Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса (читать книги онлайн полные версии .txt, .fb2) 📗
— Вы сказали, великий, поступать, как сочтём нужным. Значит ли это, что вы не ограничиваете Деллана в средствах, с помощью которых он может получить её признание?
— Именно так, — кивнул альдор и печально вздохнул. — Ещё один нежданный подарок для твоей матушки, который её порадует.
— Не только её, — сочувственно добавил Ликар.
— Довольно, — проворчал альдор. — Я не хочу больше слышать обо всём этом, пока у вас не появится что-то новое. Что касается Сен-Марко… После окончания следствия мы организуем открытый суд, чтоб весь этот заговор всплыл наружу, и обвиним короля Ричарда в нарушении условий перемирия. Затем воспользуемся этим, чтоб удалить из луара лишних людей, всех его соглядатаев и шпионов. Готовьте список тех, кто представляет собой опасность. И тщательно допросите этого Брево, может, он выдаст ещё кого-то, а тот ещё. Нужно очистить луар от всех, кто после начала войны мог бы доносить врагу важные сведения о нашей обороне и устраивать диверсии.
Он посмотрел на Беренгара, который задумчиво кивнул.
— Из этой неприятной ситуации можно извлечь выгоду. Ричард своим выпадом развязал нам руки, и мы можем развернуть более масштабную и открытую борьбу против его агентов. Нужно открыто обвинить его в нарушении перемирия. Это оттолкнёт от него часть сторонников, произведёт неблагоприятное впечатление на магистраты свободных городов. Ему поневоле придётся вести себя сдержаннее, и он вряд ли станет возмущаться тем, что мы высылаем его подданных. Возможно, он и предпримет что-то подобное в отношении алкорцев в Сен-Марко, но не решится на более жёсткие меры.
— Не думаю, что он начнёт высылать алкорских рыцарей и купцов, — усмехнулся Ликар. — А если и начнёт, то это по нему же и ударит. В его войске будет меньше воинов, и он недополучит какую-то часть товаров военного назначения.
— Он импульсивен и злопамятен, — заметил Берингар. — И вряд ли удержится от опрометчивых шагов, если конечно рядом не окажется достаточно разумных и настойчивых советников, которые умерят его гнев и предостерегут от ошибок.
— Что ж, время покажет, — задумчиво проговорил альдор. — Он дал нам повод для ответного шага, а каким будет его следующий ход, увидим после.
Тем временем маг Дуэйт сидел в своей лаборатории за письменным столом. Большая часть просторного низкого помещения с широкими столами, заставленными различными сложными приборами из линз, трубок и пружин, а также шкафами, наполненными горшками с магическими снадобьями, шкатулками с минералами и мешочками с сушёными травами, тонула в темноте. И только на этом столе, застеленном слегка вытертым бордовым бархатом, стояли два подсвечника с зажжёнными свечами. Их колеблющийся рыжеватый свет падал на золотую брошь в виде свернувшегося дракона, лежащую в центре. Дуэйт внимательно рассматривал её, не прикасаясь руками. Эта вещь была опасна, и ему нужно было разгадать её загадку, чтоб эта опасность не вернулась снова.
Брошь была сделана хорошо. Её слегка грубоватые очертания не были следствием грубой работы. Это было сделано намерено, чтоб придать мифическому чудовищу вид мощный и угрожающий. Дракон был крупный и злой, его маленький, единственный видимый глаз свирепо таращился из-под нависшего века. Огромные зубы загнутыми кинжалами торчали из открытой пасти, как и растопыренные в стороны когти на пальцах длинных чешуйчатых лап. Эти чешуйки на спине, боках и голове, длинный острый гребень были прорисованы очень тонко и рельефно. Нет, это была великолепная брошь-пряжка для походного плаща сильного и бывалого воина, привыкшего к почестям и к тому, что он наводит страх на врагов.
Она была выбрана безошибочно, и, конечно, понравилась бы лорду контаррену, если б не грозное предостережение. Он бы обязательно оставил у себя этот символ воинской силы. Да и от подарка Дамы Полуночи он отказываться бы не стал. Зачем? Подарок был вполне объясним. Она могла сделать его, стремясь приобрести ещё одного союзника, что было очень разумно, учитывая, что альдор последнее время заметно охладел к её красоте. К тому же этот подарок можно было расценить, как попытку сделать приятное самому альдору, показав, что и она оказывает милость принятому при дворе и обласканному им полководцу.
Дуэйт невольно бросил взгляд туда, где на полу лежала чёрная фигура. В полумраке она казалась обугленным мёртвым телом. Слуги так и не смогли потушить огонь, охвативший статую. Он внезапно погас сам, после того, как сжёг её до сердцевины, превратив в головёшку. Ещё недавно это был прекрасный рыцарь, и вот это что-то бесформенное и безобразное, похожее на бревно, вытащенное из остывшего камина. А ведь на его месте мог быть маркиз Беренгар. Дуэйт невольно передёрнул плечами. Что же это такое, что могло сжечь до углей того, кто украсил свой наряд роковой брошью?
На ум приходило только одно: тот рассказ, что он слышал от Ликара, вернувшегося из Магдебурга. Там тоже люди сгорали от неведомого огня, превращаясь в уголь. И повинен в этом был некий колдун, о котором по всему континенту уже давно ходят тревожные и даже страшные слухи. И если это его рук дело, то это значит, что он каким-то образом вошёл в сношение с королём Ричардом и теперь служит ему.
— Очень верная мысль, — раздался из-за его спины мягкий вкрадчивый баритон.
Дуэйт испуганно дёрнулся и вскочил. Обернувшись, он увидел у стены высокого мужчину в рыцарских латах, столь светлых, словно они были сделаны не из железа, а из серебра. Наверно он подумал бы: «Из лунного серебра», если б знал, что такое Луна. Что-то в этом рыцаре было знакомо ему, и только встретив взгляд зелёных мерцающих глаз, он вспомнил, где видел его. Глаза из изумрудов были у новой статуи Ангела Тьмы, и он специально ходил в храм, посмотреть на неё. Теперь она стояла в нескольких шагах от него. Более того, она ожила. Дуэйт испуганно метнулся к стене и посмотрел туда, где темнел прямоугольник тяжёлой дубовой двери.
— Значит, это и есть та таинственная фибула, — произнёс Ангел Тьмы, подошёл к столу, снял перчатки из чёрной замши и, сунув их за пояс, взял брошь в руки.
Пока он разглядывал смертоносного золотого дракона, Дуэйт незаметно, как ему казалось, сделал два шага в сторону и взялся за древко алебарды, прислонённой к стене. Она всегда стояла здесь, потому что клинок её секиры был испещрён загадочными рунами древнего народа и, по слухам, мог быть использован против оборотня. Но поможет ли он против демона? Дуэйт обхватил пальцами древко и вдруг почувствовал, что не может сдвинуть алебарду с места, словно она приросла к полу и стене. Он схватился за рукоятку своего кинжала и попытался вытащить его из ножен, но лезвие словно было приклеено к ним. Тогда он в панике бросился туда, где на резной подставке стоял старинный серебряный крест с расширяющимися концами и припаянным к нему кругом, центр которого совпадал с перекрестьем. Этот артефакт тоже был покрыт рунами и служил для защиты от зла. Но едва схватив его, он вскрикнул и отдёрнул руку. На горящей от боли ладони темнел ожог.
— Не надо, — проговорил демон. — Для меня всё это не опасно, но если вы будете размахивать здесь этими штуками — это помешает нормальному конструктивному диалогу.
— Что тебе надо? — дрожащим голосом спросил маг.
Демон посмотрел на него неодобрительно.
— Что у вас за манеры, Дуэйт? Я ведь с вами на брудершафт не пил.
— Что? — растерялся тот.
— Неважно. Вам только следует учесть, что я дворянин, и, более того, граф, а значит, вправе ожидать более почтительного обращения.
— Простите…
— Ладно, зовите меня Кратегус. И расслабьтесь, наконец. Я пришёл с миром. Честно говоря, я хотел похвалить вас за то, что вы сумели разгадать ту головоломку, что я вам подкинул. Право же, какое-то время мне казалось, что вы безнадёжны, и мне придётся дать вам какую-то подсказку, но, к счастью, вы сами вспомнили основы оптики и сообразили перевернуть текст.
— Так это вы предупредили нас?
— Именно я, — демон снова склонился к броши и что-то нажал. Задняя спинка с застёжкой отскочила, и он вынул из-под неё маленький белый кругляшок. — Ну, вот, Дуэйт, это и есть сердце дракона, то, на что были наведены смертельные чары. Я заберу эту вещь, а брошь теперь безопасна и вы можете делать с ней что угодно, даже отдать Беренгару, хотя вряд ли он захочет её взять. Я его понимаю. Малоприятные воспоминания.
