Темный маг - Лисина Александра (книги онлайн полные .txt) 📗
На этот раз я не стал возвращаться домой, а потратил выделенное на отдых время, чтобы еще раз обойти все свои метки в столице и на пару с Мэлом исследовать оставшиеся пять домов, где убийца не успел побывать. Как и велел Корн, жильцы оттуда были заранее выселены, наши (пока еще пребывающие в неведении насчет трупов на Золотой) коллеги исправно караулили все подходы к особняку как в реальном мире, так и на темной стороне. Но как же жаль, что все это была бесполезная работа! Если бы хоть один из них мог видеть нижние уровни! Если бы нормальных жнецов в столице было больше, чем один! Может, в этом случае у нас появился бы шанс предотвратить очередное жертвоприношение? Но увы. Роберт Искадо был слишком мал, чтобы оказать мне помощь. А у милорда герцога, как недавно выяснилось, не нашлось для этого подходящих артефактов. И поскольку чужих следов в домах как не было, так и не появилось, нам оставалось снова набраться терпения и, как это ни досадно, ждать.
В первохрам я на этот раз явился позже обычного, так что Ал уже начал проявлять беспокойство, впервые за время знакомства встретив меня в человеческом обличье. И впервые за неделю он с ходу, без привычного кивка, кинулся к неоконченной статуе, излишне торопливо взявшись за ближайший осколок.
Переглянувшись, мы с Мэлом заняли свои места, и работа снова закипела. Причем если вчера мы только приноравливались друг к другу, то сегодня дело пошло в разы веселее. Стоило признать, идея привлечь к этому делу служителя оказалась самой удачной за все время, что я провел в первохраме. Привыкнув к бьющим из камней молниям, Мэл даже внимания на них не обращал. И забирал у меня не один-два, а целые пригоршни тяжеленных осколков, после чего в мгновение ока взбирался наверх и буквально сбрасывал их на стремительно растущую статую Рейса. Каменное вместилище каждый раз вздрагивало до основания, по храму прокатывался низкий гул, но Мэл так уверенно сновал вверх и вниз по заботливо выточенной в скале нише, что и впрямь стал напоминать огромного паука, который прекрасно ориентировался в собственной паутине.
В какой-то момент я, к собственному удивлению, обнаружил, что мы так резко ускорились, что закончили с ногами, добрались до пояса и теперь ряд за рядом выкладывали закованную в каменные доспехи грудь. Причем этому необъяснимому факту удивился не только я — даже Ал стал задумчиво поглядывать на неутомимого Палача, который одним своим появлением умудрился настолько облегчить нам жизнь, что это казалось невероятным.
Что самое удивительное, Мэл по-прежнему не уставал, таская в руках до безумия тяжелые камни. Казалось, он даже веса их не чувствовал. А неумолимо увеличивающееся расстояние до пола уверенно преодолевал, держась за стены тонкими лапами и с ловкостью прирожденного скалолаза втискивая когти даже в мельчайшие трещинки.
Тогда же мы, кстати, выяснили, что мое участие в процессе переноса камней необходимо лишь в тот момент, когда осколки преодолевали непонятную преграду, за которой не было ходу алтарю. Мэл же ее попросту не замечал, поэтому мы с Алом совместными усилиями лишь подтаскивали камни поближе, переправляли через границу, после чего бывший Палач без особого труда их перехватывал и дальше справлялся сам. Мне больше не требовалось ломать голову над тем, каким образом взобраться на самый верх, чтобы доставить туда очередной обломок. И не приходилось тратить слишком много сил на транспортировку. А к тому моменту, как Мэл укладывал первую порцию и спускался вниз, мы с Алом уже доставляли ему вторую.
Проработав в безумном темпе до вечера, мы практически вычистили пространство вокруг постамента Рейса, так что на полу осталось лежать всего несколько десятков осколков, на которые я воззрился с изрядной долей сомнения.
— Неужели все? — недоверчиво пробормотал я, прислушавшись к себе, но не почувствовав той самой выматывающей усталости, что сопровождала меня несколько предыдущих дней. — Столько мучились и пыхтели, а теперь… закончили?
«У тебя очень сильный друг, — признал Ал, с уважением взглянув на замершего под потолком Мэла. — Особенно для искусственно созданной сущности».
— Много ты понимаешь, — фыркнул я, наклоняясь и ладонью подгребая осколки поближе. — Ну-ка, помоги.
Алтарь с готовностью выпустил серебристую струйку. Окунул в нее оставшиеся на полу камни и подтянул их вплотную друг к другу. Затем выпустил еще один ручеек. Нырнул в полумрак ближайшей арки. Выудил оттуда не замеченный ранее осколок, и всего через несколько мгновений у меня под руками оказался не набор камней, а вполне узнаваемое каменное лицо.
Молнии на этот раз из него не выстрелили — по-видимому, воинственный бог тоже проникся важностью момента. И все то время, пока мы с Алом волокли последний кусок его статуи, Рейс вел себя на удивление тихо. Даже, я бы сказал, смиренно. И лишь когда мы, пыхтя и обливаясь потом, пропихнули массивную каменную глыбу через границу, а Мэл с некоторым трудом взгромоздил ее на положенное место, гигантское лицо древнего бога ожило. И по нам троим ударило такой волной сырой силы, что Мэла буквально отшвырнуло прочь, припечатав к противоположной стене, а нас с Алом опрокинуло на пол, да еще и протащило по камням, причем некоторых как назло мордой вниз.
С трудом очухавшись, я увидел, как вокруг ставшей цельной статуи заклубилась Тьма, и утер кровь с разбитой губы.
— И это вместо благодарности, Рейс?
По первохраму пронесся низкий вибрирующий рокот, из-под черных камней брызнули тонкие серебристые струйки, словно могущественный бог больше не нуждался в скрепляющем растворе. Пока они стекали на пол и вливались в остолбеневшего Ала, статуя окончательно почернела и избавилась от малейших трещинок. После чего ее глаза вспыхнули кроваво-красными огнями и обратились вниз. Правда, не на меня. И даже не на растерянно застывшего Ала. Почему-то гневный взор бога был прикован к скорчившемуся на полу Палачу. И судя по тому, как исказилось лицо Мэла и как неестественно вывернулись его конечности, Рейсу очень не нравилось присутствие посторонней сущности в святая святых темного пантеона.
Сплюнув кровь прямо на пол, я с усилием поднялся и, доковыляв до статуи, выудил из воздуха сразу обе секиры. Придавленный чужой силой Мэл хрипел и тщетно бился, как попавший под лавину паук. Ал, увидев мое лицо, нервно булькнул, но вместо того, чтобы помочь, вдруг опасливо отступил, не рискнул перечить темному богу. Меня оба этих факта моментально выбесили, поэтому я поднял оружие, одним движением упер сотканные из Тьмы лезвия в пах (выше не дотянулся просто) темного бога и, уставившись на него снизу вверх, процедил:
— Может, ты и сильнейший в пантеоне, но я тебя как собрал, так и разобью. Оставь моего брата в покое!
По каверне словно молотом ударило злое эхо, а сразу после этого наступила тишина.
Ал снова испуганно булькнул и застыл, не смея лишний раз шевельнуться. Тьма вокруг статуи тоже заколебалась. И даже Мэл перестал дергаться, когда огромная каменная голова медленно-медленно повернулась и вперила в меня непереносимо тяжелый взор, в котором, помимо гнева, проступило удивление.
На плечи рухнула такая тяжесть, что меня чуть не согнуло пополам. Хорошо, доспех уберег от позора да ослиное упрямство не позволило склонить перед темным богом голову.
— Это было глупо, Артур, — вдруг шепнул за моей спиной знакомый женский голос. — Рейс силен. И он всегда был ужасно несговорчив.
— А мне плевать, — просипел я, с трудом удерживаясь на ногах, а затем с рваным выдохом качнулся вперед, и секиры со скрипом вошли в камень почти на ладонь. — Я служу не ему!
— Ты совершаешь ошибку, мой мальчик, — шепнула Смерть, взъерошив мои и без того растрепанные волосы. В это же самое время ее метка ожила и в качестве предупреждения обожгла кожу на лбу, но я лишь упрямо набычился.
— Я перестану себя уважать, если предам того, кто мне верен. К тому же Мэл — не нежить. У него есть душа, пусть даже ее и заставили занять неподходящее тело!
Смерть, помолчав, отступила. По первохраму снова пронесся негодующий гул, которому вдруг ответил хлестнувший из-за моей спины ветер. Боль от проснувшейся метки стала такой, что у меня едва искры из глаз не посыпались. А затем зрачки Рейса погасли. Огромная голова вернулась в прежнее положение. Давящая на плечи тяжесть исчезла. А на вспыхнувших и тут же погасших лезвиях секир вдруг проступили два крохотных значка, которые я от неожиданности не успел даже толком рассмотреть.
