Король терний - Лоуренс Марк (первая книга .TXT) 📗

— Вот черт! — Я вскочил и схватил Миану за руку. Потащил ее к двери. Я чувствовал себя так, словно меня вынудили отправиться с ребенком на прогулку. Я пронесся мимо стражников и дальше вверх по лестнице восточной башни, перепрыгивая через две-три ступеньки. Миане пришлось подобрать юбку и бежать за мной.

Неистово я пнул дверь своей спальни, она с грохотом распахнулась.

— Вон! — заорал я, и несколько служанок с тряпками и щетками промелькнули мимо и исчезли. Думаю, они не столько наводили порядок в моей спальне, сколько прятались здесь.

— Лорд Йост требует, чтобы я немедленно лишил тебя девственности, — сообщил я Миане. — В противном случае дом Морроу не окажет мне поддержки.

Я не хотел быть с ней грубым и резким, но я был злой и… чувствовал себя неловко.

Миана кусала губы. Вид у нее был испуганный, но решительный. Она потянулась к шнуровке на боку платья.

— Подожди, — сказал я.

Я никогда не любил, чтобы на меня давили. Ни в каких обстоятельствах. Миана выглядела крепкой и здоровой, и двенадцать — это вполне зрелый возраст. В двенадцать я уже убивал. Но одни женщины созревают рано, другие — поздно. Миана, возможно, и считала себя взрослой дамой, но выглядела она абсолютным ребенком.

— Ты не хочешь меня? — Она заколебалась, и теперь это был не просто испуганный, но решительный ребенок, а еще обиженный и рассерженный.

На дорогах я узнал, что существуют немолодые мужчины, которые любят незрелых девочек. Таких предпочитали брат Роу и Лжец. Они любили девочек даже младше Мианы. Брат Сим и я ценили опыт. И более зрелые формы. Только поэтому я не хотел ее. И когда от тебя требуют взять то, чего ты не хочешь, это все равно что есть кальмара, обильно сдобренного специями, когда тебе хочется отбивной с картошкой. Такое принуждение отбивает всякий аппетит.

— Сейчас я тебя не хочу, — сказал я.

Это звучало более деликатно, чем если бы я назвал ее перченым кальмаром. Я положил руку на свое левое бедро сзади. Мышца сильно дрожала после бега по лестнице. Открылась рана, которую я не знаю, когда получил. Вероятно, когда упал в пещеру перед сходом лавины. За утро моими стараниями было уничтожено шесть тысяч человек, а я вернулся в замок с раной, которую сам же себе и нанес. Я посмотрел на руку, пальцы были красными от крови.

Я быстро подошел к постели, откинул одеяло. Миана вздрогнула, как от удара. Я вытер руку о чистые простыни, еще раз надавил на рану и снова вытер кровь о простыни.

— Вот так, — сказал я. — Думаешь, этого достаточно?

Миана смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— Я никогда…

— Так всегда бывает. И мне кажется, этого достаточно. Больше истекать кровью я не хочу.

Я сорвал простыню и выбросил ее за окно, заметив по пути две стрелы на полу, — вероятно, случайно залетели, пущенные солдатами, занявшими позицию на хребте. Край простыни я привязал к планке оконной решетки, ветер порывом подхватил полотно, показывая всему миру, что я сделал из Мианы женщину.

— Расскажешь кому-нибудь, и лорд Йост заставит нас сделать это на столе в зале для пиршеств, и все будут смотреть на нас, — предупредил я Миану.

Она кивнула.

— Куда ты идешь? — спросила она, когда я направился к двери.

— Вниз.

— Отлично, — сказала Миана и, слегка подпрыгнув, села на кровать. Ее ноги не доставали до пола.

Я взялся за ручку двери.

— И потом они будут петь песнь о быстром Йорге, о его молниеносно разящем мече, — сказала Миана.

Я отпустил ручку двери, развернулся и подошел к кровати. Я был побежден.

— О чем ты хочешь поговорить? — спросил я, садясь с ней рядом.

— Я видела Оррина Стрелы и его брата Игана, — сказала Миана.

— И я тоже, — ответил я, вспомнив, как крепко мне досталось от Оррина по голове. — Где ты с ними встречалась?

— Они заезжали в замок моего отца в Венните во время одного из своих туров по империи. Оррин приезжал со своей молодой женой. — Она наблюдала за моей реакцией. Должно быть, кто-то рассказал ей.

— С Катрин. — Естественно, я среагировал. То, что я женат на ребенке, не означало, что я потерял интерес к женщинам, и к этой в особенности. — И что ты думаешь о принце? — Мне хотелось спросить о Катрин, а не об Оррине и его брате, но я прикусил язык, и не потому, что не хотел ранить чувства Мианы, а от злости на свою слабость, в которую меня повергало одно лишь упоминание ее имени.

— Оррин Стрелы поразил меня, никогда раньше я не встречала такого хорошего человека, — сказала Миана. Очевидно, она тоже не желала щадить моих чувств! — Его брат Иган слишком любит себя. Так папа сказал. Он слабый и опасный одновременно. А вот Оррин, думаю, был бы отличным императором и объединил бы Сотню в одно целое. Ты никогда не думал присягнуть ему, когда придет время?

Я встретился с ней взглядом. Внимательные и печальные глаза, совсем не детские. Честно признаться, я не раз думал о том, что стану делать, если принц Стрелы прибудет в Логово, — не важно, с армией или без. Я был совершенно уверен, что не найдется ни одного человека, который бы решил, что я в большей степени гожусь в императоры, чем принц Оррин, и все же без моего призыва тысячи человек встали, чтобы остановить его. Чтобы чего-то в жизни добиться, приходится идти по трупам, и я устилал ими свой путь без устали. Геллет сгорел в угоду моим амбициям. Он до сих пор горит во мне.

— Думал.

Миана с удивлением посмотрела на меня. Она не ожидала, что я ей отвечу.

— Возможно, я бы служил наместником при императоре Оррине и позволил бы своим фермерам и пастухам коз жить в мире. Но пришли перемены, они подхватили нас и несут, хотя кажется, что это мы управляем событиями. Братья умирают. У нас отнимают право выбора.

— Катрин очень красивая, — сказала Миана, на этот раз опустив глаза.

С улицы донеслись крики, шипящий свист стрел и отдаленный рев.

— Кажется, мы заговорились. — Я не спрашивал ее о Катрин, и мне нужно было идти и сражаться. Я сделал движение встать, но Миана положила руку мне на бедро, нервно и дерзко одновременно.

Ее рука исчезла в складках платья, на этот раз в ней не было испуга, только решительность, но она не стала раздеваться. Она вытащила черный бархатный мешочек, затянутый шнурком, продернутым в кулиску. Достаточно большой, чтобы в него упрятать глазное яблоко.

— Мое приданое, — сказала она.

— Я надеялся, будет больше, — я улыбнулся и взял мешочек.

— Разве оно мне не под стать?

Я громко рассмеялся.

— Кто-то вселил мудрую женщину в тело девочки и послал ее мне с самым маленьким в мире приданым.

Я вытряхнул содержимое мешочка в руку. Рубин, размером с глазное яблоко, мастерски ограненный, красная звезда сияла в самом сердце камня.

— Хорошее приданое, — оценил я. Камень жег мне руку. Лицо загорелось в том месте, где меня опалил огонь.

— Это магический рубин, — пояснила Миана. — Повелитель огня спрятал в нем жар тысячи каминов. Он может зажигать факелы, кипятить воду, нагревать ванну, светить в темноте. Он может дать такой жар, что сплавятся вместе два кусочка железа. Я могу показать…

Миана потянулась к камню, но я сжал руку в кулак.

— Теперь я знаю, почему Присягнувшие огню любят рубины, — сказал я.

— Будь с ним аккуратен, — сказала Миана. — Будет… неразумно, если ты его разобьешь.

Как только я сжал камень в ладони, волна жара пробежала, обжигая руку. На мгновение все исчезло, только пламя инферно полыхало перед глазами, казалось, я чувствую вцепившиеся в меня руки Гога, сидящего в седле за моей спиной, как это было весной несколько лет назад. Я услышал его высокий звонкий голос, призрачно, как музыку, которую играла моя мать, — он доносился откуда-то далека. И что-то вспыхнуло во мне, и огненный поток потек из по руке в камень. Послышался треск рубина, и я с криком выпустил его из руки. Миана поймала рубин: какие быстрые и ловкие у нее руки. Я ожидал, что она вскрикнет и тоже выпустит камень, но в ее ладони он был холодный. Она положила его на постель.