Кровавый закон (СИ) - Вернер Анастасия (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
И третье. Для Олиф самым важным мгновением было это. Здесь и сейчас.
Ощущение свободы. Ощущение победы. Ощущение жизни.
Она выбралась. Она смогла.
В какой-то момент девушке показалось, что ей просто нечем дышать. Грудь настолько переполнилась воздухом, что он стал лишним. Будто она старалась вдохнуть его как можно больше. Будто боялась его потерять. Олиф закашлялась, и счастливо улыбнулась. Даже кашель звучал по-другому тут, наверху. Как будто громче. Как будто радостнее. Как будто живее.
— Я живая, Кнут, — прошептала девушка. — Я живая.
«Открой глаза», — посоветовал змей, и по его интонации она поняла, что он улыбается.
Олиф долго не могла привыкнуть к свету. Как же она раньше не замечала, насколько он прекрасен? Он был такой яркий, такой светлый и теплый. Он был самый прекрасный. Он освещал эту землю, эту пустыню… эту жизнь.
Если когда-нибудь вам доведется увидеть пустыню, улыбнитесь и наблюдайте за ее сиянием.
Пески состояли из миллиардов маленьких кристалликов. Как только за горизонтом появляются первые лучи солнца, кристаллики начинают светиться. И сейчас они сверкали. Казалось, что это тысячи алмазов отражают в себе свет, и передают его друг другу, делятся им. Они дарят друг другу его тепло. Они сверкают благодаря солнцу. Именно оно дарит жизнь.
Свет дарит жизнь.
Олиф откинула голову назад и раскинула руки. Она решилась. Она закричала.
— Я живая, Кнут!!! — ее крик разнесся так далеко, что, казалось, его услышали сами Берегини. — Я ЖИ-ВА-Я!!!
Ее смех отразился от высоких песчаных барханов. Подул легкий ветерок. А Олиф смеялась. Смеялась так долго и так искренне, что заболело горло. Показалось, что голосовые связки сейчас вывалятся наружу. Но она не прекращала. Смеялась настолько громко, что сердце готово было выпорхнуть из груди.
Они начали замедляться. Девушка посмотрела на кружащие вокруг них пески, поднимаемые из-под тяжелого змеиного тела. Улыбнулась, понимая, что никогда не замечала того, что они похожи на волшебную пыльцу.
Наконец, Кнут остановился. Олиф, с трудом передвигая ногами, смогла буквально съехать по чешуе змея. Она не могла поверить в то, что чувствует песок под ступнями. Что видит яркое солнце, голубое небо. Она ощущала невыносимую духоту, но и та была для нее такой прекрасной…
— Спасибо тебе, Кнут! — Девушка кинулась обнимать огромное животное.
«Не за что».
— О Берегини, неужели мы сделали это?! Мы выбрались! Мы здесь, наверху! Ты можешь в это поверить?!
Олиф вновь засмеялась, не удержалась, и пару раз радостно подпрыгнула.
— Мы выбрались!!!
Она плюхнулась на песок и блаженно запустила в него руки, не обращая внимания на их ужасно высокую температуру.
— Этого просто не может быть…
Ее все еще трясло от осознания того, что они сбежали от Песчаников и выбрались наружу. Это было похоже на сон. Девушка подняла взгляд на Кнута, не в силах прекратить улыбаться.
— Спасибо, — благодарно сказала она.
Кнут в ответ лишь устало положил голову на песок.
— Что с тобой? — нахмурилась Олиф.
«Я вообще-то вытащил нас из лап разъяренных воинов, если ты не заметила. Мне нужен отдых», — надулся змей.
— Хорошо, — понимающе кивнула девушка.
Олиф обвела взглядом пустыню и заметила, как небо вокруг нее отдает рябью. Она недоуменно прищурилась. На секунду ей показалось, что что-то похожее она уже видела. Точно видела. В тот день, когда ее судили Кровавым законом.
Память услужливо воспроизвела тот самый момент, когда ее вели к пустыне. Люди вокруг радовались еще одной наказанной преступнице, к тому же еще и девушке. Олиф знала, что женщины на наказание реагируют по-другому — менее сдержанно. Более красочно. В тот момент, когда ее подвели к пустыне, фон пошел рябью. Он переливался на солнце, отдавая всем цветами радуги.
Кнут привез Олиф к Песчаной Завесе.
Девушка вскочила на ноги, и нетвердой походкой направилась прямиком к прозрачной стене. Той самой стене, которая отделяла холодную землю и горячий песок. Олиф выбралась из глубокого песочного склона, и поняла, что все это время в сотнях локтях от нее находился лес. Прямо на границе умиротворенно стояли настоящие зеленые деревья. Живые деревья. Не какие-то там жалкие, облезлые кустарнички, а елки с пушистой хвоей, осины с высокими мощными стволами.
Олиф показалось, что под ногами разверзлись зыбучие пески — настолько тяжело стало делать каждый шаг, словно ступни вязли в этой пустыне все больше и больше. Она шла к Песчаной Завесе так долго, что, наверное, прошли целые дни, или даже годы. Ноги подкашивались, в горле пересохло.
Олиф не могла поверить, что вот прямо там, за этой дурацкой стеной, лежит настоящая земля. Не пески, а холодная твердая земля. Там, всего в несколько локтях от нее, не хочется пить, не хочется спрятаться в тени, там температура настолько мала, что даже не приходится обвязывать голову повязкой, а по земле можно бегать босиком. Девушка усмехнулась самой себе: ведь когда-то она так же не верила в климат пустыни.
Олиф подошла совсем близко. Граница была такой нелепой, что хотелось потереть глаза и убедиться, что это просто в глазах рябит. Темный цвет земли и желтый цвет песка настолько не сочетались друг с другом, что внутри просыпалось непреодолимое желание взять краски и перекрасить их в другие цвета. Черный и белый, например. Так хотя бы суть станет понятна.
Олиф осторожно поднесла руку к Песчаной Завесе. Затаила дыхание. Тонкая переливающаяся стенка дрогнула, словно была такой тонкой, что колыхалась даже от человеческого дыхания. Пальцы девушки легко прошли сквозь пленку, и она почувствовала, как кожи коснулся настоящий, освежающий холод.
Олиф тут же одернула руку.
Как бы ей не хотелось оказаться там прямо сейчас, она не сделает этого без Лекса.
Девушка развернулась и стремглав полетела обратно к змею.
«Ну как?» — поинтересовался тот, как только она плюхнулась рядом с ним.
— Необыкновенно, — искренне ответила Олиф.
«Я искал место покрасивее», — гордо отозвался Кнут и тяжело вздохнул.
— Правда? — удивилась она. — Для меня?
«Да, — в его голосе прозвучало смущение. — Я хотел, чтобы ты запомнила этот момент».
— Я запомню его, — улыбнулась девушка. — Такое невозможно забыть.
«Надеюсь, тебе там понравится».
Олиф повернула голову в сторону виднеющейся Песчаной Завесы. Отстраненно посмотрела на игру радужных бликов. Эта граница была так близко, и в то же время так недосягаема.
— Я не знаю. Не знаю, что я буду делать там.
В памяти всплыли Изгнанники, которые вернулись в их село. Вернулись, чтобы все равно умереть, только на этот раз от рук тех, кто должен был их защищать.
«Все будет хорошо», — дыхание Кнута стало тяжелее. Похоже, пустыня давала о себе знать. Олиф тоже было тяжело дышать.
— Хорошо уже никогда не будет. Не в этой жизни. — Девушка провела рукой по волосам, и поняла, что за это время голову не слабо припекло. — Ой, я забыла про солнце!
Она вскочила на ноги, покрутилась по сторонам, понимая, что с собой у нее ничего нет. Тогда она, прямо как в старые, но не добрые времена, оторвала чуть ли не половину платья, разделилась его на три куска, и одну часть повязала вокруг головы, а две другие вокруг ног. Она уже и забыла, какая пустыня на самом деле «горячая».
— Что теперь будем делать?
«Ждать, больше мы ничего не можем».
— Думаешь, они справятся?
«А куда они денутся? — удивился Кнут. — Им давно пора помириться».
— Не похоже, чтобы они снова стали друзьями, — нахмурилась девушка.
«Каждый дружит по-своему, а этим просто нужно время. Обиды так просто не забываются». — Змей чуть повернул морду, зарывшись носом в песок.
— Кнут, ты как-то тяжело дышишь, ты в порядке?
«Я устал».
Уже вечерело, а Лекс с Ринслером так и не появились. Олиф сидела рядом с Кнутом и рассеяно водила пальцами по песку. Некогда голубое небо постепенно окрашивалось розоватым оттенком. В пустыне медленно, но верно, день сменяла ночь. Пески больше не светились ослепляющим светом, теперь они угасали прямо на глазах. Температура опускалась все ниже, стало заметно холоднее.
