Скорбь Белоснежки (ЛП) - Джейс Кэмерон (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Взгляд Белоснежки спас его от влияния Кармиллы. Он привел его обратно в чувства. Словно он оказался… дома, в котором он так всегда хотел оказаться. Освободившись от ее гипноза, Локи бросил взгляд на Королеву, ее силуэт сейчас был немного размытым из-за пара. Для страховки, он взял Белоснежку за руку. Он нуждался в этом, в то время, как ему нужно было подумать о том, как сбежать из этого сна. Либо так, либо Королева осушит их как и тех юных девушек, которых убила прежде.
— Руно, — вспомнил Локи. Он потянулся, чтобы трижды стукнуть завязанному руну на запястье, посылая тем самым сигнал Акселю и Фейбл, чтобы те разбили зеркало топором Люси, чтобы спасти их из этого ужасного, бесконечного сна.
Он постукал по запястью, осторожно наблюдая за Королевой Скорби. К его удивлению, он не ощутил на своей руке Руна. Глаза Локи широко распахнулись, и сердце неистово забилось в груди. Бросив взгляд на запястье, он не мог поверить в то, что увидел или вернее НЕ увидел. Руно исчезло.
Королева Скорби звонко рассмеялась; от ее смеха у них по спине поползли мурашки. Локи знал, что она смеется над ним. Он оглянулся на нее и увидел, что она наматывает его Руно на пальцы правой руки. Левой она вгрызалась в яблоко. Он понятия не имел, как потерял свое Руно, или как Королева завладела им. Это не имело значения. Королева не собиралась отдавать его обратно, и теперь он был пойман в ловушку в этом сне, до тех пор, пока в Будильнике не закончится песок в Реальном мире. Локи инстинктивно хотел сделать шаг вперед, чтобы защитить Белоснежку, которая стояла у него за спиной, словно он был готов получить пулю вместо нее.
— Что ты делаешь? — выплюнула Белоснежка.
— Я отвлеку ее, — ответил Локи. — А ты убежишь, а потом жди, пока не кончится сон, и пока ты не проснешься в реальном мире. Уверен, Аксель и Фейбл в целости и сохранности отнесут тебя обратно в замок.
— А ты?
— Я потерял свое Руно, что означает, что я заперт здесь. Я смогу проснуться только тогда, когда закончиться сон, или…, - Локи пожал плечами, он не знал, что сказать. Все что ему пришло в голову, засветить Аликорном молчаливо наблюдающей Королеве.
Ее молчаливая уверенность была куда страшнее, чем ее гнев. Будто бы она знала, что им не убежать, потому она не торопилась кончать с ними. Кармилла усмехнулась на героическую реакцию Локи. Это был уничижительный жест, и Локи захотелось, чтобы Аликорн, наконец-то, оказался хоть капельку полезным. Он совершил долгое путешествие к Скорби, желая убить Белоснежку, а теперь понял, что за всем этим скрывалось настоящее зло, в лице Королевы. Теперь все эти разговоры про возращение домой были бессмысленны. Он вспомнил, как его мать говорила ему, что в Скорби он узнает, кто он такой на самом деле, и что есть разница между тем кто он, и откуда он. Сейчас Локи был там, где и хотел быть: влюбленный в девушку, которую пришел убить, снова. Белоснежка была его домом.
Кармилла передала одному из слуг объеденное яблоко, из которого, извиваясь, торчал червяк. Она вытерла рот кончиком платья одной из мертвых девиц. Локи предположил, что теперь у нее над ним жуткая власть из-за Руна. Он подумал, что если владение Руном Охотника за Сновидениями то же самое, что владеть его душой. Сжимая Аликорн, он хотел броситься в бой, как мужчина, но Королева оказалась быстрее. Кармилла снова продемонстрировала свой змеиный язык, облизывая губы. Читая какое-то чудовищное заклинание, она высунула язык в воздух, разбрызгивая нечто вроде невидимой силы на Локи. Но это был не яд.
Вместо этого, Локи обнаружил, что его оторвало от пола. Она оттолкнула его одним языком, не приложив и руки, тем же самым способом, когда Белоснежка отбросила Плохиша в замке реального мира. Против своей воли, Локи взмыл в воздух, он раскинул руки в стороны, словно космонавт в невесомости. Кармилла щелкнула пальцами, и Локи отбросило в сторону. Он приготовился удариться об стену и приземлиться на задницу. Вместо этого он резко упал вниз, плюхаясь в ванную, которую видел в своем первом сне, только на этот раз она была наполнена.
Локи удостоверился, что не выронил Аликорн, когда скользнул в смесь из крови, молока и шоколада. Он сомневался, что выберется из всего этого живым. У него кружилась голова от удара Королевы, и он представил, как теряет сознание под водой.
И вот так все закончится? В ванной? Ну, офигеть как сказочно.
Лежа на спине на дне ванной с закрытыми глазами, он мечтал что бы нашлось нечто такое, что придало ему сил и он снова бы сразился с Королевой и спас Белоснежку. Он поборол желание потерять сознание. Никто не умирает, не выяснив того, кто он такой на самом деле. Вспомнил он слова Чармвилля. Это еще не конец.
Если бы только была какая-нибудь волшебная сила, которую он смог бы использовать как в сказках. Куда подевались Феи-Крестные, Крестные Отцы и Матушка Гусыня, когда они были так нужны?
Но Локи не привык верить в сказки…,по-крайней мере, не до этого сна, да и он сомневался, что кто-то подобный появиться в этот момент и спасет его жизнь. Он слишком устал, чтобы даже попытаться в последний раз произнести Ора Педора. Как вообще можно говорить под водой, если у него не осталось сил?
Соберись, Локи. Ты можешь сделать это.
Его внутренний голос придал ему моментальный всплеск силы, и он попытался поднять руку. Но для него уже было слишком поздно. У ванны отрасли руки, как у осьминога, и схватили его за руку, снова прижимая к полу. Он попытался пошевелиться, но ноги тоже были схвачены «осьминогом». Осьминог один двигался, в то время как Локи старался не утонуть. Локи решил пока не шевелить свободной рукой, а то и ее чего доброго схватят.
Что там моя матушка говорила про Чанту? Разве она не говорила мне следовать за своей звездой, и тогда весь мир объединиться и поможет мне? Нужно использовать эту самую Чанту прямо сейчас. Должно быть, это правда. С чего бы ей лгать мне? Мне нужно мужество, чтобы ощутить ее?
Локи подумал, что сейчас он как никогда способен использовать Чанту. Он очень хотел отыскать Белоснежку, а весь путь, что ему уже довелось пройти, должно быть, изменил его в лучшую сторону. Он уже не был тем полуангелом, который презирал Минкиных и вечно жаловался на жизнь. Неделю назад, если бы он оказался на пороге смерти, ему было плевать на жизнь, поскольку все кого он любил и скучал, были стерты из его памяти. Но теперь, у него были друзья; девушка, которая ему нравилась и, что за ирония, новый дом. Пусть даже он назывался Скорбью, пусть даже он находился в городке под названием Ад, он, по-прежнему, хотел там жить. Чармвилль некогда говорил ему, что существует множество городков под названием Ад, но ни одного под названием Небеса. Быть может, все, что необходимо было сделать Локи, это переиначить этот Адский городок в свои персональные Небеса. Быть может, Небеса не просто место; дом не был просто местом; мы сами в силах сотворить себе Ад или Небеса. Дом там, где сердце; там, где мы плачем и смеемся, встречаем свою любовь, то, что мы вершим сами и ради чего мы боремся. Нам на подсознательном уровне вдалбливали, что дом был сухой душой; место о котором нужно заботиться, свято веря, что однажды пройдет дождь и утолит земную жажду. Только тогда трещины на земле исцеляться и зеленые мечты вырастут из земли. Локи хотелось пережить этот момент, больше чем когда-либо. Ему хотелось насладиться жизнью со своими друзьями, с любимой девушкой и, быть может, посвятить свою жизнь, помогая остальным, когда необходимо. Но, быть может, для Локи уже было слишком поздно. У него кончился воздух и ответы.
Если бы только у него был шанс, может, он и был, в качестве свободной руки, которую осьминог еще не обхватил своим толстым щупальцем. Вот только как именно использовать этот шанс правильно? Его свободная рука была ближе всего к карману, где он хранил Сезам, печенье с предсказанием. Что скажет ему Сезам на этот раз?
Он знал, что вопрос, который он хотел задать, не обязательно озвучивать. Ему просто нужно было использовать разум, а оно уже в свою очередь поймет и ответит ему. Локи медленно вынул Сезам из кармана, чтобы не потревожить щупальца осьминога и отвел руку в сторону. Все, что нужно было сделать, это задать вопрос и разломать печенье. Он всегда верил Сезаму, и теперь, оно было его последней надеждой.
