Что-то остается - Кузнецова Ярослава (чтение книг TXT) 📗
С какой стати этот парень смотрит мне в рот, мысль поймать пытается — я же ничего не сделал… И желание — Сделать — оборачивается — смертью Лерга от моей дрожащей руки. И слово «потеря» обретает плоть и кровь. Лергову скрюченную от боли плоть и Лергову черную кровь.
Во имя чего?! Военачальник хоть может сказать себе: «Я посылаю на смерть защитников Альдамара и сам веду войско». А здесь… Ступайте, парни, кладите свои жизни, ваша кровь станет моим золотом… Еще десяток «толстых» в сундуке… Еще два десятка… Три…
Тебе надо было назвать Преемником — Энидара. Сразу и без волокиты. И старшенького, овцу паршивую — убрать. Простенько и без лишнего шума. С лошади, например, упал — шею свернул… И все было бы хорошо и прилично, и не предал бы сын твой еще не остывший пепел твоего костра.
Хлебнуть бы сейчас…
Лимрская. Пузатенькие фляжечки.
Винишко для ребят… Так и не выпьем.
О чем ты думаешь, идиот?!.
Учитель, инарг-каллиграф, говорил:
«— Если человек чего-то Хочет — по-настоящему хочет, — перед ним и боги бессильны.»
Я — Хочу. Хочу, чтобы ребята остались живы, чтобы никто — НИКТО, слышите! — не смел их тронуть!
А со мной — пусть будет, что будет.
Вы, там, наверху!
Слышите меня?!..
Альсарена Треверра
— Ты видишь его, Дана?
Она придержала рыженькую лошадку, ту самую, на которой я путешествовала в Арбенор. Сама я восседала на здоровенном Иморевом жеребце. Дана осмотрела вечерний, подкрашенный с запада розовым зигзаг неба.
— Не угляжу что-то, госпожа Альсарена.
— Проклятье! Куда его дьявол понес? Просила же быть на виду!
Не ответив, Данка ударила пятками, посылая лошадь вперед. Я продолжала озираться.
Что за необязательность! Знает же, как я волнуюсь. Одного Ирги Иргиаро мне не достаточно, извольте еще из-за Мотыля Иргиаро с ума посходить.
То он, видите ли не может сесть на лошадь — как так, прямо на спину, это исключено, я не удержусь, нет, нет, я лучше полечу над вами… То эти лошади, оказывается, скачут слишком медленно, и поэтому он полетит вперед, да, да, совсем недалеко, и не над перевалом, конечно, над горами, где нет трупоедов с дальнобойными луками, я же не совсем дурак, я знаю Кадакар, я только посмотрю, нет ли каких следов и сразу вернусь…
Сказать по правде, он в самом деле несколько раз возвращался довольно скоро. Сделав над нами пару-тройку кругов, он снижался и разводил руками — мол, ничего не нашел. Данка каждый раз изменялась в лице, шептала «прости, Господи», и обмахивалась большим пальцем.
Лошади же, напротив, не боялись вампира нисколько. Вообще, я заметила, все животные принимали его безоговорочно, как лучшего друга.
Все это прекрасно, но парня что-то не видать. По моему мнению, слишком долго. Где его носит? Мы уже в двух шагах от Ока Гор!
— Госпожа Альсарена! Давай быстрее! Время идет!
Данка. Данка молодец. Не из тех, кто теряется, когда приходит беда. Не из тех, кто тетешкает свои обиды, когда пора действовать. Пока я хваталась за сердце, она придумала и предложила весьма разумный план.
Нужны вооруженные люди, сказала она, как можно больше вооруженных людей. И не крестьяне с дрекольем. Нужны солдаты. А солдаты где? Солдаты там, где таможенный пост и гарнизон. В Оке Гор. Значит, мы должны ехать туда, и как можно быстрее.
Данкина лошадь крутилась впереди, запахивая чужие следы в снегу. Я, конечно, не охотник, и не могу сказать, сколько лошадей и куда по перевалу проехали. Чьи следы принадлежат Норвовой кавалькаде, чьи — нгамертам, а чьи — просто добрым путешественникам. Мое дело сейчас — мчаться в Око Гор и всеми правдами и неправдами заставить начальника гарнизона вывести солдат против нгамертов.
«Нгамет ртамен». Эти слова знакомы даже тем, для кого весь остальной найлерт — набор бессмысленных звуков. Любому наверняка доводилось слышать жутковатые истории о темных делах «ночной аристократии». Говорят, у нгамертов есть свои короли, графы и бароны. Своя армия и своя тайная служба. Свои налогоплательщики, крестьяне, невольники… свои глаза и уши, везде, везде… Ходят также слухи, что официальные власти имеют с нгамертами особый договор — ничем им не препятствовать, а напротив, потакать. Потому, как сами иногда пользуются специфическими услугами, а лучших исполнителей найти трудно. Сколько в этих разговорах правды, я не знаю. Да и знать не хочу, если честно.
И ты был прав, Ирги Иргиаро, что ждал их каждую минуту. Ты был дважды прав, что молчал, что не сказал ни слова ни мне, ни Дане. Ты был четырежды прав, что забился в медвежий угол, прикинулся дикарем, чтобы не дай Бог, никого, никогда, никаким боком…
А мы были глупы, любопытны и самоуверенны. А сказав «Оп!» надо прыгать, или не говорить «Оп!». Вот мы и прыгаем, Ирги Иргиаро. Слово «нгамерты» сказано, взрослые разумные люди частично выведены из строя, частично обмануты, лошади похищены, а мы спешим к тебе на помощь, словно герои романтичной и волшебной сказки, в которой всегда все хорошо кончается. И да поможет нам Единый!
— Госпожа! Этот твой… ну, этот… летит, прости Господи…
Я придержала коня. В сумеречном небе блеснул розоватый росчерк, превратился в черный клин, и, снижаясь, пошел прямо на меня. На мгновение его проглотила тень, потом косые плоскости крыл снова поймали малиново-розовый блик, и снова поменяли цвет на угольно-черный. Стуро стремительно терял высоту. В сажени от земли его словно бы вздернули на ниточке вверх, выровняли и плавно опустили. Он коснулся дороги, пробежал мимо Даны, разбрызгивая снег, и грудью ударился о мое колено.
— Где ты шлялся? Я черт знает что подумала!
— Башня, — прохрипел он, со свистом глотая воздух, — Там! — махнул рукой на запад.
— Я знаю. Это Око Гор. Мы почти приехали. Ты что-нибудь видел?
Помотал головой. Он никак не мог отдышаться.
— Хватит. Налетался. Полезай ко мне за спину.
Я освободила стремя, и Стуро, цепляясь за что попало, вскарабкался на конский круп. Ни слова против, видимо, вымотался совсем. Сколько миль окрест он прочесал, интересно?
— Быстрее, госпожа, быстрее! — подгоняла Данка.
Вот ведь верная душа! Если б не она, и не Стуро, я бы, наверное, убежала в Бессмараг кусать локти и плакать. Стуро — Бог с ним, он понятия не имеет, что за знакомства у его побратима, а вот Данка… За мной бы так кто-нибудь когда-нибудь кинулся!..
Я забарабанила пятками, и серый жеребец прибавил шагу. Данка все равно держалась впереди. Стуро сцепил руки у меня на животе и шумно дышал в ухо. Его здорово болтало, но он не жаловался.
Стены перевала мало-помалу раздвинулись. Скалы отступили в стороны. Дорога в последний раз вильнула, и перед нами открылось широкое устье, полого спускающееся к долинам Этарна. Далекий горизонт едва-едва освещала угасающая нить заката, а темное небо по правую руку загромоздила зубчатая корона сторожевой башни. Меж зубцами горел огонь.
Ниже виднелись каменные постройки, и их, и башню окружала крепостная стена. Еще ниже располагалось здание гостинницы. Уютно светились окошки. Око Гор.
Данка осадила лошадь, оглянулась. Я обогнала ее, поднимаясь вверх, к башне. Спешилась у ворот в стене.
— Мотылек, накинь плащ. Вот так. Держи уздечку и старайся не особенно лезть на глаза.
Ну, с Богом! Я ухватила деревянную колотушку.
— Откройте! Скорее! Нам нужна помощь!
Данка присоединилась ко мне, лупя по воротам так, словно это была физиономия нгамерта. Через некоторое время из-за стены откликнулись.
— Иду, иду. В чем дело? Кто такие?
Окошко в воротах приоткрылось. Человек с факелом пытался разглядеть нас через частую решетку.
— Из Бессмарага! К начальнику гарнизона! Разбойное нападение на деревню Косой Узел!
— Марантины, э?
— Марантины! Откройте!
