Мертвое солнце - Христова Александра (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Не кричи, — прошелестел я, сглотнув вязкую слюну с привкусом крови. — Голова болит.
Лэй послушно заткнулся, и я смог наконец собрать свои кости на инвентаризацию. Разобравшись, где какая конечность, и выпутавшись из крыльев, я подтянулся поближе к злополучному дереву — на этот раз оно не стало жечься, а встретило меня приятным теплом — и оперся спиной о ствол. Хмыкнув при виде округлившихся глаз княжича, я перевел взгляд на непонятный травяной кокон, лежащий неподалеку и как-то странно подергивающийся, но при этом не издающий ни звука.
— Это что? — указав глазами на неопознанный объект, поинтересовался я у чем-то осчастливленного Лэя.
— Это не «что», а «кто», — радостно ухмыльнулся мне княжич, развеяв ненужное заклинание. Ну и правильно! А то размахивают тут всякие огненными шарами, а мне потом пепел убирать. — Твоя бабуля приемная. Раз ты прервал мой приговор, то тебе с ней и разбираться.
Первым моим порывом было просто прибить эту остроухую гадину, но потом я передумал. Мало ли, вдруг я ее сейчас тут закопаю, а потом выяснится, что она занимает какую-нибудь ва-а-ажную должность, наподобие второго помощника младшего чесальщика пяток смотрителя княжеского дворца. Вроде бы и мелкая сошка, но попробуй такую тронь! Крик поднимется на весь Лес.
Или еще интереснее — она не главный составитель заговора против меня, любимого, а простой исполнитель. Тогда из нее необходимо вытрясти всю информацию! Не, трогать я ее не буду… пока что.
Аккуратно, стараясь не отрываться от такого надежного и крепкого ствола, служащего мне опорой, я встал на ноги. Ух, а колени-то дрожат…
Постояв так некоторое время, я дождался, пока противная дрожь в нижних конечностях утихнет, и шагнул вперед, стремясь взглянуть в глаза той, из-за которой мне сейчас настолько плохо.
Посмотреть в глаза рыжей стерве не получилось — травяной кокон спеленал ее, словно мумию, оставляя свободным только нос. Видимо, чтобы не задохнулась. Впрочем, даже если бы она и задохнулась — невелика потеря!
— Ну и что мне теперь с ней делать? — задумчиво вопросил я пустоту, брезгливо пихнув кокон носком сапога. Травяная мумия очередной раз дернулась и безуспешно попыталась отползти подальше. Ну-ну. С такими темпами она к вечеру как раз доберется до края поляны.
— Оставь ее здесь, — ехидно посоветовали мне из-за спины. — Раз уж их уловка не удалась и дерево тебя приняло, то не мешало бы и посмотреть на твое новое жилье, не находишь?
И то верно. Не мешало бы осмотреть мое новое имущество. Но и оставлять бабулю без присмотра — тоже не дело. Не дай небеса, сумеет выпутаться, и ищи ее тогда по всему Лесу, а потом доказывай окружающим, что ты не злобный агрессор, нападающий на хрупкую, беззащитную эльфиечку, а жаждущий справедливого возмездия любимый родственник.
Вот только что потом с ней делать? Не убивать же? Противно, просто противно… И мараться об такую сволочь мне не хочется. Да и Элли, думаю, не обрадуется уменьшению поголовья своего рода…
Оглядев сначала тюк с эльфийкой, а потом — скептически — узенькие ступеньки, опоясывающие ствол, я пришел к выводу, что наверх ее я затащить, конечно, смогу, вот только не факт, что сам при этом со ступенек не навернусь на землю. А я еще не настолько хорошо умею летать, чтобы вот так вот рисковать своей шкурой. Если упадет бабуля — еще ничего, но если шлепнусь я…
И неважно, с какой высоты падать: с трехсотметровой или двадцатиметровой — результат одинаковый. Впрочем, нет. Если я буду падать с большой высоты, то еще могу успеть заставить заработать свой гравикомпенсатор, а вот если шмякнусь с двадцатиметровой, то буду собирать свои косточки по осколкам.
Видимо, Лэй понял, над чем я задумался, так как, подойдя поближе, внес рационализаторское предложение:
— А может, мы ее через портал во дворец отправим? Под надзор папиных Стражей. Оттуда она точно не убежит!
Услышав это, копна свежескошенного и жестко сплетенного сена задергалась так, словно через нее пропускали ток. Интересно, отчего она так заволновалась? Ей сейчас не гипотетических Стражей, а меня бояться нужно! У Стражей, по крайней мере, нет горячего желания свернуть этой рыжей заразе шею.
— А как мы ее потащим? — хмыкнул я, переведя взгляд на княжича.
— Волоком, — усмехнулся в ответ он.
Можно и волоком… Стоп. А где Миледи?
— Лэй, ты не знаешь, где может быть мой фамилиар? — встревоженно поинтересовался я у колдующего над коконом эльфа.
Ответа я не услышал, так как новоявленный растительный симбионт словно встрепенулся, встряхивая ветвями, и сверху на меня с верещанием свалилась мышка. От неожиданности я присел, и Миледи, не удержавшись на моей голове, сползла на землю, скрывшись в густой траве. Ой, фу-у-у… как же от нее перегаром несет!
Странно, напивался вчера вроде я, а похмелье у Миледи… Причем еще какое похмелье! Теперь, когда она проснулась, я получил возможность ощутить всю ту непередаваемую гамму ощущений, которые испытывает любое живое существо после хор-р-рошего загула.
Скривившись, я поспешил отгородиться от чувств мышки и за лапы поднял ее из травы. В ответ на такое варварское обращение Миледи приоткрыла один глаз, пискнула что-то явно нецензурное в мой адрес и заснула снова, забавно шевеля во сне кончиком носа.
Интересно, сегодня утром моя голова как-то очень быстро прошла… Может, всю боль оттянула на себя Миледи? А может, фамилиары изначально были созданы именно для лечения последствий злоупотребления алкоголем? Или это только у меня опять все шиворот-навыворот?
Впрочем, я слишком мало знаю о связи фамилиара с хозяином, чтобы судить о невозможности передачи похмелья и прочих подобных ощущений. Может, так оно и задумано?
Жаль только, что заклинания для лечения похмелья не существует (а если и существует, то я о нем не знаю), и придется потом лечить Миледи традиционными, так сказать, способами…
— Ну что, потащили? — спросил меня княжич, указав на тюк с эльфийкой.
— Потащили, — вздохнул я, сажая явно невменяемую мышь на плечо и пришлепывая ее сверху «путами». Еще свалится по дороге…
И мы потащили, ухватившись за любезно выращенные княжичем на коконе травяные канаты. Со стороны, наверное, зрелище было еще то: два взъерошенных сверх меры парня, на плече одного из которых возлежит голубая невиданная тварь, с упорством муравьев тащат куда-то отчаянно брыкающийся и извивающийся сверток. По крайней мере, жители та'ала, попадавшиеся на пути, смотрели на нас такими круглыми, изумленными глазами…
Кстати, о та'але…
— Лэ-э-эй, — протянул я, с мстительным наслаждением проволакивая сверток по куче мелкого щебня, невесть как оказавшейся у нас на пути. — Объясни мне, пожалуйста, почему мое новое дерево находится на самом краю та'ала? Или это что-то вроде загородного поместья?
Княжич резко остановился, словно налетел на стену, и посмотрел на меня как вегетарианец на внезапно оказавшуюся в его тарелке отбивную: с изумлением и благоговейным ужасом.
— Знаешь, — произнес он через пару десятков иссов, — я лучше отведу тебя потом в нашу семейную библиотеку и дам несколько книг о сущности Леса и выходящих на поверхность связывающих каналах. Ты читать на эльфийском умеешь?
— С трудом, — краснея, признался я. Если разговорный эльфийский язык я худо-бедно, но выучил, то вот с письменностью возникли проблемы. А если говорить точнее, то я еле-еле выучился читать на уровне первоклассника. Когда от знака препинания в конце предложения зависит значение третьего с начала слова, а от высоты начертания заглавной буквы — интонация, с которой нужно читать фразу целиком, это совсем не весело. Я уже не говорю о всяких точечках-черточках-наклонах и прочей мути. Когда даже от толщины линии зависит, какое это в итоге будет слово… М-да.
Насколько мне известно, сами эльфы изучают свою заковыристую письменность (интересно, у кого из создателей этих закорючек была столь извращенная фантазия?) в течение пяти — семи лет. Правда, здесь мне помогло то, что я — дитя индустриального мира — с раннего детства привык воспринимать и перерабатывать большие объемы информации. Так что сейчас я мог похвастаться, что способен читать эльфийские завитушки (называть это благородным словом «руны» у меня просто не поворачивался язык) так же, как это делают эльфята двадцати — двадцати двух лет. То есть тексты сложнее, чем «мама мыла раму», вгоняли меня в неизбывную тоску, а при попытке чтения вслух завязывали язык тройным бантиком. Эх… нет в жизни счастья!
