Царьград. Трилогия - Посняков Андрей (бесплатные версии книг .txt) 📗
Несмотря на свое положение, Алексей с удивлением всматривался в происходящее.
Господи! Да что ж тут такое делается-то? Очередной татарский набег? Похоже.
Да, но, кроме татар, среди беспредельщиков полно и русских! Да вот хоть взять тех молодцов, что сейчас тащили Алексея. Впрочем, предателей хватало во все времена.
Изба, куда привели пленника, стояла у самой околицы, где еще вчера так весело пела песни деревенская молодежь. В низенькой закопченной горнице, несмотря на теплый день, было душно – исходила жаром недавно протопленная печь, рядом с которой была устроена дыба – палаческое приспособление, на которой, вздернутый за вывернутые руки к поддерживавшей крышу балке, был подвешен вчерашний пастушонок – бледный, окровавленный, жестоко избитый кнутом.
Палач – красивый кудрявый парень с перекатывавшимися под рубахою буграми мышц, обернувшись, хмуро взглянул на вошедших:
– Ну? И пошто вы его сюда притащили? Не, где это видано-то? Еще с одним не закончили, а они уже другого тянут!
– Так Офоний велел.
– Офоний… – Палач усмехнулся. – Не ему, чай, работать-то. Ладно, помогите-ка этого снять, а то еще окочурится раньше времени.
Двое парней бросились палачу на помощь.
– Сказал что-нибудь? – спросил один.
– Сказал, куда ж ему деться?
По крыльцу тяжело застучали сапоги, и в избу вбежал юркий, небольшого росточка, парень в кольчуге и с саблей у пояса:
– Ты, Емеля, погоди энтого пытать. Офоний сказал, чтоб его дождался.
– Дождался-дождался, – недовольно передразнил палач. – Ну и где его черти носят?
– Сказал – посейчас и придет.
– Хм, посейчас… Ну сади тогда этого на лавку – не пытать, так пирогами угощать будем! – Емеля сам же и засмеялся над собственной шуткою, а потом даже вполголоса запел:
– А я не отказался бы от пирогов, – усмехнулся посаженный на лавку пленник. – Особенно – с капустою или с грибами.
– А я так рыбники больше люблю, – неожиданно улыбнулся палач. Хорошая у него оказалась улыбка, широкая, немного застенчивая даже. – С луком. Вот, кажется, не такое уж и сложное дело – пироги печь. Замесил себе тесто, поставил квашню, приготовил рыбицы – ан нет! Ко всему свой подход нужон!
– Да, лучок-то сначала прожарить надобно. – Алексей тут же подхватил беседу. – Да лучше на коровьем маслице, да с морковочкой, да смотреть, чтобы не пригорел!
Емеля уселся рядом на лавку:
– Можно и не жарить – в печке, в горшке, потомить малость, а как зазолотится, доспеет – так и в пирог его, в пирог!
– А рыбу лучше почистить. Сазан хорош на пирог, осетр иль белорыбица.
– А я со щукой люблю, – скромно заметил палач. – Хоть и мягковата рыбина.
– Да уж, что и говорить, мягковата. – Пленник улыбнулся. – А вот если ее с куриным яйцом потушить, да в оливковом масле – пальчики оближешь!
– В оливковом? – переспросив, Емеля вздохнул. – Инда дороговато будет. О! Кажись, дьяк идет! Посейчас, паря, тебя пытати зачнем. Ну, вставай, подымайся… руки-от продень в веревочки… Ой, приятно с тобой поговорить было!
– И мне приятно…
Алексей уже давно прикинул, как ему отсюда выбраться, выжидал только удобный момент… вот, сейчас развяжут руки и…
– Погодь с дыбой! – войдя в избу, грозно распорядился тот самый главарь в темно-красном кафтане, Офоний.
Так вот кто он, оказывается – дьяк! Куратор или протокуратор, говоря привычными словами ромейской чиновничьей лестницы. Интересно, кому служит и чего хочет?
– Ну, человече? – усевшись за стол, Офоний потер руки. – Может и так, без дыбы кой-что нам расскажешь?
– А чего ж не рассказать? – громко хохотнул Алексей. – Ежели пирогами с белорыбицей угостите – расскажу, только успевайте лапшу с… тьфу… Только успевайте слушать!
– Пирогами? – несколько растерялся дьяк. – А при чем тут пироги?
– Он пироги вельми любит, – пояснил из своего угла палач. – С белорыбицей!
– Где ж мы ему белорыбицу-то найдем? Ладно, – дьяк деловито вытащил из поясной сумы канцелярские принадлежности – гусиное перо, чернильницу и листок серой бумаги. – Значит, говоришь, хочешь нам кое-что поведать?
– Без лишних ушей бы, – кивнув на палача и парней, хитро осклабился протокуратор.
– Выйдите! – тут же распорядился Офоний. – Да, допрежь проверьте, надежно ль сей тать связан?!
– Надежно! – кто-то из парней пощупал стягивавшие руки веревки. – Не думай, Офоний Карасич ужо, не сбежит.
– Да и не думаю я бежать! Я пирогов хочу!
– От заладил! – рассмеялся дьяк. – Извиняй, не напек я еще тебе пирогов-то. Ну? Давай говори!
Пленник льстиво улыбнулся:
– Я б и рад. Да осмелюсь спросить – об чем? Что ты услышать-то хочешь, отец родной?
– А все! – Офоний хитро улыбнулся. – Все, мил человече. Кто послал, зачем, почему, к кому… Впрочем – к кому – мы уже знаем.
– А, вот вы про что… – задумчиво протянул Алексей. – Что ж, отпираться не буду – послан!
– Я так и знал! – весело подмигнул дьяк. – Ишь, как хорошо у нас беседа-то началась. Так бы и дальше. Значит, послал тебя… кто?
– Подьячим Федулом назвался, – на ходу придумывал пленник. – Высокий такой, коренастый, сутулый…
– Высокий… коренастый… – старательно записывал дьяк. – Погоди! Так высокий или коренастый?
– Высокий… И широкоплечий – во! Плечищи, что у церкви притворы. Сказал мне, что подьячий, но я ж не такой дурак, вижу – никакой он не подьячий, боярин или, уж, по крайней мере, из детей боярских – точно.
– Боярин, говоришь? Так-так… А родинки у него вот тут, у носа, ты не приметил? – Офоний показал пальцем – где.
– Родинки? А ведь была! Была родинка-то!
– Я так и думал! – Офоний хлопнул в ладоши…
И тут же в избу ворвались парняги с саблями наголо.
– Звал, господине?
– Тьфу на вас! – вызверился дьяк. – Чего приперлись?
– Так в ладоши ж…
– Это я не вам. Прочь пошли! Ну? Что стоите?
– Осподине дьяк, там это… Мурза татарский Есигей, весь полон себе забрал – уводит.
– Ну и пущай уводит, мы не для-ради полона здесь.
– Так он еще и это, – кольчужник захлопал глазами. – Серебра требует. Говорит, обещали, так дайте, иначе Василью-князю пожалуюсь, мол.
– Пущай жалуется. – Офоний раздраженно хмыкнул. – Впрочем, ладно. Скажи, путь обождет чуть. Расплачусь!
Парни, поклонившись, вышли, и дьяк продолжил допрос:
– И что тебе велел тот боярин? Погоди-погоди. – Офоний наморщил нос и сам же продолжил: – Наверное, подбивать народишко на бунт, речи крамольные говорить, так?
– Подбивать народишко на бунт, так, – охотно согласился протокуратор. – И речи говорить крамольные… Ой, такие крамольные, такие… аж скулы сводит!
– Ясно! – записав очередную порцию показаний, дьяк потер руки. – Значит, боярин тот князя великого, осподаря Василия поносить велел?
– Его, Василия, велел. Поносить!
– Ай, славно! – довольно прищурился Офоний. – Все, как я и предполагал, выходит. А ты, я сморю, не дурак, паря, – выгоду свою понимаешь. Скажи-ка теперь, кто за боярином этим стоит? А?
– Князь стоит, а кто же? – Молодой человек хохотнул. – Кому как не князю за боярином-то стояти?
– Вот! Вот! – радовался дьяк. – Князь! Иван Можайский, так?
– Так! – выпучил глаза пленник. – Он! Он, подлюка!
– Ну это ясно. – Офоний пожал плечами. – В том, что Иван Можайский зло замыслил, ничего удивительного нет – он завсегда Шемяку поддерживал. А вот не стоит ли за ним еще кто-нибудь? Ничего боярин тот не говорил? А ведь должен бы, должен – иначе как доказать свою силу? А?
– Да говорил, – досадливо скривился молодой человек. – Только я малость запамятовал. Мм… Подожди, подожди, сейчас вспомню…
Как бывший студент-историк, Алексей в числе прочего когда-то назубок учил и русский феодализм… который теперь напряженно вспоминал. Эх, время бы… Знать бы! Все бы вспомнил, все, что надо – выложил. А так…
