Книга желаний (СИ) - Лесина Екатерина (книги регистрация онлайн txt) 📗
— Ты тоже ее видел?
— Кого?
— Дверь.
— Видел.
— Красный дерматин, ручка, глазок и все такое?
— Не знаю, что такое дерматин, дверь была деревянная, дубовая, крепкая, как в замке, а что?
— Ничего.
— И медные заклепки были! — Присоединился к описанию двери Селим.
— Стальные, а не медные, — возразил Фома, — только ржавые чуток.
Дверь Морли была целиком из железа, а Вальрик видел решетку, перекрывающую ход в скале. Безумие оказалось на редкость изобретательным. Ну и ладно, главное, вырвались.
Гроза прошла верхом, не задев, не коснувшись, не потревожив покоя дремлющих гор. Да и была ли она вообще? Лагерь внизу продолжал существовать в привычном уже неторопливо-деловитом ритме. Все было как всегда: огни костров, черная гряда земляного вала, дозорные, мелкие звезды, луна, ветер… Ветер. Дело именно в этих слабых отголосках южного ветра, несущих на себе печать страданий и… сосредоточившись, Карл прислушался к голосам ночи.
Боль. Страх. Тьма. Настоящая, первобытная тьма, изначально лишенная жизни. Она была там, достаточно далеко, чтобы Карл чувствовал себя в безопасности, но вместе с тем не так далеко, чтобы тень ее не докатилась до гор.
Проклятье! Невероятно! Неужели кто-то решился…
Вот о чем предупреждал голос, и степь полыхала, отголоском грядущей катастрофу, очень далекой катастрофы. Запретный ветер, запретное знание, запретный способ решать проблемы.
Кто решился выпустить Хаос? Извратить источник, вывернув наизнанку саму суть ветра?
На памяти Карла к помощи Безымянного прибегали лишь дважды, и оба раза дело мало-мало не доходило до полноценной войны.
И дело не в цене крови, ее да-ори как-нибудь осилили, а в том, что подчинить Безымянный невозможно. Он — суть Хаос, разрушающий саму структуру пространства.
На пространство тоже плевать. Дважды мир выдержал, и в третий раз переживет, но кто все-таки решился? Прикоснувшись к безумию недолго и заразиться…
Давид? Нет, не хватит воли, силы да, энергии, но не умения…
Айша? Потерявшая способность различать черное и белое, Айша? Ради власти все, что угодно? Но зачем ей Аномалия?
Марек. Но ведь Марек послал Карла искать Полигон, значит, Мареку не выгодно отправлять по его следу сайв. Или это часть очередной многоходовой интриги? С него станется… Карл ненавидел, когда его использовали втихую.
Тем временем эхо боли стало слабеть, значит, бой заканчивается. Скоро сайв позовут обратно, перекроют энергию, заглушив источник. Какой из Замков рухнет? Только бы не Орлиное гнездо…
Ночь дыхнула холодом, который погасил последние искры. Степь успокаивалась.
Оно было неживым.
Именно это обстоятельство пугало больше всего. Вампиры испытывали эмоции, Великий Уа болел, а зверолюди умирали от нанесенных ран, сайвы же были… мертвы. Изначально, непоправимо мертвы и лишены каких-либо чувств.
Ни чувств, ни облика, ни запаха. Вальрик до конца дней своих запомнит сумасшедший бег по узким мостикам и смутные тени у ног, которые норовили вцепиться в тело, и одновременно нашептывали бесплотными голосами обещания.
"Толкни того, кто идет впереди и спасешься… ты слышишь, человек, ты нас слышишь… мы говорим с тобой… мы не убьем тебя… мы подчинимся желаниям твоим… назови имя врага и мы принесем его душу… назови город, в котором ты хотел бы править, и завтра же врата его откроются перед тобой… толкни впереди идущего, его жизнь — мелочь по сравнению с тем будущим, которое ожидает тебя"
Вальрик пытался отгородиться от голосов, кажется, он что-то кричал в ответ, а когда одна из теней вцепилась в Коннован и, похрюкивая от удовольствия, принялась пожирать ее, Вальрик совсем растерялся. А потом вдруг разозлился и от отчаяния швырнул комком горячей живой злости в тень. Сайвы отступили. Выходит, что быть сенсором не так и плохо.
Теперь, сидя у костра, Вальрик пытался применить новообретенные способности к своим путникам, получалось что-то совсем непонятное, так от Морли запахло полынью и мокрым деревом, от Селима — тягучим, весенним медом, а от Ильяса — ржавчиной…
Мокрые пятна на серой стали. Похожи на капли крови, но гораздо страшнее…
Фома пахнет валерианой, пылью и немного церковными благовониями.
Ничего не понятно.
Костер раздраженно трещал и сыпал искрами, смотреть на огонь было приятно, но исходившее от него тепло расслабляло. Не время расслабляться: вокруг степь и совершенно непонятно, в какой стороне Серые горы, не говоря уже о Лане, а у них ни лошадей, ни припасов, хорошо хоть оружие уцелело.
— Эй, князь, — окликнул Селим, — чего делать будем? Свезло как утопленникам на половодьи… ни жрать чего, ни ехать на чем… ни вообще бес его знаит, где мы тут.
— А ты помолись, — отозвался Анджей, вытирая раскровавленный нос, где только разбил. — Крест-то при тебе.
— При мне, — Селим похлопал по груди. — Таки на Бога одна надежда, на князя — другая. Чего делать-то будем, а, княже?
Этого вопроса Вальрик боялся, потому что заранее знал — ответить не сумеет. Откуда ему знать, что делать, если Вальрик понятия не имеет даже о том, где они находятся.
— Отдыхать. — После сумасшедшего бега и еще более сумасшедшего сражения с теми, кого не существует, не могло быть и речи о продолжении похода.
— А завтра?
— Завтра и посмотрим.
— Ваш благородие, — Селим переключил внимание на Коннован, та на обращение не отреагировала, видать, не приняла на себя. — Ваш благородие командирша! Ты б это, сказала чего. А то бежать, оно конечно хорошо и полезно, особливо иногда, но познать бы от кого бежали — не помешало б.
Коннован вздрогнула, глянула на Селима, поежилась, точно зябко ей. Может, и вправду зябко, Вальрика самого точно в лихорадке трясет. А она изменилась, будто бы стала старше и вместе с тем в ней появилась какая-то непонятная несвойственная ей прежде неуверенность. Черты лица еще больше заострились, глаза запали, стали больше, чернее, словно в противовес белой коже. А короткие светлые волосы слиплись в грязные сосульки, точно шерсть дворового пса. Сам Вальрик, верно, немногим лучше, тоже пыльный, грязный и штаны порвались, вот прямо на колене и порвались. Неприятно.
— Это сайвы — сущности… воплощения Безымянного ветра… дети Хаоса. Антиматерия. Или не совсем, чтобы антиматерия, скорее живая энтропия, которая разрушает все, к чему прикасается.
— Ни бельмеса не понятно, — Селим сел на землю и принялся стягивать сапоги. — Нам бы попроще как…
— Разрушение, — отозвался Рубеус.
— Это я сообразил, — Анджей растянулся на траве. — Пусть лучше скажет, откуда они такие взялись.
— Проклятие господне, — Фома перекрестился. Благочестивый.
— Проклятие, — вдруг поддержала Коннован. — Именно проклятие, но не Господне. Нужно разрушить источник, вывернуть ветер наизнанку, убить его… на время убить. Это жестоко.
— Но прежде случалось? — Спросил Рубеус.
— Не знаю. Наверное, да. Карл упоминал, что Восточный замок однажды отстраивали… значит, скорее всего ветер. Но я не в курсе, это вообще закрытая информация, я и этого знать не должна. Случайно получилось, Карл оставил книгу, а я заглянула. Получилось так. — Теперь Коннован оправдывалась, Вальрик никогда прежде не видел, чтобы она оправдывалась.
— Значит, выпустить эту штуку может только да-ори? — уточнил Морли. — Вампир.
— Хранитель Границ и владелец замка, он контролирует ветер… он говорит с ветром… он способен изменить его. Но это запрещено! И Хранители избегают массовых разрушений, которые способны вызвать большой резонанс среди людей, им не нужна война.
У Вальрика сложилось впечатление, что вампирша убеждает в первую очередь себя, а потом уже остальных и, говоря по правде, получалось у нее плохо. Коннован, наверное, решила так же и, обняв руками колени, замолчала.
— Светет скоро, — нарушил затянувшееся молчание Фома. — Наверное, готовиться надо…
За неимением вариантов лагерь устроили прямо в степи. Ильясу даже удалось подстрелить какого-то зверя, навроде кролика, только крупнее. Поджаренное на костре мясо отдавало тиной, и после него жутко хотелось пить, но воду надо было экономить, кто знает, скоро ли получиться пополнить запасы. На весь отряд всего-то две фляжки: одна у Вальрика, вторая у Морли.
