Печаль Танцора (ЛП) - Эсслемонт Иан Кэмерон (книги полностью txt) 📗
Айко оглянулась на сестер в поисках поддержки, но узрела всеобщее неодобрение, лишь немногие изобразили некое молчаливое сочувствие. Натянуто поклонилась Юне: - Как прикажете, - и вышла из командного шатра.
В своей палатке Айко бросилась на кровать, поставила у ног столик для письма. Задумалась о будущем. Доспехи, как обычно, висели на подставке, напоминая обезглавленного человека. Образ вызывал головокружение; она встала и скатала кольчугу. Никто прежде не отказывался от службы в королевской гвардии. Неслыханно. Вершина предательства! Так что же ей делать? Еще годы служить человеку, которого больше не уважает? Однако он - король, и не ей судить. А что, если новая атака окажется удачной? Кто сможет сказать заранее?
Снова сев, она швырнула стило на табличку для письма и понурилась. Она попросит перевода в столицу, в дом учения. Ей должны позволить обучать новые поколения сестер.
Но... выдержит ли она это? Посылать детей на службу мужчин и женщин, без малейших сомнений готовых приносить жертвы ради дерзких личных амбиций?
Нет, она не видела себя в роли покорной рабыни.
Айко прижала кулаки к щекам и начала качаться, ощущая, как текут слезы.
Просидев до ночи, она приняла решение. Вскочила, вынув клинок, скрытый в куртке на спине. В тусклом свете осмотрела блестящее серебряное лезвие. Краткий Клинок. Последнее прибежище чести - когда не остается надежды.
Что же, надежды она не видела. Потеряла преданность, основу верной службы. Срезала, слой за слоем, в том кровавом шатре.
Айко крепко сжимала кинжал, рассматривая острую грань.
Но он был королем, а она была рождена для его династии, как и родители и предки. Айко вложила клинок в ножны. Ладно же. Она будет служить - лишь потому, что таково ее место в мире. Прочь слепую преданность - на престол нужно смотреть глазами циника.
Вроде того, каким зачастую смотрела Халленс. Лишь сейчас тон старой командующей стал ей понятен. Та безрадостная суровость, которая так удивляла прежде. Неужели она тоже пережила нежданное откровение, видела, как мир переворачивается в мгновение ока?
И заметила такую способность в Айко?
Она отбросила табличку. Если выдержала Халленс, выдержит и она. Пусть Юна ярится, пусть сестры кривятся в неодобрении, как и прежде.
Теперь в ней есть сила, позволяющая вынести всё.
***
Проникнуть через посты охраны канезского лагеря оказалось намного легче, нежели в прошлый раз. Хотя Дорин был весьма удивлен, видя, что южане не готовятся к отходу. Ограды и шатры стояли на местах, хотя внешняя линия пикетов была покинута - вероятно, у них не осталось достаточно солдат.
Где находился сейчас его компаньон, Дорин не имел представления. Чему был рад. Юный маг слоняется где-то среди палаток, одержимый личными, причудливыми приоритетами. Подумав о нем, Дорин сообразил, что впервые работает с партнером. Если это можно назвать партнерством, ведь они не заключили формального соглашения. Честно сказать, их связи вовсе не похожи на соглашение...
Скорее на временное совпадение целей и задач.
Он до сих пор не вполне доверял этому типу. Слишком причудлив и непредсказуем. Дорин откровенно подозревал, что маг не вполне здоров психически, и был доволен, что он не мешается под ногами во время важной миссии.
Вторую линию пикетов ассасин преодолел так же легко; мужчины и женщины все еще были потрясены и опечалены катастрофой, унесшей так много соратников. Он быстро оказался у группы шатров и павильонов, составлявших резиденцию короля. Помедлил между двух шатров, прислушиваясь. После первого визита, а также расспросив Ву, он понял, что личный павильон короля стоит за главным командным шатром - и теперь начал перемещаться, отыскивая самый безопасный путь.
Он двигался, низко склоняясь, готовя ножи, резко замирая и слушая окружающее всеми чувствами. Ночь по-прежнему была холодной, дыхание порождало клубы пара; он проклинал колючие кристаллы льда, хрустевшие под кожаными туфлями.
Немного поплутав, он вышел на дорожку к полотняной стене королевского павильона. Присел на корточки и подождал, вслушиваясь. Похоже, этот проход не охраняла стража, но приходилось остерегаться случайного патруля.
Сделав еще несколько шагов, он перерезал веревку, крепившую низ стенки к колышку, перекатился под тяжелым пологом. Застыл внутри, озираясь и напрягая слух. Дорин оказался за дорожным сундуком, среди скатанных запасных ковров или плотных одеял. Осторожно высунув голову, чтобы видеть за пределами этих груд, понял, что очутился в обширной кладовой: ряды богато украшенных одеяний, золотая филигрань доспехов на стояках, новые сундуки, в которых, вероятно, тоже хранились одежды. Дорин ожидал, что придется искать короля, а вместо этого оказался прямо в его гардеробе.
Он встал и коснулся занавеса из более легкой ткани, что заменял дверь. Заглянул и понял, что это действительно спальня; фигура в длинной свободной одежде - бледно-зеленые шелка - склонилась в молитве перед алтарем. Темные как ночь волосы беспорядочно повисли над опущенным лбом, но Дорин узнал Чулалорна.
Едва он шагнул внутрь, мужчина у алтаря застыл, показав, что ощутил присутствие гостя. Медленно обернулся... Дорин убедился, что нашел свою цель.
- Значит, ты все же пришел, - сказал король, кивнув самому себе.
Дорин шагнул, чтобы видеть и Чулалорна, и выход. - Все же?
Чулалорн пошевелил плечами. - Скажем так: никто из королей и королев Итко Кана не умирал в постелях. Или на войне, или от измены.
Дорин подошел к занавесу, вслушался. Никого. - Итак, измена.
- Сколько она тебе платит? - спросил Чулалорн. - Удваиваю.
- Сами знаете, я не соглашусь.
Губы тронула улыбка. - Итак, профессионал. - Он глянул в сторону, кому-то кивнув, но Дорин не сместил взгляда, уловив момент, когда король бросил нечто скрытое в руке. Изогнув плечи, Дорин тоже метнул свое оружие.
Королевский кинжал пролетел мимо, а вот Дорин не промахнулся. Один прыжок, и он был подле короля, зажимая ему рот, не давая закричать или даже захрипеть. Чулалорн боролся за глоток воздуха, а Дорин продолжал зажимать ему рот, другой рукой двигая рукоять ножа, расширяя рану. Он вежливо позволил ему лечь и вытащил клинок из содрогавшегося тела. Яркая кровь из самого сердца оросила бледно-зеленую рубаху, застывая темным липким пятном.
Наконец король застыл, и Дорин смог отвести ладонь. Выпрямился, сунул руку под нагрудник, вытащив какую-то вещь на шнурке. Снял ее с шеи - когтистую птичью лапу - и бросил на багряное поле, расцветшее на груди короля.
Движение заставило его развернуться: женщина в отличной кольчуге стояла коленопреклоненная, опустив голову. - Мой король...
Когда она подняла голову, Дорин снова метнул оружие. Острое тонкое лезвие вошло в глаз, женщина дернулась и обмякла. Однако быстрое шевеление за спиной показало - она пришла не одна.
Он сдвинулся к стене у входа; внутрь ворвались две вооруженные женщины. Необычно длинные клинки взвились над головами, издавая свист. Он выхватил два ножа и метнул одновременно. Один поразил цель в горло. Но вторая женщина отбила кинжал щелчком гибкого меча. - На помощь! Убийца! - заорала она, острый клинок ринулся к Дорину.
Он упал и вытянул руки, хватая женщину за ногу. Повалил и тут же резанул по глотке.
Снова крики, тяжелые шаги. Неслышно выругавшись, он подскочил к стенке и разрезал, выбегая наружу.
Стража сходилась со всех сторон, ведь он был в самой середине треклятого вражеского лагеря. Даже спиной ощущая приближение солдат, ассасин пустился бежать между рядами палаток, но круг смыкался.
И тут громкий, звенящий медью звериный рев заставил его упасть. Дорин прижал руку к бешено колотящемуся сердцу - о нет, о боги, нет! Но тут ему, уже слышавшему рев чудовищ, вспомнилось, что от этого звука прежде тряслась сама земля... и Дорин сообразил, что происходит.
Общая тревога стала походить скорее на самый настоящий мятеж. Дорин едва увернулся от толпы чиновников, слуг и гонцов, ринувшихся спасать господское добро и самих себя. Шатры запылали - по крайней мере, так казалось - и черный дым повалил в проходы, затемнив всё. Ночь стала такой непроглядно-черной, какой он и припомнить не мог.
