Путь Стратега 3 (СИ) - Корнелий Луций (читать книги без .txt, .fb2) 📗
Первый вариант вроде надежнее, но когда придет помощь от Фальвуса, то будут проблемы. Много кораблей порт цитадели не вместит. А гавань самого города будет захвачена врагом. Придется штурмовать ее еще раз. Однако основную часть города держать против сильного врага будет намного сложнее. Бандиты, тоннели под стенами и вообще непонятно кто в заморском квартале…
Это все проблемы, которые надо решать и решать быстро. Начинать уже сейчас.
— Вызовите ко мне этого Джонгали. — распорядился я, обращаясь к центурионам в городе. — Одного и без оружия, конечно.
Я ещё немного поспрашивал флотоводца насчёт этого человека. Торговец специями, фруктами, дорогим вином, ну и бандит заодно. Как я понимаю, долгие годы в Сейд-Нираме каждый деловой человек был или бандитом или имел некие связи в тех кругах. Сами же головорезы делились на трущобные банды черни и богатеньких воротил, замазанных с торговцами. Джонгали был из вторых.
Ко мне привели смуглого пожилого человека не имперской и не шаддинской наружности. Заморский гость, решивший остаться навсегда? Темно-желтая кожа и черты сухого морщинистого лица навевала мысли об Индии.
— Многие блага великому стратегу. Господин Фальвус передал, что теперь вы будете распоряжаться в городе. Я очень уповаю на ваши справедливость и силу. Только так можно исцелить болезни Сейд-Нирама. Я знаю, что вам, должно быть, описали меня как разбойника и контрабандиста, но иначе нельзя выжить в этом дурном городе. Ты либо держишь своих головорезов, либо отдаешь чужим все, что заработал.
Ага-ага. Не мы такие, жизнь такая. И рад бы дедушка Джонгали жить честно, платить налоги и гладить котят каждое утро, но ведь не дают суки. Беда-беда…
Из рассказа крестного деда стало ясно, что он представитель этакой торгово— криминальной портовой мафии, которые себя считают приличными людьми, а трущобных — отморозками, мешающими вести бизнес. Заодно он поведал мне хронологию сдачи Сейд-Нирама.
Три недели назад в город прибыл стратег из континентального Сейда по имени Яхсад бар Карид. Это был, по описанию Джонгали, яростный человек, истово преданный Ксериону. Он тут же взялся наводить в городе порядок. Его люди чинили стены, готовились к осаде, вербовали особо верующих в ополчение зилотов. Однако еще через два дня в город прибыл второй стратег. Им оказался наемник известный как принц Тайкано. Человек с репутацией опытного воителя, который до шаддинского восстания успел прогреметь в далеких восточных и южных землях. Заморские купцы из ти-шадайского квартала отзывались о нем восторженно. Этот Тайкано остановился в Доме Радушия и вскоре объявил, что город нельзя защитить. Мол стены слабы, гарнизон мал числом, а удержание одной лишь цитадели не имеет стратегического смысла. Говорят, это привело Яхсада в ярость, так как он почитал себя шаддинцем и сейдха одновременно. Сейд-Нирам для него был важной частью двух великих царств прошлого, которую нельзя было просто сдать врагу. Древним наследием родины. Яхсад и Тайкано около суток спорили, а затем… оказалось, что у принца, немного немало, есть письмо за авторством лично Ксериона Великого. В нем он называл Тайкано своим близким другом, достойным доверия и почестей, призывая вского шаддинца помогать заморскому воеводе. По итогу Яхсад все же смирился. Вскоре город начали готовить уже не к обороне, а к сдаче. Вывозить ценности, людей и значительную часть артиллерии. Успели они почти впритык. Последние корабли сейдха покинули город за три дня до прихода наших.
Точной численности сил Яхсада и Тайкано Джонгали не знал, однако уверял, что их армия уступала по размерам нашей общей.
Приличный портовый бандит обещал мне всяческую поддержку и помощь в обмен на покровительство. Он надеялся, что мы вычистим Авгиевы конюшни Сейд-Нирамских трущоб.
Когда дед ушел, то я впервые за долгое время переключился на родные глаза. Вышел из режима от третьего лица, чтобы взглянуть на цитадель с одной из башен Дворца Благих. Море, скалы и древние камни… В таком месте без обзора стратега ощущаешь себя малой песчинкой на фоне гигантов прошлого. Столько веков люди возводили все это. Столько усилий вложено в каждую статую и башню, а в итоге город под взорами древних исполинов сгнил вопреки их величию. Был брошен на поругание врагу.
— Этот древний Шадд правда был невероятен. — заговорила со мной Децимала.
Остальная стража стояла чуть поодаль, а чемпионка решилась подойти ближе.
— Как думаешь, зачем люди строят все эти храмы, статуи и дворцы? — спросил я.
— Храмы в честь богов, дворцы в честь царей. Это способ выказать уважение.
— Мне кажется, что это способ законсервировать свое величие. Сохранить его на века и передать потомкам. Чтобы те с рождения видели кем были их предки. Так люди поступают во многих культурах, но это... Мне кажется, что это не работает. Ирония, но люди выросшие в тени здешней цитадели превратили свой город в помойку. А Ксерион, пытающийся возродить величие Шадда, вырос среди кочевников в степях. Может, эффект обратный? Человек живет среди исполинов и начинает казаться себе ничтожным. А посреди пустой степи каждый чувствует себя гигантом.
— Может, они просто привыкли все это видеть? Перестали ценить. А Ксерион приехал уже взрослым и восхитился.
— Может. Тогда консервация величия все же прошла успешно.
— Вы не хотели бы писать книги? Многие известные люди выпускают мемуары или записки. Уверена, что ваши пользовались бы большой популярностью. Слышала, что Антавий Карр, до того как обрел дар, много путешествовал и писал заметки о других странах.
— Допустим, напишу и в чем смысл? — усмехнулся я. — Гонорар получу? Авторское роялти? Едва ли на эти деньги можно будет снарядить хоть когорту. Так чего напрягаться?
— Прошу прощения, что беру на себя смелость объяснять вам… — начала было она.
— Бери смелость и не проси прощения лишний раз. Сэкономим время. Так что ты хотела сказать?
— Х-хорошо. Записки и мемуары… За них не платят. Но многие знатные люди их пишут. Потому что это способ донести до образованного общества свою точку зрения. Так находят сторонников. Карр еще не был стратегом, а его уже многие знали в Империи.
Слушай… Она ведь права. Соц сети и Ютуб еще не изобрели. Но печатное, а вернее рукописное слово вполне живет и здравствует.
Пока мы говорили, можно было наблюдать как флотилия Фальвуса перестраивается и уходит из гавани.
— Стратег… — к нам подошел один из центурионов. — В подвалах храмов еще трупы. Похоже, что часть шаддинцев зарезалась еще до нашего прибытия.
— Вот как? Там сейчас есть кто-то из наших?— Да. Это справа от большого храма, который там что-то про дым.
Храм уходящего дыма. Там раньше приносили жертвы и сжигали их на алтарях. Дым уходил в небо. К звездам и солнцу, которым поклонялись шаддинцы.
Я вышел в стратегию, отправляя свой взор в подвалы храмов. Ба… Да там целые катакомбы. Одна из квадратных комнат, стены которой были украшены блестящей мозаикой, представляла собой жутковатое зрелище. Где-то сорок разлагающихся тел со следами ножевых. Судя по одеждам мирняк и жрецы. Зилоты убили их заранее зная о подходе наших кораблей? Я приблизил взор к одному из тел. Скрюченная потемневшая рука торчала из общей мешанины мертвецов. Пальцы и запястье изрезаны. Он сопротивлялся? Это был не добровольный уход из жизни? Хотя, возможно, зилоты решили избавиться от каких-то неблагонадежных людей в своих рядах. Тех, кто мог из страха смерти открыть ворота врагу.
