Темная магия - Уэллс Энгус (электронная книга txt) 📗
— Молиться, — пробормотал Брахт. — Но только вытащи клинок — и нам конец.
Он выехал вперед и поднялся на несколько шагов по склону, не сводя глаз со всадника, гарцевавшего чуть впереди остальных, прямо по центру. С хмурым лицом он поднял в насмешливом приветствии руку.
— Как поживаешь, Джехенне ни Ларрхын?
— Неплохо, Брахт ни Эррхин, — отвечала она. — Особенно сейчас, с твоим возвращением.
Каландрилл понимал, что так оно и должно было быть, но все же открыл от удивления рот. Она восседала на белоснежном, без единого пятнышка коне в пурпурной с серебром сбруе, под стать одежде всадницы. Конь бил копытом, словно ему не терпелось пуститься вскачь. В негромком голосе женщины прозвучали злобные надменные нотки. Она была красива красотой ястреба или охотящейся кошки, стройной и гибкой. Грациозность сочеталась в ней с хищностью, блестевшей в зеленых глазах на точеном личике. Белозубая улыбка озарила ее лицо, когда она сняла с головы кожаный капюшон и взмахнула роскошными рыжими волосами, рассыпавшимися по плечам туники. У нее был такой же, как у Брахта, короткий меч, но она даже не пыталась вытащить его из ножен. Если бы не блеск глаз и угроза, прозвучавшая в голосе, ее можно было бы принять за гостеприимную хозяйку.
— Я не теряла надежды, что настанет день — и мы вновь встретимся. Я молилась об этом.
— Вот мы и встретились, — ответил Брахт как ни в чем не бывало. — И что теперь?
Смех Джехенне ни Ларрхын разнесся по ветру. Каландриллу он был неприятен, как вонь, исходившая от стоялой воды.
— Теперь? Я окажу вам гостеприимный прием, Брахт. Тебе и твоим спутникам.
— Нам надо в Куан-на'Дру, — заявил Брахт.
— Но вы скачете по пастбищам лыкардов. Впрочем, это неважно. Ты и так скоро предстанешь перед Ахрдом. Это я тебе обещаю.
— У меня есть выкуп. — Брахт похлопал по переметным сумкам. — Четыре тысячи варров.
— Четыре тысячи? — Брови Джехенне поднялись ровным полукругом. — Ты мне льстишь.
— Я хочу мира, — сказал Брахт. — И готов заплатить выкуп за причиненную мною обиду.
Джехенне опять рассмеялась, и Каландрилл понял, что надежды нет.
— Мы это обсудим в моем стане, — заявила она. — Поедешь за мной? Или… — Она повела левой рукой в сторону лучников, окруживших их.
Брахт кивнул — ничего другого им не оставалось.
— Вот и хорошо, — улыбнулась Джехенне. — Мне бы не хотелось, чтобы тебя рубили на кусочки. Не здесь. Ты заслуживаешь лучшего конца.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Брахт.
— Это мы тоже обсудим, — уклончиво ответила она. — Прошу, поехали.
И она развернула белого коня, а Брахт направил вороного вверх по склону.
— Это Джехенне ни Ларрхын? — шепотом спросила Катя, хотя и не нуждалась в подтверждении. — Что она сказала?
— Она приглашает нас к себе, — пояснил Брахт.
— Приглашает? — Катя посмотрела на сопровождавших их лучников. — Чтобы распять тебя?
— Боюсь, — сказал Брахт, — что именно это она и собирается сделать. Но для начала хочет повеселиться.
Катя сплюнула, глаза ее яростно пылали.
— Выкуп она у тебя не примет? — спросил Каландрилл.
— Джехенне? — Брахт рассмеялся. — Нет. По крайней мере за меня не примет. Но выкупить ваши жизни я еще надеюсь.
— Я тебя не оставлю, — твердо заявила Катя.
Брахт с любовью взглянул на нее и улыбнулся.
— Если она согласится, я буду просить тебя смириться с моей смертью, — нежно произнес он. — Меня она не простит. Но вас, может, и отпустит. С вами она не ругалась. Ну и что с того, что мы путешествуем вместе?
— Если она причинит тебе вред, — сказала Катя, и в голосе ее зазвучали стальные нотки, — то с ней поругаюсь я.
— Мы все тогда с ней поругаемся, — вставил Каландрилл. — В нашем деле речь всегда шла о троих.
— Может статься, что Джехенне не согласится с предсказаниями, — пробормотал Брахт, когда они поднялись на вершину холма и лыкардские лучники расступились, образовывая вокруг них плотную стену.
— У нее это не получится! — воскликнула Катя.
— Джехенне не любит это слово, — сказал Брахт. — А мы скачем по лыкардским лугам, мы на земле ни Ларрхынов, где слово Джехенне — закон.
Выражение лица его было суровым — он ничуть не сомневался, что его ждет распятие. Каландрилл и сам уже не сомневался в том, что Джехенне намерена сполна отомстить за обиду, — он почувствовал это по ее голосу, видел это в ее глазах. Он попытался успокоиться и привести в порядок мысли, лихорадочно скакавшие в голове. Он отчаянно искал выход.
— А шаманы? — начал Каландрилл, когда эскорт перешел в легкий галоп. Джехенне скакала впереди. — Пусть они подвергнут нас испытанию и подтвердят наше предназначение. Разве не могут шаманы убедить ее отпустить нас?
— Подвергнуть нас испытанию — это она еще может, — сказал Брахт, — но отпустить — ни за что.
— Но если они узнают о том, что происходит, — настаивал Каландрилл, — и что задувал Рхыфамун, она не сможет пойти против них.
Брахт опять невесело рассмеялся.
— Джехенне прислушивается только к себе, больше ни к кому, — пояснил он. — И даже если она позволит говорящим с духами совершить свои священнодействия — а я в этом очень сомневаюсь, — они, скорее всего, попытаются ублажить ее.
— Все равно надо попробовать, — настаивал Каландрилл.
— Давай, — отвечал Брахт. — А я попробую вас выкупить.
— Нет! — воскликнула Катя.
— Если не будет другого выхода. — Брахт коснулся ее руки. — Прошу тебя.
— Если только она причинит тебе вред, — низким от злости голосом произнесла Катя, — я ее убью.
Несмотря на ожидавшую его мучительную смерть, Брахт радостно улыбнулся и с обожанием взглянул на Катю.
— Пока мы живы, есть надежда, — сказал он. — Будем надеяться! Но если Джехенне все-таки исполнит свое обещание, вспомни, как мы встретились и зачем. Наше дело не должно пропасть с моей смертью. Не должно!
В Катиных глазах вспыхнула ярость — она сердилась на кернийца за смирение с судьбой. Она дернула головой, явно намереваясь возразить, но Брахт поднял руку, прося ее помолчать.
— Только попробуй напасть на Джехенне, и по ее приказанию каждый меч ни Ларрхынов напьется твоей крови. Я этого не хочу. Я не хочу, чтобы вы погибли по моей глупости. Ты и Каландрилл. Если они пригвоздят меня к дереву, я умоляю вас смириться с этим и продолжать погоню. Отыщите Рхыфамуна и отберите у него «Заветную книгу». Отвезите ее в Вану, как мы поклялись. Разве это не важней моей жизни?
Катины глаза затуманились, и она так прикусила нижнюю губу, что на ней едва не выступила кровь.
— Я бы приказал тебе, — настойчиво и тихо продолжал Брахт, — но у меня нет такого права. Поэтому я прошу тебя дать мне слово, что не откажешься от жизни и доведешь наше дело до конца.
Каландриллу на мгновение показалось, что девушка откажется. Она сжала левую руку в кулак и сильно ударила себя по бедру, так сильно, что лошадь ее вздрогнула и чуть не понесла, что тут же привело лыкардов в действие. Но в следующее мгновение она замотала головой — не отказываясь, а смиряясь — и глухо произнесла:
— Даю слово. И да будет проклята Джехенне ни Ларрхын, если мне придется его сдержать.
Брахт хмуро ухмыльнулся, кивнул и тихо пробормотал, чтобы их не слышали лыкарды:
— Но, если появится такая возможность и это не будет угрожать вашей жизни, убейте ее…
— Это я тебе тоже обещаю, — кивнула Катя.
— И я, — присоединился Каландрилл, удивляясь самому себе: он давал слово убить женщину, которая пока не причинила им никакого вреда. Но еще более удивляло его то, что он знал: если Джехенне ни Ларрхын казнит Брахта, он убьет ее хладнокровно. При мысли о возможной смерти товарища кровь стыла у него в жилах. За этот год они очень сблизились, но до настоящего момента он и не представлял насколько. Брахт мне ближе брата, думал Каландрилл, он мне ближе отца. Истинно, если Джехенне приведет в исполнение свою угрозу, я проткну ее клинком без малейшего угрызения совести. Око за око.
