Иногда оно светится (СИ) - Акай Алиса (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— Угу, — ответил он, потирая верхнюю губу. Он всегда делал это, когда о чем-то размышлял. В таком состоянии говорить с ним было бесполезно. Я мысленно махнул рукой и перевернулся набок. И почти тот час же меня накрыло сном, черным и глухим, как плотное одеяло, сквозь него не просачивались даже сновидения.
Конечно же, Котенок меня не разбудил. Я проспал почти до полудня и когда наконец вынырнул из-под одеяла, вокруг уже был день. Тем не менее рядом слежанкой стояла чашка горячего чая. Горячего — значит Котенок постоянно нагревал его для меня. Я почувствовал себя неловко. Рядом со мной на простыне была небольшая вмятина, значит он спал сегодня рядом со мной
— Чудо ты мое… — пробормотал я, потянувшись за чашкой.
И едва не разбил ее, мимоходом взглянув на экран. Горячий чай полился на запястье, но я этого даже не заметил — вскочил и, как был, бросился к терминалу.
— Котенок!
Он появился в дверях секунды через три. Вид у него был немного сонный, но, в общем-то, обычный. Он вопросительно посмотрел на меня.
— Терминал работает!
— Да. Я починил все вчера. Не знаю, как получилось, но связь точно работает.
— Ты снял блокировку!
— Но ты ведь это и хотел, Линус? Или я ошибся?
Я подул на обожженную руку.
— Котенок, ты снял блокировку, над которой я бился двое суток. Даже не снял, ты обошел ее! Но это невозможно.
Даже я… Черт. Я, конечно, мало понимаю в таких делах, но я работал с этой системой четыре года и кое-что в ней понимаю. Но я не понимаю того, как ты разобрался с этим. Это невозможно.
— Невозможно упасть с орбиты в нефункционирующей капсуле и уцелеть.
— Котенок!
— Ладно-ладно… — он потерся о мое плечо, — Это очень старый маяк, да?
— Этот хлам уже в почтенном возрасте.
— Это «Сакком» — Котенок ткнул пальцем в терминал, — Ему лет пятнадцать, он чуть младше меня.
Обойти его блокировку сложно, но есть пути. У меня получилось часов за семь. Я немного запутался в протоколе обмена данными между входящим каскадом и портами второго массива, все-таки я еще очень плохо знаю имперский, но…
— Вас учили этому?
Получилось жестче, чем надо.
— Да. Взламывать устройства связи имперского образца у нас учат почти с детства. Извини, я не смог восстановить управление логгером — там стоял хитрый блок, о котором я не знал. Мы такой не изучали… Когда я попытался обойти блокировку, он сжег все… У нас нет логгера больше.
— Что ж, лучше быть безоружным, чем вооруженным, но слепым, — протянул я, — Стой. Выходит, ты в любой момент, с самого начала, мог взломать к чертям терминал связи?
Котенок побледнел. Даже не побледнел — просто его щеки тронула легкая, едва заметная, изморозь.
— Да, — прошептал он, — Мог.
— Диверсант! Взломщик! — я обнял его и поцеловал в холодный лоб, — Ты умнее меня, Шири. Умнее старого дурака
Линуса. Я бился двое суток… Черт, чего ж ты сразу не сказал?
— Я боялся все испортить.
— Ладно, это уже неважно. Значит, связь восстановлена? А обзор?
— У меня нет кодов доступа к спутнику, но я расчистил дорогу, твои старые должны сработать.
— Ты у меня молодец. Ты чудо.
Он смутился, бледные щеки тут же заалели. К похвале он все еще не привык.
«Привыкнет, — пообещал я сам себе, все еще держа его в объятьях, — Чего бы мне это не стоило, но этого он получит с запасом. Я вытащу тебя, Шири-котенок. Туда, где ты сможешь быть спокоен.»
Я сел перед терминалом.
— Ты чай не выпил, — подал голос Котенок.
— К чертям чай. Тащи вино.
Он не стал упрямиться и говорить, что вино с утра вредно, должно быть голос у меня звучал так, что ему не хотелось перечить. Это хорошо. Давай, старик Линус, просыпайся. Скоро будут отсчитаны последние часы, ты должен быть готов. Сбрось с себя усталостьи нерешительность, тут нам потребуется все, что есть.
Дорогу к спутнику я пробил быстро. Большой экран неспешно засветился. Сперва его залило молочным светом, потом он стал местами чернеть, по нему заплясали острые серые сполохи помех, из которых постепенно, как горы в тумане, стали вырисовываться знакомые контуры системы. Наша планета, безымянный шарик, крутящаяся в Космосе капля, солнце — пузатый огненный круг… У этой системы была лишь одна планета. И больше я ничего не видел.
Конечно, корабль еще далеко от орбиты, но мощность у спутника приличная, он управляет орбитальным логгером и просматривает пространство на сотни тысяч километров. Я уже должен был видеть герханский корабль. Ведь он в одном дне пути от нас.
Я всмотрелся в экран, так, что появилась резь в глазах, высматривая малейшую точку, крутящуюся на переферии.
Может, она спряталась в этой молочной каше или у меня просто устали глаза или… Или. Сердце вдруг стало бить ровно и спокойно. Я выпрямился, отведя взгляд от экрана. Да. Именно так. Или.
«Если ты готов бросить все, тебе стоит смириться с мыслью о том, что когда-нибудь бросят и тебя, — тихо сказал Линус-Два. Голос его был печален, — А ведь ты знал, что так и будет, да?»
Мне не хотелось с ним беседовать и он послушно исчез как дым от сигареты, не оставив после себя ничего.
Влетел Котенок с бутылкой вина, но, увидев меня, остановился. То ли я в последнее время совершенно разучился владеть лицом, то ли он начал понимать меня куда лучше, чем я сам ожидал.
— Линус… Их нет, да?
Я без слов взял бутылку, быстро вывернул пробку и поднес ко рту. Знакомый запах вина. Вино всегда рядом, оно всегда поможет. Даст сил, даст способность думать, уберет страх…
— В чем дело?
Так и не сделав ни одного глотка, я с отвращением посмотрел на бутылку, отставил ее.
— Их нет. Хотя они еще вчера должны были быть в зоне видимости.
Он все понял сразу.
— Ты ожидал этого, да?
— Наверно.
Мы помолчали. Здесь не о чем было говорить, сколько ни произнеси слов — от них не станет легче и они лишь заберут время. А время — это единственное, что мы сейчас имеем.
— Я могу выйти на связь с кораблем и узнать, почему они опаздывают, но не уверен, что мне стоит это делать.
Они тоже люди и у них есть свои головы на плечах. Если они решили… Это их решение. У меня нет права чего-то от них требовать. Похоже, что наш ангел пролетел, махнув крылом. Ничего, не думай… Я отправлю им сообщение.
— Но мы их даже не видим, — сказал Котенок мертвым голосом, рассматривая экран.
— Это имперский протокол связи, пакеты пересылаются через специальные буи связи, которые передают сигнал по цепочке. На самом деле это даже не буи, а большие станции связи, но это неважно. Где бы они сейчас ни были, сообщение найдет их.
— Имперцы нас прочитают?
— Да. Но сейчас это уже не играет никакой роли.
Я взял микрофон. Можно было отправить обычный текст, но мне почему-то захотелось чтобы они услышали мой голос. Спокойный, без дрожи. Голос человека, который готовится умереть. Мне плевать, будет ли им стыдно и почувствуют ли они ту самую чревоточинку, о которой говорил Котенку, просто для меня было важно отправить в эфир последние слова Линуса ван-Ворта.
— Говорит Линус ван-Ворт, объект семьдесят-тринадцать-зет-семь. Борт «Курой», прием. Мы все еще ждем вас.
Повторяю — ждем вас, борт «Курой». Сообщите расчетное время прибытия. Пока не видим вас. Сообщите о причине задержки. И ждать ли вас вообще. Линус ван-Ворт. Отбой.
Слова скользнули в черный провал микрофона, оставив лишь едва слышимый треск. Как маленькая черная дыра.
Сейчас, превратившись в набор символов, эти слова уже несутся сквозь космос, невидимая струя, выпущенная с огромной скоростью.
— Скоро дойдет сигнал?
— Часов через пять. В самом лучшем случае, если они болтаются на границе видимости. Обратный ответ — еще пять… Можно не ждать.
— Они могут еще успеть? — прямо спросил он.
— Не знаю. Но шанс у них есть.
— Если они опоздают… Я имею в виду…
— Я понял, что ты имеешь в виду.
Он потер кончик носа.
