Кембрийский период (Часть 1 — полностью, часть 2 — главы 1–5) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Вот тогда Алан всё-таки плюнул. Робин Добрый Малый, конечно, не красные куртки — зато, пожалуй, самый известный мошенник своего времени. Получеловек, полуфэйри, не пристал ни к тем, ни к этим, любит весёлый розыгрыш да злую шутку. И, говорят, добрых да бедных не обижает. Фермер задумался — то ли он за последнее время разбогател, то ли освинел. Первое — хорошо, да вряд ли.
— В другое время я бы тебе посоветовал спуститься в город и пожаловаться сиде Немайн лично, — заметил рыцарь весело, — И барана прихватить с собой живьём. А лучше не одного, а десяток. Она ж теперь хозяину заезжего дома дочка. А он богатый, что ему один баран. Но есть способ лучше… Твоя третья невестка ж озёрная?
— Озёрная, и что? Веру нашу приняла, с мужем венчана, — на всякий случай добавил хозяин.
Сэр Кэррадок вскинул бровь, но комментировать сомнительное утверждение не стал. Ну, выгораживает дед родню, так что тут такого? Крестить-то озёрную — для порядка, чтоб была как все — забыли вряд ли. Венчание же больно дорогая процедура. Горожане не все себе позволяют. Многие просто оглашают, по какому уговору вступают в брак. Несколько видоков от разных кланов — если люди хоть сколько важные. А так — объявят перед соседями, и дело с концом.
— И хорошо. Тут с ней поговорить хотят.
— Кто?
— А чья у вас охранная грамота на воротах, та и хочет.
Подкрутил ус кверху, сунул ногу в странное треугольное приспособление, плавным движением даже не вскочил — поднялся в седло. Поймал недоумевающий взгляд.
— сидовская езда, — сообщил, — ну про Немайн ты же знаешь. Так чего удивляешься? Говорят же — с кем поведёшься… Жди гостей!
Оруженосец сэра Кэррадока теребил в руках тубус с посланием, как девица платочек. По-лошадиному косил глазами.
— Ну озёрная, так озёрная, — протянула сида, — нам всё равно мимо этого хутора двигаться, так?
Сэр Эдгар кивнул.
— Скорость у колесницы выше, чем у всадников. Если ты разрешишь мне задержаться для разговора, я быстро тебя нагоню. А ещё могу вырваться вперёд — и тогда просто подожду тебя немного.
— Нет. Если ты настаиваешь на этом разговоре, мы подождём всем отрядом.
— Я не могу настаивать. Я рядовая ополченка, — устало напомнила Немайн, — командуешь войском ты.
— В любом случае ты — сида. Мы не можем двигаться без тебя. Уж прости, но в способность священника управиться с несколькими десятками фэйри я не особенно верю. У епископа Теодора и с десятком-то получалось не всегда. А этот ещё не прижился.
— А ты — командующий. И я намерена выполнять приказы.
— Тогда — прежний порядок следования.
А порядок — как у лорда Китченера Хартумского: "учёных и ослов в середину каре". Кавалерийского, в данном случае. Немайн чувствовала себя сложным вооружением. Осадным орудием. Которое везут, обслуживают, прикрывают. Уж наверняка позволят самой выбрать себе позицию. Одна загвоздка — не выйдет ли пшика, когда сероглазую гаубицу попросят сделать решающий выстрел.
— Самоходная сида, — бормотала Немайн под нос по-русски, — на базе колесницы «Пантера» ausf G. Основной калибр: чёрт его знает, что. Вспомогательный калибр: баллиста малая, модель III/VII. То есть третий век, модернизированный в седьмом. Кривыми ручками из двадцать первого. У мехводихи ещё есть алебарда дамская четырёхручная.
Как Анна ухитряется оперировать этой оглоблей, он только диву давался. Когда — перед самым отъездом — епископ Теодор приметил над колесницей Немайн шестиметровую штуковину с листовидным наконечником, да острым крюком на конце, слегка позеленел и припомнил, что вот этим-то и дуэлировали те дамочки, чей поединок он судил последним.
— Без колесниц, что ли?
— Конечно, без! Твоя будет первой боевой за долгие столетия. Со времён Боадикки, пожалуй.
Клирик тогда только хмыкнул. А теперь время от времени, перехватив поводья, наблюдал, как колесничая упражняется с длинным копьём. Рыцари — и даже норманны — на это время отодвигались на почтительное расстояние — чтобы не попасть под внезапный выпад кружащегося и пляшущего копья. Широкий мечевидный наконечник оказался оружием преимущественно рубящим. Длина же копья объяснялась соображениями баланса — держала оружие Анна почти за середину. Даже ближе к наконечнику, чем к подтоку. И всё равно длины хватало на то, чтобы отогнутый под прямым углом от главного лезвия шип время от времени проносился перед носом у лошадей. Которые не обращали на опасное представление особого внимания. Приучены…
Анна училась колесничному бою. Знала — пригодится. На празднике покрасоваться. Голову сорвать на дуэли сопернице. Оказалось — не только. Колесница неторопливо — и на том спасибо — катилась по римской дороге. Рыжие лошадки — две коренные в хомутах, две пристяжные в ременных постромках — искренне недоумевали, с чего это представление происходит не на ипподроме? Никогда же так не бывало!
Сначала, для разминки, повторила основные приемы. Первый и главный — рубка вдоль бортов. Потом — разрезание, приём всё больше против конных и колесниц. Укол острием, удар крюком — главное во фронтальном и ретирадном бою. Затем настал черёд блоков и работы крюком: поднимание, вспарывание… Очень мешали щиты — но в бою они нужны… Руки будут заняты поводьями или копьём. Немайн с интересом следила за тренировкой. Срастись у наставницы толком сломанная рука, Анна бы попросила показать сидовский стиль. Наверняка ведь отличается.
Вот с чем Клирик никогда бы не сравнил отрывисто-размеренные движения Анны, так это с танцем. Скорей её упражнения напоминали молотьбу — с той разницей, что молотят сверху вниз… А тяжёлое копьё может прилететь с любой стороны. Выглядело — впечатляюще. Движение листовидного клинка не прерывалось ни на мгновение. При этом крутилась эта махина в одной руке. Придерживалась одной кистью. Сила для сокрушительного удара накапливалась понемногу — а потом обрушивалась в вихре с фурией инерции. Встретив пустоту, переходила в полёт связки. Затем следовал новый удар. Двумя руками древко Анна прихватывала, только отрабатывая блоки — но и тогда грозное движение не останавливалось.
