Риксты уже начали склоняться в неправильном направлении – в сторону жульничества низкого пошиба.
– Скоро. – Последний ответ Антипова был информативен. – Нам нужно найти две деревни, расположенные рядом. Ты пойдешь в одну, а я – в другую. Потом встретимся.
Бывший исполняющий обязанности жреца Зентела второй ступени стремился изо всех сил соблюдать конспирацию, потому что явственно чувствовал опасность, нависшую над ним. Это ощущение было слабо выражено вечером, но к утру неимоверно усилилось. По вполне понятным причинам Виктор, опасаясь раскрыть себя излишней эмоциональностью, заварил немного лекарственной успокоительной травы, которую несколько недель назад вручил ему лекарь Паспес. Запасливый Антипов прихватил ее с собой из замка не без задних мыслей. Он допускал, что кого-то нужно будет опоить и вывести из строя, но трава пригодилась ему самому. Подумать только – небольшая щепотка оказала оглушительный эффект. Переживания резко притупились, страх ушел, хотелось спать, а над всеми эмоциями преобладала спокойная печаль. Виктор еще два дня назад испытал действие лекарства, примериваясь к правильной дозе, а вчера вечером лишь воспроизвел полученный результат. Он пришел к выводу, что если траву пить достаточно долго, то станешь непробиваемым, как статуя Зентела в отсутствие хозяина.
Но этим приготовления не ограничились. Антипов приобрел не только слугу, но и кладезь знаний о Парреане и его жителях. Пареньку были известны все факты, сплетни и то, что находится в промежутке между ними. Через короткое время Виктор был готов сдавать зачет по теме «Правила поведения жрецов в общественных местах, а также при приватном общении с молодыми прихожанками в изложении любознательного паренька Риксты – специалиста по подглядыванию, подслушиванию и организации наблюдательных пунктов путем углубления искусственных и естественных щелей в стенах, заглядывания в окна и замочные скважины, залезания на деревья и прочие труднодоступные места с целью выбора оптимального ракурса». Иными словами, слуга Антипову попался еще тот. Очень сомнительный персонаж с точки зрения элементарной этики, но Виктору сейчас до этой самой этики не было никакого дела. Он страстно желал выжить и покинуть Парреан. Для чего годились почти все средства, включая кражу жреческого одеяния на территории многострадального храма.
Искомые деревни вскоре были найдены. Виктор в кольчуге, прикрытой короткой накидкой, направился в одну, а Рикста – в другую. Антипов продал в городе свою куртку с металлическими пластинами, новый меч и баронский щит – продал все, что мог, но все равно денег едва-едва хватило на покупку коня средней паршивости для слуги.
Позавтракав отдельно и дав небольшой отдых лошадям, беглецы снова встретились и направились дальше. Виктор отметил, что паренек, который еще пару часов назад был совершенно раздавлен ночной дорогой, приободрился, в его глазах появился блеск, и он принялся с воодушевлением рассказывать о том, как чуть было не стащил курицу в оставленной им деревне. Похищению птицы помешало отсутствие подходящей сумки, которую Рикста тоже собирался украсть, но не нашел у кого. Антипову волей-неволей пришлось взять на себя роль воспитателя.
