Королева пламени - Райан Энтони (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗

— Здесь сила? — спросил Ваэлин.

— Много силы, — с тревогой глядя в пещеру, ответил шаман. — Может быть, даже слишком.

Асторек пошел к пещере, поманил за собой Ваэлина:

— Для вас здесь нет опасности. Это место настолько же ваше, насколько и наше.

За узким входом открывался широкий зал, где было сухо, пахло плесенью и застарелой пылью. В полу пещеры обнаружилось множество похожих на миски углублений, в каждом — засохшие остатки краски разных цветов. Но вниманием Ваэлина полностью завладели стены. Они расходились широким полукругом и на две трети длины были покрыты рисунками, такими яркими и живыми, что, казалось, они движутся в свете факела.

Много Крыльев заговорила и подтолкнула Ваэлина к рисункам у самого входа в пещеру.

— Мать просит тебя взглянуть на историю Волчьего народа, — перевел Асторек.

Краска показалась Ваэлину удивительно свежей, контуры и цвета ясно различались. Вот большое черное пятно, усаженное желтыми точками, — ночное небо. Чуть дальше — группка нарисованных как палочки с руками и ногами человечков, затем эта же группа, но разделенная тремя черными линиями.

— В конце первой Долгой ночи племя разделилось натрое, — сказал Асторек. — Племена разошлись по островам. Тогда не было шаманов, приходилось тяжело. Но мы жили и преуспевали.

Он пошел вдоль стены. Пламя освещало рисунки. Чем дальше, тем совершенней те становились, схематичные фигуры сменились узнаваемыми контурами людей и животных. Охотники гарпунили моржей на льду и китов с лодок, люди строили дома среди деревьев. У следующей сцены Ваэлин остановился, пытаясь осмыслить увиденное. Остров — судя по форме горы, дом Волчьего народа, у острова корабль совершенно незнакомого типа, с одной мачтой и со множеством весел — куда больше, чем на современных кораблях.

— Летом они приплывали с запада, — поведал Асторек. — Это было так давно, что с тех пор звезды поменяли свои пути. На берег сходили высокие люди, бормотали непонятное, но приносили товары большой ценности: железные клинки крепче и острее тех, которые могли выковать мы, чудесные приборы из стекла, чтобы далеко видеть. Мы называли гостей людьми Больших кораблей.

Он указал на три фигуры, нарисованные рядом с кораблем: двух мужчин и женщину. Она была ошеломительно красивой: темноволосая, с зелеными глазами, в длинном белом платье и с золотым амулетом на шее — полумесяцем с красным камнем посередине. Слева от нее стоял худощавый мужчина в синих одеждах, с симпатичным, но слишком уж узким лицом. Мужчина снисходительно улыбался. Но больше всего внимание притягивал мужчина справа от женщины: высокий, мощный, широкоплечий, импозантный, с бородой. Мужчина глубоко задумался, нахмурился. Его лицо показалось очень знакомым.

— Это он! — обращаясь к шаману, возбужденно воскликнул Ваэлин. — Это лицо статуи из разрушенного города. Ты видел его?

Мудрый Медведь кивнул и проговорил без тени радости или возбуждения:

— Да, мы знаем эту историю. Люди Больших кораблей принесли на лед смерть.

— Да, — подтвердил Асторек и шагнул вперед.

Его факел осветил рисунок поселения в лесу, подобного нынешнему поселению Волчьего народа, но усеянного трупами.

— Гости приходили с миром, желали обменять товары на знание. У гостей не было воинов, они никого не подвергали насилию — но принесли смерть. В каждом поселении, куда они заходили, начиналась ужасная болезнь. В конце концов от народов льда осталась только жалкая горстка.

Свет факела снова показал женщину, на этот раз одну. Ее изображенное в профиль лицо полнилось горем. Ее прижатые к лицу руки были красны от пальцев до запястий.

— Нас спасла эта женщина, — сказал Асторек. — Мы не совсем понимаем как, но она отдала свою кровь, и это спасло нас, болезнь ушла, но…

Факел осветил следующую сцену: двое мужчин, стоящих над телом женщины. Симпатичный мужчина уже не улыбался, его лицо было полно гнева, а широкоплечий глядел мудро и спокойно — хотя древний мастер сумел передать выражение глубокой печали, подавленной, не выпускаемой наружу.

— Высокий взял корабль и уплыл. Но другой остался. Он не хотел уходить от тела женщины и не желал предать его льду, как того требовал обычай. А потом…

Факел осветил силуэт человека, волочащего сани сквозь снежную бурю.

— Когда пришла зима, он повез ее тело на север. Народ льдов больше не видел его. Однако он оставил нам подарок.

Асторек умолк, посмотрел на Ваэлина со смесью благоговения и неприязни.

— Люди Больших кораблей очень многое знали: и как ковать металл, и как считать звезды, и даже как заглядывать в будущее.

Факел осветил самый большой рисунок, от пола до потока, выполненный с мастерством и ясностью, затмевающими работу самой Алорнис: лицо худощавого мужчины лет тридцати, черты угловатые и резкие, даже неприятные, темные глаза, губы чуть изогнуты в подобии улыбки. Жесткое лицо человека, привыкшего к невзгодам и насилию. Лицо спокойного убийцы с холодными равнодушными глазами. Ваэлин много раз видел такие глаза у тех, кто пытался его убить.

А затем пришло понимание, и с ним разом улетели все мысли. Дарена взяла в ладони его задрожавшую руку. Ваэлин молча смотрел на свой портрет.

— Тот, кто спасет нас от еще незримой угрозы, — пояснил Асторек. — Ушедший в лед назвал этого человека Тень Ворона.

ЧАСТЬ III

Рассказ Вернье

Мы пристали в Марбеллисе на тридцать пятый день плавания. Капитан увел с собой на берег десятерых матросов, груженных внушительной кучей добычи и оружия, взятых у неудачливых воларцев в битвах при Зубах и Алльторе.

— Корабли живут грузами, — проворчал он на прощание.

В последнее время он стал разговорчивей со мной, но по-прежнему отказывался общаться с Форнеллой.

— Я за это добро возьму полтрюма специй, — добавил он. — А ты оставайся на борту и следи за своей ведьмой.

Та подошла ко мне, когда я обозревал с борта город и доки.

— Я слыхала, что этот город называли сокровищем северной империи. По-моему, оно слегка поблекло.

Со времен войны Марбеллис постоянно отстраивался и доделывался. Понемногу исчезали выжженные и опустошенные кварталы, огромный порт залечивал раны. Но здания можно быстро отремонтировать, а вот сердца жителей — другое дело. В послевоенные годы многие ратовали за то, чтобы проучить северян, и самые громкие голоса слышались из Марбеллиса.

— Мы нашли бриллиант в пустыне и превратили его в обгорелый уголь, — процитировал я.

— Хорошая строчка. Должно быть, ваша.

— Нет. Она принадлежит молодому поэту, которого я повстречал в Варинсхолде. Кстати, этот юноша — сын генерала, почти уничтожившего этот город.

— Похоже, с отцом вам не удалось поговорить, — заметила Форнелла.

— Нет. Он постоянно отказывал мне во встрече. А его сын был счастлив рассказывать, если я оплачивал его счет за вино.

— И почему же? У него была на то весомая причина?

— Сожаление и чувство вины за то, что принял участие в бойне, — покачав головой, ответил я. — Но он не преминул напомнить мне, что его отец быстро и беспощадно пресек бесчинства своей армии и повесил при том больше сотни человек.

— Токрев тоже повесил бы за бесчинства. Мертвые рабы ничего не стоят.

— У нас еще работа, — напомнил я и пошел в каюту.

За предыдущие недели я узнал многое о древних мифах, но почти не добавил сведений о происхождении Союзника либо о том, где находится бессмертный человек, которого Союзник ищет. В самых старых обрывочных сказаниях людей, позднее ставших гражданами Воларской империи, отыскались упоминания о махинациях темных богов и злых духов, но отсеять правду от предрассудков и суеверий не представлялось возможным. Куда плодотворней оказались поиски информации о бессмертном. Обнаружились целых семь версий его истории, в большинстве из Азраэля, трактующие бессмертие как наказание за отвержение Веры. Но были и другие варианты. Например, кумбраэльская версия рассказывала о безбожном еретике, сжегшем Десятикнижие и за то проклятом Отцом Мира и осужденном бесконечно скитаться и оплакивать свой грех. А сегодня я нашел мельденейскую легенду о человеке, принесенном океаном на острова после кораблекрушения. Все товарищи этого человека погибли, и ему следовало утонуть тоже, но он выжил. Он путешествовал в поисках старых богов.