Чернокнижник - Смирнов Андрей (читать книги онлайн без .txt) 📗
Ужин начался в молчании. Эльга мысленно молилась, чтобы хозяева замка не принялись вцепляться друг другу в глотки прямо здесь и сейчас. Точнее — она хотела помолиться, но произнеся «Господи!..», осеклась и испуганно оглянулась — молитва Владыке Света, пусть даже и мысленная, за одним столом с такой компанией была не самой лучшей идеей. Тем не менее драки не случилось — старый Шабрез держал семью в ежовых рукавицах, и всерьёз перечить ему никто не смел. Обстановка потихоньку разряжалась. Музыканты, как заведённые, играли одну мелодию за другой, без перерыва. Йонган Шабрез вёл непринуждённую беседу с Уиларом, которому вообще уделял гораздо больше внимания, чем собственным Детям, всем четверым вместе взятым.
— Налить тебе вина? — во время одной из пауз в разговоре предложил Эльге Уилар.
— А это вино? — спросила она, с подозрением рассматривая бутыль с какой-то темно-красной жидкостью.
Уилар кивнул и разлил жидкость по кубкам. Кровь, впрочем, на столе тоже присутствовала — но не в бутылках, а в кувшинах. Кровь была ещё совсем свежей, когда Эльга садилась за стол, она заметила, что над кувшинами поднимается пар.
В это время принесли заказанное Уиларом жаркое.
Эльгу едва не вырвало, когда он взял в руки нож и вилку и, рассуждая на какую-то отвлечённую тему, принялся за еду. Когда тема иссякла, Уилар рассказал, при каких обстоятельствах впервые попробовал человеческое мясо.
— …Я употребляю его очень редко, — сказал чернокнижник. — И уж никогда — до сегодняшнего дня — не рассматривал его просто как пищу. Обычно каннибализм, как и любое другое противоестественное действие, используется в разного рода магических процедурах для того, чтобы разрушить те самые пределы «естественного», которые определяют то, что мы есть, нашу природу…
— А, — кивнул граф, — так вы были на востоке?
— Да, именно там я и попробовал его впервые, — кивнул Уилар. — Это было лет двадцать назад, когда мы путешествовали вместе с Сезатом Сеот-ко…
— Кто это?
— Мастер Проклятий.
— О! — Граф покачал головой. — Они ещё остались? Поразительно. Даже семьсот лет тому назад не так-то просто было найти кого-нибудь из их маленького Ордена. Сейчас же, мне казалось…
— Сезат был одним из последних. — Уилар вздохнул. — К сожалению, его тоже убили на Лайфеклике…
— Возмутительно! Такого редкого специалиста…
— Полностью с вами согласен, — сказал Уилар. — Вдобавок он был моим другом, так что его смерть мне неприятна вдвойне… Правда, в то время, когда мы с ним путешествовали по удивительному Востоку, он был ещё только подмастерьем. Так вот, в качестве обмена опытом он научил меня прелюбопытнейшей процедуре, давно практикуемой в их Ордене. Вяленое человеческое мясо использовалось ими для того, чтобы погружаться в мир мёртвых…
Дальше Уилар перешёл к технической стороне обряда, и Эльга перестала его слушать. Ей ещё никогда не было так мерзко. Эта непринуждённая беседа, этот омерзительный обед были в сто крат хуже даже того, что они сделали в Эвардовом аббатстве или в Альфхейме, когда Уилар осквернил источник, а голоса прокляли их обоих. Вместе с тем она не воспринимала про исходящее так, как восприняла бы ещё месяц назад. За время путешествия в ней появился какой-то внутренний стержень. Она научилась защищать себя, возводить стены между средоточием своей души и окружающим миром. Она по-прежнему считала зло злом, а мерзость — мерзостью, но теперь она обнаружила, что умеет отстраняться от собственных чувств. Одну её часть мутило от того, что она видела и слышала, другая же часть холодно и бесстрастно следила за происходящим. В общем-то, было неплохо контролировать свои эмоции, быть всегда (или хотя бы иногда) такой же уверенной в своих действиях, как Уилар Бергон, но Эльгу беспокоило то, с какой стремительностью развивается в ней это холодное, безжалостное «я». Что, если оно будет развиваться и дальше? Не исчезнет ли в какой-то момент прежняя Эльга — способная любить, верить и сострадать?
Она вдруг поняла, что у неё что-то спрашивают. Подняла голову. Кресла справа от неё были пусты Уилар и Найза уже кружились в вальсе. Канье наклонялся к ней, широко улыбаясь, Джерхальт тоже был на ногах, но держался немного поодаль и вёл себя более степенно.
— Что вы сказали? — переспросила Эльга.
— Вы танцуете? — с бархатной хрипотцой в голосе осведомился Канье, наклоняясь ещё ниже.
Одна часть Эльги запаниковала, но другая часть та самая, расчётливая и холодная — изобразила на лице улыбку и, руководствуясь давно назревшим желанием поставить нахального Шабреза на место, сообщила:
— Конечно, танцую. Но мне больше нравится ваш брат. — И, мило улыбаясь, подошла к Джерхальту. Спустя несколько секунд по залу кружились уже две пары. Джерхальт — наиболее симпатичный (точнее, наименее отвратительный) из графовых деток — что-то вполголоса говорил ей, она что-то отвечала, почти не задумываясь над ответами. Она увидела кое-что странное, но осознать, что именно увидела, сумела не сразу. И лишь когда во время танца их с Джерхальтом пара вновь повернулась так, что Эльга смогла увидеть Уилара и Найзу, она поняла, на чём споткнулся её взгляд. Мраморный пол отражал не хуже зеркала, но, взглянув на отражение, можно было увидеть, что Уилар танцует в обнимку с пустотой. Найзы не было. Эльга подняла глаза — Найза была, улыбающаяся и вполне осязаемая. «Боже мой…» — подумала Эльга. У неё всё-таки хватило выдержки, чтобы не сбиться с такта, и ни разу, пока танец не подошёл к концу, не посмотреть вниз, чтобы выяснить, имеется ли отражение у её собственного партнёра.
К большому облегчению для Эльги, надолго ужин не затянулся. Ночь была на исходе, и гостеприимных хозяев тянуло в сон. Тепло распрощались и разошлись до следующего вечера. На пути в их собственную спальню она сказала Уилару:
— Как вы можете такое делать? Вас самого не тошнит?
— Ты о чём?
— Вы знаете, о чём!
— Хорошо. — Уилар кашлянул. — Предположим, что знаю. Ответь-ка тогда на вопрос: человек — это душа или тело?
— И то и другое вместе.
— Значит, если их разделить, человек исчезнет?
— Нет. Останется душа.
— Значит, душа — это и есть человек?
— Ну… да.
— Тогда скажи мне пожалуйста, — Уилар сладко зажмурился, — что же плохого в том, чтобы есть человеческое мясо? Тело, как учит наша святая церковь, которую я люблю всем сердцем, есть прах. Так чем же один прах хуже или лучше другого? Чем же человеческий прах так отличается от праха, скажем, говяжьего или куриного, который ты употребляешь в пищу с таким удовольствием?
— Я не хочу с вами спорить, — заявила Эльга.
— Да потому что тебе нечего возразить, — кивнул чернокнижник.
— Нет, есть. — Эльга со злостью посмотрела на Уилара.
— Я слушаю.
— Вы… вы сами знаете, что так нельзя! Просто нельзя — и все!
— Вот. — Уилар поднял палец. — Точно. Нельзя. Именно поэтому я это и делаю. Ты меня раскусила.
Эльга молчала, бессильно глядя на своего спутника.
— Заметь, — продолжал чернокнижник. — Я тебя предупредил, когда ты садилась за стол. Каждому своё, и давай закончим этот разговор. Я не мешаю тебе, когда ты молишься своему божку, и ты будь любезна не мешать мне, когда я делаю то, что считаю нужным.
— Не мешаете?! — задохнулась Эльга. — Да вы… да вы почти уничтожили мою веру! Вы топчете всё… всё… — У неё не хватало слов. — Все святое… и все просто человеческое… И вы ещё говорите, что «не мешаете мне»?!
— Ну… — Уилар пожал плечами. — Если получается, что прав я, а не ты, кто же в этом виноват? Если твою веру так легко растоптать, вера ли это вообще?.. — Он помолчал и добавил: — Впрочем, я всегда утверждал, что вся джорданитская религия — это одно большое суеверие.
— Зато то, во что вы верите, наверное, и есть сама святая истина, — огрызнулась Эльга.
— А ты ещё помнишь, во что я верю? — Уилар рассмеялся. — Мы об этом уже разговаривали в Азагалхаде. Я верю в себя. Попробуй-ка разрушить мою веру!
