Рассадник добра - Дмитриева Светлана (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— От любопытства кошка сдохла, — буркнул Будда, касаясь ее плеча своей верхней правой рукой.
Рука оказалась твердой и металлической, но, возможно, боги могут себе позволить такое носить без риска показаться экстравагантными. Впрочем, что вообще на свете может быть экстравагантнее, чем божественность?
— И все же? — подыталась настоять на своем Машка, но бог явно не желал ей отвечать.
На нее навалилась сонливость, липкая и тяжелая, как таз с вареньем. Мысли привычно уже спутались, словно клубок ниток в лапах у котенка. Перед глазами запрыгало, завертелось и заискрилось так, что личность сверхъестественного существа, постоянно лезущего в Машкину жизнь, быстро перестала волновать ее. Насущной осталась только одна проблема: как бы желудок от всех этих вспышек и прыжков не повел себя непотребным образом. Воскреснуть, извергая из себя съеденное в трактире, Машке не хотелось. Несолидно это было бы. Не чудесно.
— Вот она! — услышала Машка, приходя в себя.
Ее изрядно мутило, но душа пока не рвалась наружу. Болела пятая точка, самым неудобным образом соприкасавшаяся с мостовой.
— Ох, — сказала Машка. — И где вас черти носили? Тут такое было!
— Не знаю, кого ты имеешь в виду, — произнес Вий, помогая ей подняться, — но, кажется, ты сама от нас отстала. Нам пришлось долго тебя искать. Хорошо, что с тобой ничего не случилось.
Машка вздохнула:
— Это спорный вопрос.
— Опять странные видения? — с пониманием спросил Май.
— Очень, очень странные, — подтвердила Машка. — И почему после этих видений мне так плохо каждый раз?
— Похоже, боги к тебе действительно неравнодушны, — заключил глубокомысленно Вий. — В городе говорят, что на одной из окраин людям явился то ли Херон, то ли Правил в своем истинном обличье. Многие люди погибли, а прочие стали скорбны разумом.
— Еще бы, — хмыкнул Май. — Это тебе не корзину пупочков съесть — увидеть бога в его настоящем обличье.
— А что в этом такого? — удивилась Машка.
— Видишь ли, бога слишком много для слабых человеческих глаз и маленького ума, — объяснил Вий. — Человеку сложно осознать его. Оттого-то люди строят храмы и рисуют на их стенах своих богов. Это тоже возможность пообщаться с могущественными существами. Но не взрываясь при этом, как резиновый напальчник, в который налили слишком много воды.
— Понятно, — пробормотала Машка. — Слушай, а зачем у вас в напальчник наливают воду?
— Как тебе сказать... — Май смутился. — Он так смешно разрывается, когда падает кому-нибудь на голову... Сидишь, бывало, на дереве и поджидаешь, пока кто-нибудь пройдет внизу...
Машка прыснула. Похоже, эльфийский народ не так далеко ушел в своем развитии от ее московских знакомых, как она думала. По крайней мере, чувство юмора у них сходное.
Глава 10
ДРАКОН
С каждым днем на улице становилось все холоднее. Листья на деревьях, прежде зеленые, медленно, постепенно приобретали оттенок крепко заваренного чая. Прожилки на них все еще были густо-зелеными, как жидкость Новикова, а тонкая плоть между ними уже стала болезненно-бледной. Листва некоторых деревьев была уже почти прозрачной, что безумно Машке нравилось. Как ни странно, все необычное до сих пор вызывало у нее живейший интерес. Эльфов это забавляло и немного тревожило. Май старался не спускать с нее глаз, опасаясь, что она снова попадет в скверную историю. По дому Машка скучать перестала совсем. Иногда ее это удручало, и она мысленно начинала обзывать себя бессердечной, но это не помогало. Обратно в Москву, с ее помойками, гопниками и необходимостью терпеть нетрезвых посторонних мужиков в крохотной квартирке, совершенно не хотелось.
Сквозь полупрозрачные деревья просматривалась крыша конюшни, но Машка не испытывала особого желания продолжать уроки верховой езды. «Лошади — это не мой конек», — объяснила она недоумевающему Маю. У эльфа в голове не укладывалось, как можно не иметь способностей к верховой езде. Для него не уметь ездить на лошади было примерно так же дико, как не уметь пользоваться кроватью или носовым платком. С его точки зрения, это был такой же естественный способ передвижения, как и пешая ходьба.
Некромант, казалось, забыл о своей идее обучить бестолковую и странную прислугу самым необходимым вещам и вообще потерял к Машке всякий интерес. Он активно занимался какой-то новой, весьма перспективной разработкой. Коридоры Роесны постоянно полны были едкого дыма, свидетельствующего об успешных опытах. Некромантская магия, похоже, имела уйму побочных эффектов, для выдерживания и нейтрализации которых нужно было быть серьезным специалистом. Айшма, жалея Машку, работать в замке ее не заставляла, а отправляла сгребать опавшие листья в сад и помотать огородникам таскать корзины.
Появляясь вечером на балконе, Вилигарк выглядел задумчивым и встревоженным. Иногда ругался, недоброжелательно посматривая на небо, словно ждал оттуда неприятного, но важного гостя.
— Дань платить пора, — объяснил Май заинтересовавшейся Машке.
— Кому? — удивилась Машка.
Вилигарк как-то не производил впечатления человека, замученного налоговой полицией или какими-нибудь татаро-монголами. В последнее время он сам изрядно напоминал татаро-монгола, потому как постоянно щурился и от частых прогулок-рейдов немного загорел.
— Херону, не к ночи будь помянут, — отозвался Май, пожевывая травинку. — Ты что думаешь, Вили родился могущественным некромантом? Какие-то способности у него, конечно, были, иначе бы его и в академию не приняли, но вряд ли бы он стал серьезным магом, не выклянчив покровительство Херона.
— И теперь Херон явится за его душой. — Машка понимающе покивала.
— На кой богу душа Вили? — Эльф прыснул. — Над камином вешать, что ли? Так у него небось и камина нет.
— А чем же он платит ему за могущество? — поинтересовалась Машка.
— Известно чем, силой, — пояснил Май. — Вили ее собирает, использует, но и про Херона не забывает. Обязательно делится с засланцами своего покровителя. Каждый год. Про такого забудешь, как же! Только вот делиться он шибко не любит, потому и мрачный такой ходит последние дни. Засланца ждет.
— Засланцы, они такие, — с умным видом подтвердила Машка. — Кому угодно настроение испортят.
Она про всяких засланцев знала много. Май передернул плечами, задрал голову вверх и скривил губы, точно ожидаемый визит божественного налоговика расстраивал и его тоже. Хотя что с эльфа возьмешь, кроме анализов? В городе на них и грабители внимания не обращали, не то что сребролюбивая городская стража.
— Будь осторожнее в ближайшие несколько дней, — как-то утром предупредила Машку Айшма, поглядев на небо. — Не броди по двору. Возьми лучше вот эту занавеску и заштопай.
— Чем? — спросила Машка, тоже зачем-то посмотрев вверх. Ничего особенного, кроме красивых кучевых облаков, в небе не наблюдалось.
— Иглой. — Экономка пожала плечами. — И не говори мне, что этого ты не умеешь тоже. Иначе мне придется пожалеть, что я взяла тебя на работу. Кому нужна прислуга, которая ничего не умеет делать!
Машка прикусила язык и покорно взяла тяжелую, пахнущую пылью занавеску. Мастерицей штопать она никогда не была, но точно знала, что есть вещи, которые за нее никто не сделает. Не умеешь, значит, придется научиться. Ругаясь и пытаясь не исколоть толстой непослушной иглой все пальцы, она провела пару дней в домике прислуги. Тиока сидела там же, сочувственно комментируя ее работу. Точно такая же иголка слушалась ее беспрекословно, и это вызывало у Машки черную зависть. Наконец работа была закончена. Нельзя сказать, что Машка заштопала занавеску виртуозно, но сама она деянием своим гордилась чрезвычайно. И Айшма, взглянув на ее сияющее лицо, ругаться не стала, а со вздохом приняла работу.
— До завтра можешь быть свободна, — сказала она неожиданно. — Сходи в город. Там, кажется, какая-то выставка приехала. Можешь взять с собой Тиоку, она сегодня мне не нужна.
