Интерполицейский (СИ) - Донцов Виталий (книги txt) 📗
Соперник осторожно двинулся в противоположную сторону, подозрительно впериваясь в меня, пытаясь понять — чего от меня можно ожидать?
Всего, Том, теперь всего.
Тишину, установившуюся минуту назад, разорвал истошный женский крик — Алессандра не вынесла напряжения:
— Джек, ты сошел с ума! Останови это безумие!! Прошу тебя!
Лайон не произнес ни слова. А мне было все равно — я видел только растянутые текучие движения противника, слышал только его сдерживаемое дыхание.
Он не выдержал паузы первым — как раз тогда, когда в толпе уже стали роптать о намеренном затягивании. Он атаковал. Терпение, значит, не входит в число его добродетелей.
Размывшись по воздуху, он метнулся ко мне слева, считая, наверное, что это моя мертвая зона. Но я перехватил его рвущуюся к моей селезенке руку, слегка придавил нервный центр на его запястье — кисть руки должна была после этого онеметь, а локоть пронзить судорога — затем добавил ей скорости, обводя вокруг себя, выставил чуть свою левую ногу, укрепившись на правой, и отпустил американца. Том, запнувшись об меня, и не в силах остановить бросок, кувыркнулся на землю. Но сгруппировался, перекатом вскочил на ноги. Мгновенно полуобернулся ко мне, опасаясь моей контратаки. Но удивленно увидел, что я не стронулся с места.
Толпа прошелестела. Скорее всего, они вообще ничего не успели рассмотреть.
— Хорошо… — неопределенно протянул американец. То ли рад хорошему началу драки, то ли обещал мне хорошую трепку.
Я ждал.
Том выпрямился, и тут же пригнулся на ногах, коротко затанцевал на них, и вновь бросился в атаку.
Его кулак просвистел в сантиметре от моего виска, но это был отвлекающий удар. Нога Тома из немыслимого — для дилетанта — положения, из-за спины, взлетела к моему животу, но я уклонился вправо, выставил сложенные руки, отбил-поймал его лодыжку, чуть докрутил, и резко поддел на себя и вверх. Противник описал в воздухе замысловатое сальто, хлопнулся выгнутой спиной на конские "яблоки", а я, не отставая ни на дюйм от его падения, придавил его коленом к земле, и буквально только наметил следующее движение, удар "клювом орла" в гортань.
— Ты труп, — ровно констатировал я, и поднявшись с него, подал ему свою руку, ставя Тома на ноги.
Бой завершился моей разрушительной победой.
Сразу началось перекочевывание денег из одних карманов в другие. Судя по множеству кислых рож, большинство все же ставило против меня.
— Поздравляю, подполковник, — не меняя добродушно-вежливого выражения лица, негромко сообщил мне с забора Лайон. — Я, возможно, недооценил тебя. Отличная победа, не придерешься. Не желаешь пойти к нам инструктором?
— Предложение не по адресу, — ответил я. Я ощущал спадающее напряжение, ноги слегка подкашивались. Я готовил себя к более сложному бою, но у Тома уровень подготовки оказался не выше, чем у свеженького выпускника российских спецслужб. Опыта ему явно недоставало.
Я окинул долгим взглядом толпу, отыскивая Алессандру. Но наткнулся на раздвигающего людей, словно ледокол, великана, за которым в кильватере шло еще человек шесть в армейской форме. Я был убежден, что именно они прибыли на вертолете несколько минут назад. И похоже, эти тоже из команды Джека.
Выйдя к самому ограждению, здоровяк облокотился на затрещавшие жерди, и произнес:
— Эй, русский! А что ты скажешь, если вместо сопляка встану я?
Голосина у него был как из бочки литров на пятьсот. Он возвышался над толпой, со смесью насмешки, презрения и уважения глядя на меня. Темнокожий, но с европеоидным типом лица. Я смерил его ответным взглядом — пожалуй, если я приму сейчас вызов этой гориллы, исход будет весьма сомнительным. Этот боец был очевидно опытен, и вдобавок имел к своим исполинским габаритам, большим, чем даже у Ганса, нестандартную голову. Иного выражения у меня не находилось. Высокий лоб, прямой нос, ровные губы и умные глаза. Голова и тело его были словно из разных комплектов. Взрывная смесь — интеллект и звериная сила.
— Чего тянешь? — понимающе усмехнулся здоровяк. — Испугался? — и сложил толстые, как бревна, руки на груди. Я машинально опустил глаза на них…
Я едва устоял на ногах. В поле моего зрения попала эмблема на одном из закатанных рукавов униформы. В овале шеврона — сцепившиеся в когтистом объятии дракон и лев алого цвета. Я растерянно обвел глазами его товарищей, затем поднял взгляд на Джека. У всех на плечах были одни и те же нашивки.
— А?! — прохрипел я. Лайон чуть приподнял бровь в недоумении. Посмотрел на свою нашивку. Потом прозрачно посмотрел на меня, и улыбнулся.
Как я просмотрел эту деталь раньше? Я просто не обращал на их знаки отличия никакого внимания, я был слишком занят самокопанием. Теперь вновь, вместе с тяжелой головной болью, всплыло в голове воспоминание о Мьянме, о проклятом "Азиатском Единстве", пропади оно пропадом!
Но почему, как? Причем тут американский шпион? Ведь Джек был в самом настоящем плену! Это не могло быть инсценировкой — для кого?
— Ты проглотил язык, русский? Похоже, что ты наложил полные штаны! — издевательским тоном говорил громила. Я судорожно сглотнул, покосился на Лайона, с отеческой снисходительностью взиравшего на эту сцену.
Какого дьявола?! Я рвано вскинул ладонь к лицу, и провел ею по лицу, сгоняя наваждение. Да пусть хоть сам Сатана восстанет из ада! Я должен выстоять! Растерянность, в которой я тонул как в болоте, охватывала меня, но я обязан оказаться сильнее. Я стал собирать свою волю в кулак. Какой ты на хрен офицер, если испугался призраков!
Сумрак в моих глазах рассеивался, и я видел истинные лица врагов. Этот жалкий циклоп, что вызывал меня на бой, считал себя непоколебимым, он видел во мне не соперника, а червя, которого не составит труда раздавить. Весь его ум был фальшью, заключался лишь в бесконечном самолюбовании и самовозвышении, в шаткой, словно колосс на глиняных ногах, вере в свою мощь и превосходство над всем остальным миром. Но весь этот хлам был лишь слабым отражением того, что я увидел сейчас в бесцветных озерах глаз Лайона, классического олицетворения той системы, что я ненавидел всей душой.
Я упер окаменевший взгляд в здоровяка, гнусно ухмыляющегося.
— Оставь его, Немалер. Не видишь, подполковнику нехорошо. Беркутов, может, пригласить врача? — тон Лайона был озабочен, даже заботлив.
И тут окружавший меня радужный мыльный пузырь окончательно лопнул. Я осознал, что на порядок сильнее всех и каждого здесь, что я хочу вбить этого Немалера в землю, чтобы сорвать с себя наброшенный им саван сомнений и смятых чувств. Что хочу стереть с лица Лайона эту грязную усмешечку. Чтобы уничтожить этим столпившихся за спиной циклопа насквозь пропитанных грязью и дерьмом людишек, уже посмевших похоронить меня, это явно читалось в их масленых взглядах, жадных до чужих страданий.
Я медленно сложил кукиш, показал его замершим передо мной бандитам, вызвав на их лицах удивление. Но даже теперь Лайон лишь удовлетворенно кивнул сам себе. Да когда же я смогу совершить хоть что-то, что смело бы с твоей наглой морды это идиотское выражение?
— Иди сюда, переросток! — тихо, но чтобы все услышали, бросил я Немалеру. Тот слегка изменился в лице, по лбу его пролегла глубокая морщина, а глаза оценивающе прищурились под сведенными бровями.
Наступила абсолютная, по настоящему мертвая тишина.
— Нет! Беркутов, ты же не сумасшедший! — закричала опять де Ла-Санио. — Ты же не справишься с ним! Откажись! Черт, не оставляй меня здесь одну!!
Я отыскал ее взглядом. Она пыталась вырваться из цепких рук солдат Лайона, и обжигала меня взглядом черных глаз. Странно, в них я даже издалека сумел рассмотреть нечто такое, что внезапно лишило меня покоя…
— Сержант, не убивай его. Делай с ним что хочешь, но оставь живым, — замерзшим голосом приказал Лайон.
Теперь я знал, что в этом запутанном и перемешанном оркестре он играет соло, подчиняющее себе всю пьесу. Но в чем ее смысл?
