Осколки клана. Том 2 (СИ) - Широков Алексей (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Надо ли говорить, что придумана и разработана эта сложнейшая уроборосова смесь была не так уж давно, печально знаменитым ныне «Семицветием». Эту спецслужбу, буквально расцветшую во времена правления Ольгиного отца, как раз очень интересовали те самые пресловутые «Клановые тайны», как союзников Князя, так и его политических противников. И знать им о них следовало, естественно «На благо всех людей Полиса!» А особенно одного человека -- тогдашнего главы этой структуры! Ну и надо ли говорить, что вообще-то нелегальное владение и использование этого препарата карается смертной казнью.
Но, когда это могло остановить взволнованную мать, в загашниках у которой можно найти ещё и не такие опасные зелья? Зайти и поговорить по душам с измученной переживаниями женщиной, испереживавшуюся в последние дни, как за себя и своих детей, так и за внезапно нашедшегося родственника, угостив её вкусным чайком с «Сывороткой Пандоры», особого труда не составило. Естественно, что пусть Л и выболтала «почти» добровольно тайну «Игниса», повторив почти слово в слово прочитанный отчёт, никакая кара «Хозяйки» ей не настигла. Пусть у женщины, так же как у Алёны и наблюдался длительный резонансный тремор её неразвитого ядра.
Для того же, чтобы очнувшись от сыворотки и поняв, что растрепала всё Ольге, женщина не бросилась бы жаловаться Антону, который конечно же вспылит и наделает кучу глупостей, его новая мама так же приняла меры. Довольно полезные для нынешнего психического состояния Лизы. Предложив сделать успокаивающий укольчик и получив согласие, Ольга аккуратненько ввела обессилевшей собеседнице «Сон Мнемозины», тщательно смешанный с собственной кровью пациента.
К сожалению, опять же, не будучи представителем некоторых очень закрытых кланов-менталистов, которых в научной среде относят то к электрической стихии, вообще приписывают к пустоте, чтобы потом громко опровергать существование таких чародеев, нельзя взять и заставить человека забыть, что то конкретное. Например, не сам разговор, а частичное его содержание. Тем более, что Ольга вообще практически не владела талантом к менталу, а без этого знание нужных чар даёт поверхностный, практически эмпатический результат.
Другое дело – медикаментозный метод! «Сон Мнемозины» был даже полезен для Лизы. Всё же это всего лишь лечебный препарат на основе выжимки из горловой железы монстра «Бая» обитающего в близь хуторов и посадов расположенных возле Полесья и применяемый обычно для лечения расстройств психики или перед проведением не чаровничьих медицинских практик.
Он обладает как мощным анксиолитическим, амнестическим, противосудорожным и седативными эффектами, расслабляет скелетные мышцы. А так же общим анестезирующим действием.
В конце концов, чудовище называемое «Баем», это довольно короткая и пухлая жутковатая змея, обладающая как задними, так и передними лапами, охотящаяся в основном на детей из-за своих размеров. Пробираясь в незащищённые барьером дома с соломенными или покрытыми дранкой крышами, оно усыпляет жертву своим несущим живицу, похожим на пение шипением и хрипом. А затем начинает заглатывать её живьём, прямо с ног, потому как далеко не всякая может растянуть свою пасть на человеческие плечи.
Впрочем, это и не важно. Влотке у монстра, расположена своеобразная биологическая мясорубка, и одурманенный несчастный, просто не чувствует как его перемалывает в фарш. А к утру в кроватке остаётся только окровавленное постельное бельё, да следы недопереваренных испражнений монстра, в котором даже маленький человек зачастую просто не помещается.
В любом случае, лекарство это полезное. Завтра, когда ближе к вечеру Елизавета проснётся, она будет чувствовать себя намного лучше, абсолютно не вспомнил вчерашний день. Вот только действие подобной амнезии продлится всего-то примерно год, а затем воспоминания начнут возвращаться и Ольга очень надеялась, что к этому моменту их взаимоотношения с сыном у них будут такими, что он не подумает обвинять в чём-то свою маму.
– Эх, Антон, Антон… Не знаешь ты ещё, что такое настоящие «клановые тайны»… – пробормотала женщина, поджав губы и о чём-то размышляя, а затем хлопнула ладонью по столешнице. – Придётся связываться с «ними»… Хоть очень не хочется, но другого выхода – я не вижу.
Произнеся это и приняв решение, Ольга Васильевна достала из ящика чистый лист бумаги и быстро перьевой ручкой написала послание, которое убрала в непромокаемый конверт и запечатала чарами конфиденциальности, настроенными на живицу сына. А уже через пять минут из слухового оконца на чердаке коттеджа выпорхнул один «Золотых Голубей», живших в небольшом личном птичнике Ольги. Антон этими пернатыми тварями совершенно не интересовался, иначе он знал бы, что именно эта птица поселилась там чуть больше месяца назад. Впрочем, доля всех кроме владельца и его постоянных абонентов, эти маленькие и умные хищники, почему-то именуемые голубями, виделись совершенно одинаковыми.
Глава 20
Спустя чуть больше недели, в главный холл Курского вокзала, иногда ещё в народе именуемого Холмгарёрским или на московский манер Новгородским, вошёл респектабельный мужчина в лет сорока, сорока пяти. Весь внешний вид его буквально кричал об успехе и огромном богатстве. Одетый в дорогую шубу с пышным воротником и подвёрнутую норочью ушанку с шеей замотанной белоснежным шарфом, он быстро и уверенно шагал, привлекая всеобщее внимание, и выглядел пышным павлином на фоне едва поспевающей за ним невзрачной миниатюрной девушки. Охарактеризовать которую можно было разве что как «Серая мышка».
И, тем не менее, она держала господина под руку, и к тому же старательно пыталась повторить его высокомерно незаинтересованное выражение на приятной, но не очень красивой или запоминающейся мордашке. Ну, а по поведению мужчины и потому, что одета девушка была в простенькое без украшений или мехов войлочное пальтишко и невысокую серую овечью папаху, практически любой наблюдавший за этой парочкой мог бы с уверенностью сказать, что она является либо воспитанницей господина, либо падчерицей, а то и вовсе приживалкой.
В общем, личностью неинтересной и не стоящей никакого внимания. Да и вообще с любовницами, жёнами и дочерями так, воспитанные люди просто-напросто не поступают! Настолько пренебрежительно тащил её спутник за собой, совершенно не думая, как она выглядит на публике, что сразу было видно — особой любви между ними нет, и господин вынужден терпеть девчонку по одной только им ведомой причине.
Остановившись посреди зала и демонстративно вытерев запотевший с холодной улицы монокль в золотой оправе на соответствующей цепочке, мужчина вынул пухлый портмоне и раскрыв его быстро пересчитал большим пальцем содержимое. Его спутница что-то тихо спросила и он дёрнув её за рукав, начал громко ей выговаривать, явно разозлившись из-за заданного вопроса. А потому видимо отвлекшись, в раздражении убрал бумажник не обратно за пазуху шубы, а положил его прямиком в боковой карман, зло запихнув туда же свои тёплые перчатки.
Естественно, что всё это, просто не могло не привлечь привокзальных воришек, в избытке отирающихся как в толпе возле касс и табло, так и в самом зале, доступ в который был разрешён всем желающим. Господин же тем временем, взглядом барина оглядел общий холл вокзала, поморщившись, когда его взгляд упал на одного из Перевозчиков, застывшего у прохода во внутренние помещения вокзала.
Затем он резко повернулся и схватив девушку за руку, довольно грубо потащил её к одному из свободных сдвоенных рядов слепленых в своеобразную скамью стульев установленных в дальней стороне зала. Если не считать сидевшую лицом к буфету пожилую даму лет семидесяти, с идеально прямой спиной и кислым выражением лица и седыми волосами, затянутыми в тугой узел на самом затылке, то скамьи эти пользовались популярностью в основном у бездомных и зашедших на вокзал погреться уличных торгашей-коробейников.
Естественно что богатый господин выбрал ту лавку, что была почище, оккупирован престарелой женщиной и развалившимся на дальнем конце вонючим мужиком одетым в несколько ватников. Пинком разбудив и повелительным рыком прогнав бездомного прочь, мужчина чуть ли не силой усадил свою спутницу, спина к спине со старушкой, даже не обратив на последнюю внимания и громко рявкнул: «Сиди и не вздумай вставать! Уйдёшь куда с этого места – пеняй на себя!» После чего, слегка расстегнув шубу, направился прямиком к вокзальным табло, на которых ещё один Перевозчик в данный момент менял таблички с названиями локомотивов, а так же пунктами назначения, заявленными их адмиралами.
