Роза огня - Лэки Мерседес (читаем книги txt) 📗
До чего же трудно дышать! Роза задыхалась, словно долго и быстро бежала.
— А потом… Что будет потом? Белтайр пожал плечами.
— Со временем произойдет одно из двух. Или Камерон поймет, что не может вернуть себе человеческий облик, и положит конец своим страданиям собственной рукой, или, что более вероятно, полностью превратится в зверя, вырвется на свободу из поместья и начнет охотиться. Тогда кто-нибудь его прикончит. Это всего лишь вопрос времени.
— А какова ваша роль во всем этом? — шепотом спросила Роза.
— Моя? Ну, во-первых, в моих силах защитить замечательного ученого. — Белтайр похлопал Розу по руке. — Я видел ваши труды, так что не протестуйте. Если Ясон полностью станет зверем — должен найтись кто-то, кто его знает и сможет быстро и безболезненно убить. Я также позабочусь о том, чтобы покончить с ним прежде, чем он кого-нибудь убьет.
Уж не снится ли ей кошмар? Очень похоже. Однако если это всего лишь страшный сон, прочему никак не удается проснуться?
— Если вы захотите — и если у вас хватит смелости, мисс Хокинс, — вы могли бы мне помочь, и не сомневайтесь, что получите награду, соответствующую риску, — настойчиво продолжал Белтайр. — Вы могли бы сыграть роль приманки в западне для зверя. Вы могли бы сделать так, что его жертвой не станет невинный беспомощный человек. Только подумайте! Подумайте о ребенке, или о чистой девушке, или о слабой старой женщине, которые могут оказаться в неподходящем месте в неподходящий момент — когда зверь наконец вырвется на свободу. Подумайте о том, как он будет терзать их тела, перегрызать горло! И представьте себе его ужас, когда он поймет, что наделал! Если вам дорога его репутация, если вы испытываете сочувствие к тому человеку, которым Камерон когда-то был, в ваших силах спасти его от этого кошмара! Вы можете, мисс Хокинс, позволить ему умереть, не лишившись остатков чести и достоинства.
Роза покачала головой, но жест был таким нерешительным, что Белтайр его не заметил или предпочел игнорировать.
Роза снова услышала музыку и узнала это место: сцена гадания в цыганском таборе. Звуки доносились до нее как с расстояния в тысячу миль.
Белтайр выпустил руку Розы.
— Когда все кончится, я могу отправить вас домой, в Чикаго, — мягким голосом продолжал он, откинувшись в кресле. Он отвел глаза, и Роза ощутила, что его взгляд больше не приковывает ее к себе. — Это и будет вашей наградой. Я могу восстановить ваше состояние, сделать так, чтобы вы вновь получили все, что имели до начала неудачных спекуляций вашего отца — дом, мебель, приличный доход, — все. Вам никогда больше не придется беспокоиться о деньгах. Это будет достойным вознаграждением мужественной, готовой к самопожертвованию леди.
Роза облизала внезапно пересохшие губы.
— Я… Я подумаю, — услышала она собственный голос, словно долетевший откуда-то издалека.
В этот момент оркестр грянул мрачный аккорд — Кармен перевернула карту, предрекающую ей смерть.
Роза вздрогнула всем телом и зажмурила глаза. Когда она снова их открыла, Белтайра в ложе не было.
Свидетельством того, что он все же приходил, осталась лишь наполовину пустая бутылка шампанского и единственный бокал, валяющийся на полу.
Ясон Камерон из последних сил боролся с багровой яростью, грозившей поглотить его — и доказать тем самым, что все, сказанное Саймоном Белтайром Розе, — правда. Это ему в конце концов удалось, хотя теперь он сидел, тяжело дыша от изнеможения и вцепившись когтями в подлокотники кресла. А тем временем в зеркале отражалась Роза, которая смотрела, как Хозе убивает Кармен; к несчастью, сцена скорее наводила на мысли о Моби Дике и капитане Ахаве, поражающем кита гарпуном. При других обстоятельствах Камерон покатывался бы со смеху — в своем одиночестве он этим никому не нанес бы обиды.
В настоящий же момент он был ближе к слезам, чем к веселью. Когда гнев Камерона улегся, жестокая правда многого из сказанного Белтайром заставила его похолодеть.
Ужасные приступы ярости действительно становились все более непреодолимыми; когда такое случилось с ним впервые, единственным уроном оказались царапины от когтей на полированном дереве стола. Теперь же он убил человека, и, окажись перед ним Белтайр, трупов было бы уже два.
Сколько времени еще пройдет, прежде чем ярость зверя заставит его снова совершить убийство, растерзать тех, кого он любит?
Белтайр подтвердил то, что Камерон и так уже подозревал: в руках враждебного ему Повелителя Огня находится манускрипт, который мог бы вызволить его из этого ада. И Белтайр никогда не отдаст его Камерону, а тому никогда не удастся завладеть им силон или хитростью.
Не солгал Белтайр и в другом. Если бы он поклялся в этом своим договором с духами Огня, он выполнил бы все, что обещал Розе. Камерон знал, что девушке хватит сообразительности потребовать от мага именно такой клятвы. Камерон мог бы даже помочь ей получить обещанное: позволить выполнить роль приманки в западне, а потом в последний момент ускользнуть от опасности. Условие сделки со стороны Розы было бы выполнено, и связанный клятвой Белтайр оказался бы вынужден с ней расплатиться. Не будет ли это лучшей услугой Розе: позволить ей убедиться в том, что Камерон и вправду утратил все человеческое, а потом отпустить?
«Если ты действительно ее любишь, ты так и сделаешь, — шептал тихий голос где-то в глубине души Камерона. — Те деньги, от которых она может отказаться, если ты попытаешься их ей подарить, она примет как плату за услугу».
Эта мысль была отражением давно преследовавшего его страха: что Роза безрассудно откажется от любой суммы, которую он предложит ей при расставании, считая, что источник денег грязен, и останется такой же нищей, как приехала.
Камерон много часов боролся с собой, следя за Розой в зеркале; на лице девушки отражалась такая же борьба. Роза не вернулась в свой номер; она остановила коляску у входа в отель, но передумала и отправилась бродить по улицам. Ушла она, правда, недалеко: ее остановил заботливый полицейский. Роза заверила его, что просто хочет прогуляться, чтобы на ходу обдумать многие свалившиеся на нее проблемы. Страж порядка добродушно посоветовал ей ограничиться обходом одного квартала, чтобы он мог за ней присматривать; застенчиво кивнув, Роза приняла его совет.
Снова и снова обходила она квартал; хоть он и был велик, за несколько следующих часов Роза обошла его много раз, и Камерон бодрствовал вместе с нею. Вниз по Маркет-стрит, затем к Миссион-стрит, потом обратно. Снова и снова шла Роза этим путем, освещенная яркими уличными фонарями, под бдительным взглядом полицейского. Камерон думал, что она наконец устанет и вернется в свой номер — было уже три часа утра, — но Роза казалась то ли неутомимой, то ли просто неспособной остановиться, даже если бы и хотела. В этот час улицы хранили безмолвие, и шаги Розы были единственным звуком, нарушавшим тишину, кроме боя часов на многочисленных городских башнях. Прошло еще больше часа, а девушка все еще продолжала двигаться по своей неизменной орбите.
«Что занимает ее мысли?» — гадал Камерон.
Наконец около пяти часов солнце, встающее за холмами Беркли, озарило небосвод; наступало еще одно прекрасное весеннее утро. Свет фонарей потускнел, потом их вовсе погасили. Проехали несколько запряженных лошадьми повозок; начинался новый трудовой день. Роза помедлила у входа в отель и устало вздохнула.
Часы на ближайшей колокольне пробили пять. Она взглянула на свои часы, сверяя их с курантами, снова вздохнула и подняла глаза — сначала на встающее солнце, потом посмотрела на юг — в сторону поместья Камерона.
Печально покачав головой, девушка двинулась ко входу в отель. Было десять минут шестого, и Ясон потянулся в своем кресле, предвидя конец ночной вахты.
Лошади на улице вдруг замерли на месте и в ужасе пронзительно заржали. Роза резко повернулась и с изумлением вытаращила глаза.
Камерон тоже застыл от неожиданности: из конюшни донесся отчаянный визг запертых там Заката и Брауни.
